Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога

Тотигай ворожбе бормотунов подвержен не был, Бобел после ибогальской обработки — тоже, а я был подвержен лишь частично. Оставался один Генка, за которым мы втроём надеялись как-нибудь уследить, поэтому и забраться в Бродяжий лес намеревались глубоко. У нас имелось своё излюбленное место рядом с небольшим озером, где возле трёх стоящих полукольцом скал из земли выдавалась каменная плита. Додхарские растения не пытались её пробить, взломать снизу, по причине обилия вокруг нормальной мягкой почвы. Там мы обычно и разбивали охотничий лагерь — из-за хорошей рыбалки в озере и близости к Границе, за которой можно было добыть земную рыбу и дичь.

Бобел шёл впереди, обрубая мечом свисавшие сверху лианы. Тотигай вёл разведку впереди, и мы часто устраивали короткие стоянки, давая отдых его больной лапе — бегать-то ему приходилось больше всех. Когда уже почти пришли, кербер вдруг насторожился и сказал:

— Мне лучше сходить в обход и глянуть следы на других тропах. Кажется, на нашей стоянке кто-то есть. Проклятье! Хоть бы слабенький ветерок с той стороны!

На стоянку мог попасть лишь тот, кто свернул в заросли наугад и наткнулся на скалы случайно. Или, напротив, тот, кто очень хорошо знал, где они находятся.

— Ты себе лапу окончательно собьёшь в этих дебрях, — возразил я. — Тьма всякой гадости почует запах свежих ссадин и обязательно к ним присосётся. Давай мы как-нибудь отсюда пойдём — аккуратненько.

— Как можно идти аккуратненько такой толпой? — сварливо проворчал Тотигай. — Один Генка топает как целое стадо толстолобов! Можно подумать, у него не две ноги, а сорок.

— Я ещё к новым ботинкам не привык! — попытался оправдаться Ждан.

— Будешь так шуметь — и не привыкнешь, — сказал Бобел. — Сожрут тебя вместе с ними, вот что.

— Но Бобел, они мне больше на два размера!

— Тому, кто всадит в тебя пулю и заберёт ботинки себе, они придутся впору, — сказал я. — Так обычно и бывает. Поэтому ты останешься здесь, а Бобел тебя покараулит. Бобел, если появится бормотун, подпусти его поближе…

— Понял, — сказал Бобел, снимая рюкзак и любовно поглаживая колчан с дротиками. Мысль использовать Генку в качестве наживки на бормотуна ему понравилась.

Ждан горестно махнул шашкой, расчищая себе место под деревом, и с размаху уселся на землю, привалившись к стволу спиной.

Бобел посмотрел на него осуждающе.

— У тебя что, на жопе броня? — поинтересовался он. — Посмотрел бы сперва, не прячется ли кто подо мхом.

— Да не было там никого!

Бобел пожал плечами:

— Теперь-то ясно, что не было.

Я тоже снял рюкзак. Поймав вопросительный взгляд Тотигая, кивнул ему, и мы пошли. Когда слишком долго живёшь в мире, где каждая ошибка может стоить увечий или смерти, понятие «перестраховка» перестаёт для тебя существовать. Лучше пять минут побыть перестраховщиком, чем стать трупом за те же самые пять минут.

Вскоре тропа вильнула влево, уходя прочь от невидимых пока скал, и мы вошли в лес так осторожно, как только могли. Прорубленный нами в прошлый раз проход давным-давно зарос — от него не осталось и памяти. Полуживые додхарские растения остерегаются переползать на свежие вырубки с неделю или около того, а после их уже ничто не удержит.

Мы старались идти осторожно и поэтому продвигались медленно. Свешивающиеся сверху щупальца вьюнков покачивались, тянулись к одежде и лицу, норовили обвить руки. Они тут же отставали, стоило мне обрезать пару побегов ножом, но через десяток шагов всё начиналось сызнова. Стлавшиеся по земле лианы цеплялись за ноги.

Почудилось, будто впереди кто-то переступил на месте. Тотигай напряжённо раздувал ноздри, пытаясь уловить запах в неподвижном воздухе. Скользкий голый побег с усиками на конце, елозивший по моему затылку, осмелел и вздумал обвиться вокруг шеи. Я не глядя провёл ножом над головой, и побег свалился вниз, отчаянно извиваясь.

Тотигай пошевелил ушами и смущённо посмотрел на меня. Он понял, кто занял нашу стоянку. Это понял и я. Но радоваться было рано. Нежданный гость не был врагом, однако мог пристрелить нас раньше, чем представимся. Поэтому Тотигай припал к земле, а я отступил за ствол ближайшего дерева и сказал:

— Да приветствует тебя Предвечный Нук, брат мой.

Я всей кожей ощутил, как нукуман за зелёной стеной из ветвей быстро и бесшумно повернулся в нашу сторону, наводя арбалет. Потом он облегчённо вздохнул и ответил голосом Орекса:

— Должно быть, я стал слишком стар. Скоро смогу обнаружить тебя лишь после того, как ты наступишь мне на ногу.

Я вышел из-за дерева и продрался через кусты. Площадка у скал была расчищена — её устилали порубленные на куски лианы. Большой плоский камень Орекс целиком освободил от затянувшего его плюща, и сейчас стоял прямо посредине, всё ещё держа в руках своё оружие. Когда мы вышли, он отложил его и заключил меня в объятия.

— Нет, Предвечный Нук не приветствует глухих растяп в своей Обители, — с грустью сказал он отстраняясь. — Он вышибет меня оттуда коленом под зад, и ждать нашей короткой и печальной встречи осталось недолго. Первый попавшийся мерзавец вскоре прикончит меня, пока буду любоваться цветочками. Я недостоин занять место в рядах вечно живых небесных бойцов, где гордо стоят бок о бок двуногие и четвероногие. Но вы оба, без сомнения, в своё время встанете по правую и левую стороны самого Нука.

— Это большая честь, да только я на небеса как-то не спешу, — ответил Тотигай.

— Туда никто не спешит, — развёл руками Орекс. — Но что ж поделать? Мы обычно попадаем в Обитель гораздо раньше, чем нам того хочется, и чаще всего совершенно неготовыми к встрече с Творцом… Рад видеть вас обоих. Жаль, что Бобел не с вами.

Последнюю фразу Орекс произнёс с еле уловимой вопросительной интонацией, и я поспешил его успокоить:

— Он с нами. В пятистах шагах отсюда. С ним ещё один человек, ты его знаешь. Генка Ждан.

— Храбрый воин, хотя и не вышел ростом, — кивнул Орекс, и его многочисленные косички вздрогнули. Мог бы поклясться, что вздрогнули сами по себе, совсем не в такт движению головы.

— Пойду приведу сюда этого храбреца, — сказал Тотигай. — Если он там ещё не до конца зарос вьюнком, пока Бобел высматривает бормотунов.

— Я слышал, ты искал меня, брат мой? — спросил Орекс, обращаясь ко мне.

— Да. Но не думал, что весть дойдёт до тебя так скоро. Нукуман, с которым я говорил, ехал в другую сторону.

— После нападения яйцеголовых на Харчевню он и его спутники решили, что в Херекуше должны об этом знать. Я встретился с ними неделю назад в Никке.

— Ты сам ехал в Харчевню, да? — догадался я.

— Что делать? Мой меч заржавел в ножнах, а приклад винтовки оброс мхом. Старейшины Херекуша говорят, что время войны ещё не настало, и я решил поискать воинов, готовых к походу, в других местах. Но прежде хотел повидаться с тобой.