Эльбрус Мяус - Бессмертное сердце

Медея знала, что спит. Ощущение тела было размытым, сознание оставалось чистым, прозрачным и не тронутым мыслями. Вокруг пребывало Ничто: в пуховом вакууме черноты отсутствовал воздух, ей не нужный, золотились квадраты, круги, спирали, эллипсы — очертания других миров, что-то сказало девушке об этом. Чужая воля немного удивила лекарку, но совсем не пугала. Да и была ли тут сама суть эмоций? Скорее говорила о присутствии чего-то более великого, важного, значимого и абсолютного. Ее непреодолимо тянуло к этим золотистым, будто янтарно-медовым, сияниям. Навязанное желание наращивало рвение, не собираясь отпускать маленький комочек ее личности. Но Ничто не позволило. Лекарку крутануло и кинуло обратно в тело.

Голова мгновенно ответила чугунной болью. Организм обиженно возмущался всеми органами, отдаваясь покалыванием, холодом, сухостью в горле, мелкой стеклянной крошкой в глазах. Кости ломило, как у старика. Попытка пошевелиться провалилась — одеревеневшие конечности не реагировали на приказы мозга. Рядом кто-то переговаривался. Вначале армеди показалось, будто что-то шуршит, прислушавшись, она поняла, что речь льется очень тихо, дабы не потревожить сон пострадавшего.

— Ты уверял, что это неопасно! — в раздраженном шипении Медея узнала Тарелиала. Ее окатила волна теплой радости от его присутствия. Эта мысль затопила сознание девушки, согревая солнечными лучами, уютным камином и золотом осени.

— Так и есть, — отвечал регери другой голос, наполненный обертонами. — Отдача оказалась чуть-чуть сильнее, но все же получилось! — собеседник ликовал.

Медея открыла глаза. Она находилась в чистой мансарде: вокруг темное ореховое дерево, легкие занавески в цветочек; под потолком пучки разных трав, сушеные грибы и ягоды; в дальнем углу несколько ящиков, видимо, со старыми вещами, поломанное кресло-качалка; под лекаркой удобная деревянная кровать. Знакомого шепота Силы не было, но она догадалась — это домик полинаев. Напротив в креслах сидели Тарелиал и рыжеволосый мужчина, с синими глазами, в круглых очках, виденный армеди возле артефакта. Память услужливо закружилась каруселью, образы вспыхивали один за другим, подсказывая последние события. От волнения Медея дернулась всем телом, что удалось из ряда вон плохо, позволив лишь немного повернуться. Регери вскочил с кресла и, придерживая девушку за плечи, помог подняться на подушках.

— Дорогая, не стоит делать резких движений, — собеседник Тарелиала улыбнулся. — У тебя полное магическое истощение. — Он покачал головой. — Хорошо, что вы связанны ритуалом элькрис, и ты не лишилась силы окончательно.

— Кто вы? — выдавила лекарка. Голос вышел хриплым, болезненным, каркающим. Озвученная перспектива не вызвала в ней эмоций, любопытство и выяснение правды гложили девушку больше.

— Он Глава регери, — Тарелиал еще раз обеспокоенно оглядел армеди, поправил одеяло и вернулся в свое кресло. К ней что-то метнулось, в близи оказавшись Звончиком. Ничего не говоря, друг ластился к ее рукам и довольно мурчал. Медея испытала двойственное чувство: радость оттого, что кот снова рядом, и удивление, ведь она прекрасно помнила, во что он превратился в зале.

— Звонэсс Митрин Эдигот Третий, — представил Калинал. — Это я подкинул его тебе. Он выполнил свою работу, но, похоже, привязался к милой девушке. Так что поздравляю с новым членом семьи! — в интонациях регери мелькнуло веселье.

— И зачем вам Бессмертное Сердце? — переходя к главному, спросила лекарка, гладя Звончика слабой рукой. Ей не терпелось. Если не узнает, всю историю целиком, то не сможет заснуть.

— Для защиты Ария! — театрально воскликнул Калинал, вскинув руку указательным пальцем вверх. Похоже, мужчина любил хвастовство и странные шутки. Он причудливо улыбался несколько секунд, затем, понял, что никто не оценил его юмора, поправил очки и посерьезнел. — Это правда. Сердце Искусств — это Артефакт, наполненный Древней магией. Он нам нужен, чтобы восстановить барьер, который постепенно разрушается. Если это случится, Темные Сущности вернутся.

Калинал начал издалека. Всем известно, что Альмайнас, как и этот мир, всего лишь частичка в Междумирье. Странное парение в черном вакууме только подтверждало данную теорему. Эти самые миры порождает Междумирье и его дитя Богиня Смерти, имеющая множество имен. Она также не имеет материальной оболочки, и только проникая в созданный мир, Богиня принимает какой-то облик. Поэтому у нее множество детей. И хоть ее зовут Богиней Смерти, эта женщина несет в себе дуализм вещей, поэтому способна к рождению новой жизни. Элькрис одни из них.

Миры существуют в разном виде и на разном расстоянии друг от друга. Но бывает так, что один как бы прилипает к другому, точно мыльный пузырь, и тогда есть возможность перемещения. Альмайнас «прилип» к этому миру. В Альмайнасе слишком много долгоживущих рас, каждая считает, себя лучше, мудрее, сильнее. Их магия вызывает конфликты, которые сбрасываются в покров миров, вызывая Темных Сущностей — черной стороны Междумирья. В Междумирье нет воздуха. В его пространстве нет жизни, поэтому Сущности так смертоносны. Бессмертное Сердце создали жрецы Богов-Драконов, дабы избавится от них. Но для использования артефакта необходима кровь жреца и долгое накопление энергии. Пришлось ждать много тысячалетий.

— И что? — волнуясь, выдавила Медея. — Вы избавились от них?

— Да, — Калинал кивнул. — Благодаря тебе. Уж не знаю насколько. То есть, Темный остров больше не опасен. Брешь, что постоянно приходилось зашивать не доставит проблем. Я же говорю, если в Арии мы продолжим негативно относиться друг друга, покров мира снова будет разрушаться. Так что стоит вернуть Совет Королей.

— А что с Рамайтоном?

— После того, как Звончик разрубил Ламию, он окончательно потерял контроль над разумом, — Калинал равнодушно пожал плечами. — Кто знал, что Рамайтон медленно сходит с ума? Теперь ждет суда. Какая ирония!

— Его казнят?

— Не знаю. Это будут решать другие. А теперь мне пора, — он поднялся. — Ты тоже не задерживайся, — бросил Тарелиалу. — Ты мне понадобишься.

Глава регери вышел, тихо прикрыв дверь. Звончик встрепенулся, явно прислушиваясь к чему-то, спрыгнул и тоже покинул мансарду. Повисло молчание. Лекарка пыталась подобрать слова, что с больной головой походило на пытку. Регери смотрел на нее напряженным вишневым взглядом, будто чего-то ожидая. Она все еще ощущала его волнение за свое здоровье и недовольство на Главу.

— Когда ты вернешься в Арий? — этот вопрос был важнее других длинных слов, которые за несколько месяцев ей хотелось высказать.

— Сегодня. — Тарелиал сцепил руки в замок. — Круг Светлейших возмущается, Калинал будет с ними говорить, скорее всего, понадобится мое присутствие, чтобы все объяснить.