Джон Толкин - Хроники Средиземья

— Я против Мории, — проговорил эльф.

Все посмотрели на Фродо и Мерри. Оба хоббита долго молчали. Затянувшееся молчание нарушил Фродо.

— Я боюсь спускаться в Морию, — сказал он. — Но и совет Гэндальфа не хочу отвергать. Давайте отложим решение до утра. Очень уж сейчас темно и тоскливо. И страшно. Послушайте, как воет ветер!

Путники прятались под ветвями падуба. Они оборвали разговоры и прислушались. Ветер свистел в обнаженных ветвях и шуршал засохшими стеблями вереска. Но в этот приглушенный свистящий шорох вплетался заунывный, с переливами, вой, словно ветер выл над горным ущельем. Арагорну не понадобилось вслушиваться долго.

— Ветер? — вскакивая, воскликнул он. — Ветер волчьими голосами не воет! Волколаки опять перебрались через Мглистый!

— Видимо, охота началась, — сказал Гэндальф. — Так стоит ли откладывать решение на утро? Если мы с вами и доживем до рассвета, нам не прорваться к Ристанийской равнине.

— А далеко эта Мория? — спросил Боромир.

— Ты хочешь узнать, — переспросил его Гэндальф, — далеко ли отсюда Западные Ворота? Я думаю, лигах в десяти… для орла. А самыми короткими наземными тропами получится лиг восемнадцать-двадцать.

— Надо прятаться в Морию, — сказал Боромир. — Боишься орка — не утаишься от волка!

— Так-то оно так, — согласился Арагорн, проверяя, легко ли вынимается его меч. — Но, с другой стороны, где волк, там и орк: в ущельях волки-оборотни, да в пещерах-то орки — ордами.

— Не послушался я Элронда, — шепнул Пин Сэму, — и зря. Ну какой из меня Хранитель? От этого воя все во мне обмирает. Никогда еще в жизни я так не боялся, даром что Бандобрас Быкобор — мой предок.

— А у меня, — прошептал ему Сэм в ответ, — как сердце оборвалось, когда Бродяжник вскочил, так по сю пору в пятках и трепыхается. Ну да ничего-авось пронесет. Арагорн с Боромиром — бывалые люди; Гимли, он у нас всем гномам гном; да и Леголас — тоже эльф не промах. А старина Гэндальф, тот одно слово — маг. Нет, думаю, не сожрут нас волки.

Путники хотели заночевать в лощине, но теперь, для того чтобы защищаться от волколаков, они поднялись на соседний холм с тремя или четырьмя кряжистыми дубами, которые были обнесены оградой из больших серых валунов. Кое-где каменная ограда обвалилась, и Хранители, понимая, что ночная тьма не помешает стае волколаков найти их, поспешно разожгли небольшой костер.

Путники сидели возле и все, кроме двух часовых, дремали — это был не сон, а тревожное забытье. Пони Билл трясся от страха, он взмок, словно только что пробежал лиг двадцать. Вой теперь слышался со всех сторон, а вокруг, в черной ночной темноте, зловеще поблескивали парные огоньки. Внезапно там, где ограда обвалилась, Хранители увидели огромного волколака-он застыл в проломе и хрипло взвыл, словно бы подавая сигнал к атаке.

Подняв мерцающий Магический Жезл, Гэндальф шагнул навстречу зверю.

— Ну ты, шелудивая собака Саурона, — нарочито негромко проговорил он. — Перед тобой — Гэндальф. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя шкура.

С коротким рычанием зверь прыгнул вперед — мелодично прозвенела спущенная тетива, и, коротко взвыв, он рухнул на землю: в горле у него торчала стрела. Леголас тотчас же вынул вторую. Но кольцо зловещих огоньков распалось. Гэндальф и Арагорн подошли к ограде — волколаков на склонах холма уже не было: стая, лишенная вожака, отступила. Путников окружала безмолвная тьма.

Миновала полночь; близился рассвет; на западе, почти что у самой земли, то гасла, ныряя в драные тучи, то снова бледно вспыхивала луна; эти слабые, судорожно короткие вспышки бессильно меркли в предрассветном сумраке. Внезапно громкий многоголосый вой вырвал Фродо из зыбкого забытья-волколаки, беззвучно окружившие холм, со всех сторон ринулись в атаку.

— Сушняка в костер! — крикнул Гэндальф хоббитам. — Мечи наголо! Стать спиной к спине.

В неверном свете разгорающегося костра Фродо видел, как серые тени перемахивают невысокую каменную ограду. Арагорн сделал молниеносный выпад, и огромный зверь, захлебно скуля, рухнул на землю с пронзенным горлом; холодно блеснул меч Боромира, и у второго волколака отлетела голова; третьего зарубил топором гном; стрела Леголаса прикончила четвертого; однако все новые серые тени, волна за волной, вплескивались в ограду.

Фродо с надеждой глянул на Гэндальфа. Фигура мага, как показалось хоббиту, неожиданно выросла почти до неба, ослепительно вспыхнул Магический Жезл, и, словно высеченный из камня великан, Гэндальф на мгновение застыл в неподвижности, заслоняя Хранителей от наступающих волколаков. Потом он взмахнул Магическим Жезлом, и над холмом громогласно прозвучало заклинание:

— Наур он адриат аммин!

Дуб, на который был направлен Жезл, превратился в неистово полыхающий факел, за ним вспыхнули остальные дубы, и над холмом, ярко осветив поле битвы, распустился гигантский огненный цветок. Ослепленные волколаки в ужасе попятились; мечи Хранителей, разбрызгивая искры, как будто их только что вынули из горна, крушили ошеломленных, оцепеневших зверей; вспыхнувшая в воздухе стрела Леголаса поразила в сердце черного волколака-он оглушительно взвыл и свалился замертво. Его смерть завершила ночную битву: уцелевшие звери обратились в бегство.

Медленно догорали вековые дубы; над холмом клубилось дымное облако; с первыми лучами бледной зари погасли последние всплески огоньков, пробегавшие по обугленным дубовым стволам.

— Ну, что я говорил, — сказал Сэм Пину, устало засовывая в ножны свой меч. — Старину Гэндальфа просто так не сожрешь, не на того напали. Одно слово — маг!

Путники окинули взглядом равнину и увидели, что все волколаки скрылись. Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подобрал свои стрелы-они валялись недалеко от ограды; он был уверен, что ни разу не промахнулся, и, однако, стрелы, все, кроме одной (от нее остался только наконечник), лежали, целехонькие, в зарослях вереска.

— Так я и думал, — заметил Гэндальф. — Это волколаки, волки-оборотни, а не просто волки: трупов-то нет! Давайте-ка быстро позавтракаем — и в путь.

Погода в этот день опять изменилась. Как бы по приказу могущественной силы, которая больше не нуждалась в буране, потому что путники отступили от перевала, ветер быстро разогнал тучи, а потом, когда небо расчистилось, утих. Из-за гор неспешно выплыло солнце. При ясной погоде движущийся Отряд издалека был виден на открытой равнине — а отсиживаться в укрытии путники не могли.

— Нам нужно добраться до Мории засветло, — с мрачной серьезностью объявил Гэндальф, — иначе мы вообще до нее не доберемся. Двадцать пять лиг-расстояние небольшое, но Арагорн не знает здешних дорог, да и я был здесь всего один раз.