Юлия Бочарова - Красная луна

— Что с тобой?! — кричал на меня Коуэл, ставя на ноги и встряхивая. — Мари!

Меня бил озноб, слезы катились по щекам.

— Он знает где мы, — всхлипывая произношу, — он, он следит за нами.

— Мари, — печально произносит мужчина, притягивая меня к себе. — Ты не должна сдаваться, мы победим его, вот увидишь, победим.

Я не думала, что противник станет настолько сильным. Силы тьмы хорошо постарались, очень хорошо.

Мне было страшно и горько. И я себя не чувствовала хранителем, запрятав все воспоминания в самый дальний уголок души.

Обычная девушка разве может противостоять злу?

— Ну все, успокойся, — Коуэл гладит меня по голове, усаживая на диван.

Вытираю слезы платком со щек и пристыжено опускаю глаза.

Да уж, могущественный хранитель расплакался из-за наведенного предупреждения. Куда уж хуже? Что ж будет, когда я встречусь с врагом лицом к лицу. Убегу?!

Мне было стыдно, очень стыдно. Но я ведь пытаюсь быть сильной, но это очень сложно. Совсем недавно я была обычной девушкой, а сейчас хранитель и должна спасти мир. Как это глупо, если подумать. Мир спасают храбрецы, а не девчонки ничего не понимающие в военном деле. Может у меня и есть память и знания о моей прошлой жизни, но сегодняшнюю личность я не могу игнорировать, хотя и должна.

Глубоко дышу, борясь с предательскими чувствами. Неуверенно поднимаю глаза, глядя на мужчину.

Он задумчиво на меня смотрит, что-то обдумывая. Глаза его печальны и в них отражается что-то недоброе.

— Коуэл, прости, — вымученно произношу.

— Мария, — напряженно говорит он, — я начинаю думать, что твоя книга не так уж и бесполезна.

Удивленно на него смотрю, не понимая, причем здесь Аэлта.

Коуэл загадочно улыбается, а затем возвращается на свое место, снова беря в руки карту, по-новому принимаясь её изучать.

Меня в тот момент мучили разные мысли, но я пыталась с ними бороться. Измученная и разбирая, прилегла на диван и не заметила, как заснула.

Проснулась я рано утром. За окном было еще темно. В вагоне тишина и сумрак. Мерно стучат колеса по рельсам, унося локомотив вдаль. Коуэл спал, повернувшись ко мне спиной.

Минут десять я ворочалась из стороны в сторону, не находя себе места. В конце концов, вылезла из-под одеяла и пошла в туалет.

Ночь, снег хлопьями падает на землю, покрывая все белым пологом, тишина. Все пассажиры спят мирным сном, а меня нелегкая куда-то несет. Хм. И чего мне вечно везет как утопленнику?

Светильника надо мной принимаются мерцать. Поднимаю голову, замедляя шаг. Что-то зловещее начинает наступать. Напряженно сглатываю, оборачиваясь.

Тьма наступает, свет постепенно меркнет…светильник за светильником. И там, во мраке, загораются яростные огни желтых глаз. Слышу рычание.

Сердце вырывается из груди. Начинаю пятиться, а потом и бежать. Миную вагон за вагоном, не оглядываясь.

Он бежит за мной! Бежит!

Мысли путаются в голове. Страх поглотил все сознание.

Слышу звериное дыхание и скрежет когтей за спиной. Бегу, бегу совершенно забыв, что могу дать ему отпор.

Дверь! В сознание тьма, дергаю за железную ручку…снег ударил в лицо. Последний вагон, дальше хода нет.

Нерешительно топчусь на месте, секунды несутся вдаль, не оставляя мне выбора.

Выбегаю на улицу, захлопывая дверь. Снег клубиться, окутывая мою фигурку. Холодно и страшно. Мрак вокруг.

Проходят долгие мгновения, но в дверь никто не ломится. Отхожу к перилам, ежась от холода, и пытаюсь разглядеть в окошке вагона хоть что-то. Но ничего не вижу.

Внезапно воздух взрывает неистовый вой, как в том сне. Испуганно оборачиваюсь, понимая, что враг за спиной, где-то там, в снежном урагане.

Прислоняюсь спиной к двери, пытаясь её открыть, но все тщетно, она заперта. Дергаю ручку, нервно оглядываясь. Внезапный порыв ветра сбивает меня с ног и выкидывает с платформы в сугроб. Пурга не дает подняться, но превозмогая боль, все-таки встаю. У меня сломана рука и несколько ребер, при других обстоятельствах последствия могли быть хуже (хотя куда уж хуже).

Поезд постепенно удалялся, оставляя меня одну в белом аду. Закрываю здоровой рукой лицо. Снежные хлопья как миллионы иголок врезаются в кожу. Сил вскоре не хватает, и я падаю в снег лицом. Волчий вой повторяется. Напряженно сглатываю, пытаясь подняться, но у меня не выходит. Ветер прижимает тело к земле, не давая шанса на спасение. Лежу на спине, ожидая конца. Глаза начинают различать неясный силуэт, ветер стихает.

Волк медленно идет ко мне на встречу. Луна пробивается сквозь тучи, освещая его огромное тело. Он неотрывно на меня смотрит, играя как с мышкой. Метр за метром, шаг за шагом.

Вот я слышу его яростный рык, он готовится к прыжку, разевая пасть с острыми клыками. Закрываюсь здоровой рукой, не в силах пошевелиться. Вот он — конец…

— Мари, очнись! Мари! — Коуэл прижимает меня к лежанке, приводя в чувства.

Фокусирую на нем взгляд, не понимая, где нахожусь.

Злые серые глаза яростно на меня смотрят.

— Что-то случилось? — нерешительно спрашиваю.

Губы мужчины превращаются в одну узкую полоску, брови хмурятся. Он сильно сжимает мои руки, еще ближе придвигаясь. Чувствую его дыхание. Коуэл не моргая, смотрит мне в глаза. Внутри все сжимается в комочек под его яростным напором. Начинаю чувствовать себя беззащитным маленьким ребенком.

— Мария! — зло произносит он. — Ты должна бороться, или я сам тебя убью, не давая посланнику тьмы такой возможности.

Не могу ничего произнести. Ярость его глаз обжигает, а холод, с которым он все это говорит, приносит боль.

Коуэл и, правда, способен на все, на все, ради достижения своей цели. Даже убить меня!

Мое лицо превращается в бесстрастную маску. Боль в груди нестерпима. И там, в глубине моего сердца, что-то рвется, погребая все светлые чувства к этому мужчине под слоем пыли воспоминаний.

— Я все поняла, а теперь будь добр слезь с меня, — бесцветно произношу, не сводя с него взгляда.

Он хмыкает и через считанные мгновения перебирается на свое место.

Встаю с лежака, складываю одеяло, а затем открываю дверь и выхожу.

— Ты куда? — слышится мне вслед, но я ничего не говорю, отдаляясь от купе.

Я понимаю, что ему надоела смотреть на мои слезы. Мне тоже это надоело, но что я могу поделать. Я — не он.

Злость кипела внутри, мысли путались в голове, уходя вечно ни в то русло.

Конечно, я понимаю, что должна взять себя в руки и идти дальше. Но это ведь тяжело, очень тяжело. Кажется, что еще немного и сойдешь с ума. Как он не может понять это. Мои родные погибли из-за меня, миру грозит гибель, а я в самом центре этого ужаса. И сейчас начинаю думать, что лучше бы я умерла в том переулке.

Прихожу в уборную, умываюсь, тяжело дыша, трясу головой, собираясь с мыслями, и даю себе пощечину.