Джон Толкин - Хроники Средиземья

Они отъехали к сельской площади, Сэм свернул на юг и галопом помчал по проулку к дому Кроттонов. Внезапно и звонко запел рог, разрывая вечернюю тишь. Раскаты его огласили холмы и поле, и призыв был такой властный, что Сэм чуть не поскакал назад. Пони вздыбился и заржал.

— Ладно, Билли, ладно! — крикнул Сэм. — Скоро вернемся. А Мерри тем временем затрубил иначе, и разнесся по дальней окрестности старинный трубный клич Забрендии:

ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ! НАПАСТЬ! ПОЖАР! ВРАГИ!

ПОЖАР! ВРАГИ! ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ! ГОРИМ!

Сэм заслышал позади шум, гам и хлопанье дверей. Впереди в сумерках вспыхивали окна, лаяли собаки, разносился топот. У конца проулка он чуть не наехал на фермера Кроттона и трех его сыновей: Малыша Тома, Джолли и Ника — бежали они со всех ног, каждый с топором, и встали стеною.

— Не, ребята, он не из тех! — услышал Сэм. — По росту вроде бы хоббит, только одет не по-нашему. Эй! — крикнул фермер. — Ты кто и почему такой шум подняли?

— Да я Сэм, Сэм Скромби. Я вернулся! Старик Том Кроттон подошел и пригляделся.

— Ишь ты! — сказал он. — Голос какой был, такой остался, и мордоворот не хуже прежнего. Как есть Сэм. Но прости, уж извини, я бы тебя на улице не признал. Сразу видать, из чужих краев. А говорили, тебя и в живых нет.

— Это все вранье! — сказал Сэм. — И я живой, и господин Фродо тоже. Он здесь, неподалеку, со своими друзьями, оттого и шум. Они Хоббитанию берут за жабры. Хотим разделаться с бандитской сволочью и уж заодно с Генералиссимусом. Начали, посмотрим, как будет.

— Хорошо будет! — обрадовался фермер Кроттон. — Ну, хоть началось наконец! У меня весь год руки чесались, да народишко у нас квелый. А тут, понимаешь, жена, да еще ведь и Розочка. С этих мерзавцев станется и женщин обидеть. Ладно, ребята, бегом марш! Приречье начало! Уж мы-то не отстанем!

— А госпожа Кроттон и Розочка? — спросил Сэм. — Их ведь одних оставлять не годится.

— С ними Нибс остался. Ну, ты пойди помоги ему, коли время есть, — ухмыльнулся фермер Кроттон. И побежал на площадь вслед за сыновьями.

А Сэм поспешил к их дому. За широким двором на крыльце возле большой круглой двери он увидел госпожу Кроттон и Розочку, а перед ними — Нибса с вилами.

— Не пугайтесь, это я! — крикнул Сэм, подъехав к крыльцу. — Я, Сэм Скромби! И не пырни меня вилами, Нибс, все равно не проткнешь, на мне кольчуга!

Он соскочил с пони и взбежал по ступенькам. Они молча, растерянно смотрели на него.

— Добрый вечер, госпожа Кроттон! — сказал он. — Привет, Розочка!

— Привет и тебе, Сэм! — отозвалась Розочка. — Где это ты пропадал? Были слухи, что тебя и в живых нет, но я-то тебя с весны дожидаюсь. Ты, правда, не очень торопился, а?

— И то сказать, — смущенно признался Сэм. — Зато теперь очень тороплюсь. Мы тут с этими охранцами разбираемся, мне нужно обратно к господину Фродо. Я просто подумал: дай-ка заеду узнаю, как там поживает госпожа Кроттон, ну и Розочка тоже.

— Спасибо, поживаем как живется, ничего себе, — сказала госпожа Кроттон. — Ну вот только что эти, как их, откуда они только взялись, жить мешают.

— Ты давай езжай, куда собрался! — сказала Розочка. — А то: господин Фродо да господин Фродо, а как припекло, так сразу в кусты?

