Марина Анисимова - Дайлети. Принц (СИ)

Кирим шел между рядами подарков, проклиная Риврана за мстительность и жестокость и одновременно жадно принюхиваясь. Одна из корзин привлекла его особое внимание. Откинув вышитое — тоже, наверняка, вручную — полотенце, Принц обнаружил свежий и еще теплый благодаря упаковке хлеб. Не удержавшись, Кирим отломил горбушку и, лишь прожевав первый кусок, обратил внимание на скромную открытку, лежавшую на дне корзины.

«Поправляйтесь». Одно слово. Без приветствия и подписи.

На столе обнаружился кувшин молока и мед — в красивой резной баночке из дерева, теплого на ощупь. Щедро намазав хлеб медом и налив молоко в стакан, Кирим пустился в дальнейшее странствие по столовой, то и дело останавливаясь возле одного из даров.

Там были «стеклянные» яблоки с Кимиса, бесценный шелк с Рахама, украшения из драгоценных и не очень камней, вышивки, детские рисунки и поделки и многое — многое другое. Разнообразию Кирим не удивлялся. В современном мире, наполненном изделиями машин — качественными и, чаще всего, даже красивыми, в первую очередь стали цениться плоды человеческого труда. Те же яблоки можно вырастить на автоматизированной ферме, где за всеми процессами приглядывают роботы, или в собственном маленьком саду на дюжину деревьев. Вкус может не особенно различаться, но вот цена… и, разумеется, ценность! Что Кирима поразило, так это короткие пожелания скорейшего выздоровления — все, как одно, не подписанные.

— В Семи Мирах не принято подписывать подарки. Этим ты показываешь, что ничего не ждешь взамен, а просто хочешь сделать приятное адресату, — Росана появилась совершенно незаметно, и Кирим от неожиданности чуть не выронил последнюю открытку из рук.

— Ваше Величество, — поприветствовал ее Принц, мысленно проклиная наличие у человека лишь пяти чувств.

— Росана, — поправила его Королева. — Мне было бы очень приятно, если бы ты называл меня по имени, Кирим.

— Как скажете, Росана.

Правительница Семи Миров улыбнулась и уткнулась носом б ближайший букет.

— М-м-м… Снежные ирисы… такая редкость в наших краях!

Кирим последовал ее примеру. Он много слышал про эти диковинные цветы, но никогда не видел. Тонкий запах морозного утра ударил в нос и заставил отпрянуть. Глаза заслезились, горло сжал спазм, вызвав кашель. Принц спешно поставил стакан с молоком на ближайшую поверхность, чтобы не расплескать содержимое. К счастью, приступ закончился так же внезапно, как и начался.

Отойдя от букета подальше, Кирим отважился вздохнуть полной грудью и посмотреть на Росану. Та переводила взгляд с цветов на него и обратно, потом зацепилась глазами за стакан с молоком.

И с рыданиями выбежала из столовой.

Кирим нашел ее на ближайшем балконе.

— У Вашего сына была аллергия на снежные ирисы, и он очень любил молоко, — все было совершенно понятно и без вопросов.

— Тэор все тебе рассказал? — Росана оперлась руками о перила балкона и не сводила глаз с далекого материка.

Принц покачал головой.

— Сам догадался. Это было не трудно.

Королева повернулась к нему заплаканным лицом.

— Я знаю, что ты — это не он, но все равно ищу в тебе знакомые черты, — призналась она. — Думаю, стал бы Дан таким, как ты, в твоем возрасте.

— Как погиб Ваш сын? — отважился спросить Кирим.

— Катастрофа на орбите Варратиса, 18 лет назад. — Росана вновь отвернулась, погрузившись в тяжелые для нее воспоминания. — Королю и Королеве не полагается иметь детей, пока они исполняют свой долг. Но я уже была беременна, когда стала Принцессой. Два года Дан жил с нами, во Дворце, а потом мне пришлось отдать его на воспитание своим родителям. Я навещала его так часто, как только могла.

То лето должно было стать одним из самых прекрасных в нашей жизни. Родители повезли Дана к морю, на Варратис, и мы с Ривраном тоже собирались вскоре прилететь туда. До сих пор доподлинно неизвестно, отчего взорвался двигатель лайнера. 845 человек погибли, еще 410 удалось спасти. Дана привезли на Мирралин в криокамере, совсем как тебя… Ему было четыре, и он не пережил заморозки.

— Мне очень жаль, — Кирим несмело коснулся руки Росаны, а та в ответ порывисто обняла его, спрятав лицо у него на груди, и снова расплакалась. Дайлети без Дара, заключенный в человеческом теле, гладил Королеву по спине и волосам и думал о том, что вместе с подлым ударом судьба преподнесла и щедрый подарок — материнскую любовь, которой он никогда не знал.

Пока флайер под управлением Рохоса вез Королевскую семью к материку, Ривран решил дать своему наследнику несколько указаний относительно его сегодняшней роли на ужине:

— Я должен был надеть тебе корону еще вчера, так что с этой части незавершенной Церемонии ужин и начнется. Мы с Росаной первые войдем в зал и займем свои места. Тебя чуть позже пригласит Рохос. Ты войдешь, в пяти шагах от трона приклонишь правое колено, руку с Символом прижмешь к левому плечу и наклонишь голову. Так во время официальных церемоний полагается приветствовать Короля всем мужчинам младше его по возрасту. Я надену тебе корону и разрешу встать. Дальше все увидишь сам.

— А мне разве не полагается более пространных уроков этикета… и всего остального, что полагается знать Принцу? — скептично поинтересовался Кирим.

— Наместники лучше тебя знают, как положено себя вести и о чем говорить. Так что не бойся неудобных вопросов, — отмахнулся Король сначала, но потом, видимо, передумал и пояснил: — Обучение каждого наследника строго индивидуально. В истории Семи Миров были случаи, когда у Принца на момент Церемонии не было даже высшего образования. К тебе ведь это не относится? Ты, должно быть, закончил Военную Академию на Сатаре?

— Да, — подтвердил Кирим.

— Я должен некоторое время понаблюдать за тобой, чтобы понять, чего тебе не хватает для будущего правления, — продолжил Ривран.

— Я знаю, чего! — уверенно заявил Кирим и, дождавшись, когда Король повернулся к нему с выражением подозрительного внимания на лице, закончил: — Моего желания!

Ривран зло прищурился.

— Твое желание — это последнее, что нужно для успешного управления таким государством, как Семь Миров.

Принц хотел оспорить данное утверждение, но времени на это уже не было. Флайер садился на крышу Дворца Приемов. У Кирима было такое ощущение, что его корабль свалился в штопор, а штурвал заклинило, и вынырнуть нет никакой возможности. Что все, что ему остается, это молча дожидаться финала, стараясь сохранить остатки самообладания. Словно во сне он видел себя со стороны: и в огромном зале, где Принц преклонил колено перед Королем, и позже, за столом, с непривычным давящим ощущением от короны на голове. Тосты, пожелания, разговоры…. И экстренное заседание Совета — Наместники были крайне обеспокоены случившимся во время Церемонии.