Этого уж Сэм вынести не мог. Тут либо объясняться целую неделю, либо смолчать. Он спустился с крыльца и сел на своего пони. Но не успел он отъехать, как Розочка спорхнула по ступеням и сказала ему:

— Сэм, ты прямо загляденье! Ну езжай, езжай, я не к тому. Только все-таки себя-то побереги, уж пожалуйста. И скорей-скорей возвращайся, как разберетесь с этими охранцами!

Когда Сэм вернулся на площадь, вся деревня была на ногах. Молодежь само собой, но, кроме нее, собралось больше сотни крепких, надежных хоббитов с топорами, молотами, длинными ножницами и тяжелыми дубинками. У иных были и луки. Подходили с ближних хуторов.

Кому-то пришло в голову разжечь большой костер — так, для красоты, а еще потому, что это строго-настрого запретил Генералиссимус. Костер разгорался все ярче и ярче. По приказанию Мерри деревню с обеих сторон перегородили. С востока не очень; оттуда явились наконец отставшие ширрифы, изумленно поглядели, что делается, чуть пораздумали, посрывали свои перья и замешались в толпу. Однако нашлись и такие, кто побежал к начальству.

Фродо. Пин и Мерри толковали с Томом Кроттоном; вокруг них стояла радостная толпа.

— Ну а дальше чего? — спрашивал старик Кроттон.

— Дальше не знаю, — говорил Фродо. — Охранцев вообще-то много или нет?

— А пес их разберет, — в сердцах сказал Кроттон. — Шляются, гадят и уходят. Полсотни их, что ли, с лишком живет в бараках у Норгорда. Эти приходят, грабят, или, по-нынешнему, «реквизируют», когда им вздумается. У ихнего Вождя человек двадцать точно. Он в Торбе-на-Круче… может, и не там, не знаю, но сюда не вылезал. Неделю-другую его никто не видел, туда ведь не подступишься.

— В Норгорде они все собрались? — спросил Пин.

— То-то и оно, что нет, — сказал Кроттон. — В Длиннохвостье и возле Сарнского Брода много, я слышал, их болтается, да и в Лесном Углу тоже. И возле Главного Перекрестка ихние бараки. А около Исправнор — это у них так теперь называются наши землеройские норы — их считай — не перечтешь. Во всей Хоббитании сотни три наберется, но вряд ли больше. Возьмемся — одолеем.

— Как у них с оружием? — спросил Мерри.

— Какое ни на есть: кнуты, ножи и дубинки, этого им хватало, а другого мы покамест не видели, — отвечал фермер Кроттон. — Но ежели дойдет до настоящей драки, небось у них там и еще чего-нибудь найдется, луки-то уж точно. Двух-трех наших они подстрелили.

— Слыхал, Фродо? — повернулся к нему Мерри. — Я же говорю, драки не миновать. Но заметь: убитым они открыли счет.

— Ну, не совсем-то, — замялся старый Кроттон. — Стрелять мы первые начали, Кролы то есть. Папаша ваш, господин Перегрин, Лотто этого на дух не переносит и прямо сразу сказал, что ежели кому-нибудь зачем-нибудь нужен какой бы то ни было генералиссимус, то он у нас и так есть — законный Хоббитан, а не какой-то выскочка. Лотто послал целую ватагу Больших Начальников усмирять его, да куда там! В Зеленых Холмах глубокие норы, рядом Преогромные Смиалы; какая же Громадина полезет туда на свою голову?! Ими вообще Кролы велели убираться подобру-поздорову и носа близко не казать. Те не послушались, и Кролы троих подстрелили — за разбой и грабеж. Бандиты, конечно, озлобились и нынче в оба глаза стерегут Укролье: ни туда, ни оттуда никому ходу нет.

— Ай да Кролы! — воскликнул Пин. — Ну теперь-то надо кому-нибудь туда пробраться, а кому, как не мне, я-то Смиалы знаю как свои пять пальцев. Кто со мной в Кролы?

Он отобрал с полдюжины охотников; все верхами на пони.