Юлия Бочарова - Красная луна

Из сна меня вырывает холод. Кто-то стащил с меня одеяло и оставил мерзнуть. Возмущенно переворачиваюсь, нащупывая уголок одеяла и после того как нахожу, выдергиваю из рук похитителя достаточный кусок. Накрываюсь и снова проваливаюсь в сон.

Следующее пробуждение было не самым приятным, меня просто выпихнули с кровати, и я упала на пол. После такой "замечательной" побудки заснуть уже не получилось бы. Поэтому я зло посмотрела на спящую девицу, придумывая достойную месть.

С её силищей она могла меня и убить, ни то, что столкнуть с кровати. В общем, жуть.

Мысли плавно выводили меня в нужное русло. В комнате все-таки было прохладно, а я была в одной сорочке и с босыми ногами.

Процедура одевания проходила в убыстренном темпе и все ругательства направленные в адрес моей подружки, тоже отличались "миролюбием".

И врагу не пожелаешь такого утра, да еще с тем бредовым сном, что мне снился. И хорошо, что я постепенно о нем забывала, переключив все свое внимание на недовольное бурчание.

Спустилась вниз. Чашка чая мне бы не помешала, но вид запустения на кухне вызвал у меня приступ истерического хохота. Несколько минут я боролась с собой, но потом успокоилась и начала прибираться и заодно искать банку с чайными листьями.

Утро было раннее, чуть больше пяти. На улице темень несусветная, глаз выдерешь, прежде чем что-либо разглядишь. Небо черными тучами застлано, и город погряз во мраке, неусыпно храня свои тайны.

По телу пробежал холодок, когда я за окном увидела движущуюся черную тень. Быстро отвернулась и задернула занавеску на окне.

Только утреннего помешательства мне не хватало! Призраков и прочего добра!

Чтобы не думать о всяких ужасах, машинально начала убираться, держа все свои мысли в узде.

Через пару часов кухня приобрела совсем другой вид. Вычищенная и вымытая она казалась уютно и даже милой. Темная мебель, светлый пол и стены, чистая посуда и дымящийся чайник на огне.

Занавески все-таки пришлось снять. Они были такими грязными, что одно их нахождение на кухне вызывало опасения. Поэтому я кинула их в корзину с грязным бельем и благополучно забыла, пусть стирает кто-нибудь другой, я и так устала.

Заварила чай и уселась за кухонный стол. Силы куда-то улетучились и меня снова начало клонить в сон. Так всегда в это время. Усталость наваливается и если её не перебороть, можно снова заснуть и благополучно проспать до обеда, чего я себе не могла позволить.

Одно дело дома нежиться в кровати и беспечно тратить время, а другое в гостях и притом, с полным пониманием, что нужно искать еще одного хранителя.

Раньше мне везло. Или кто-то очень хотел, чтобы я так думала. Подкидывая мне знаки и ведя на поводке до цели. Сейчас же я не надеялась на это. Или скорей ждала очередных неприятностей. Не может оказаться так, чтобы Посланник Тьмы не попытался в очередной раз меня убить, или навредить другим членам команды.

При этой мысли мне стало не по себе. К напастям судьбы я уже привыкла, но к боли других, увы, нет. И как бы мне хотелась, чтобы моим опасениям не суждено было сбыться. Но противное ощущение не покидало, сконцентрировавшись на уровне желудка и давая понять, что с приемом пищи можно распрощаться.

Обычно тревога меня посещает, но чтобы все мое существо вопило о грозящих неприятностях, уже нонсенс. Но кто спорит, хранители более восприимчивы ко всему этому, а я еще и девушка. Мне сама природа в руки дала интуиции и велела ей доверять.

В проходе показалось удивленное лицо Коуэла.

— От кого угодно ожидал, но не от тебя.

— И я тоже рада тебя видеть.

Недовольно на него смотрю, скрывая свое негодование.

Мужчина берет чашку из шкафа и садится рядом со мной за стол, наливает себе чай.

— Что заставило тебя встать в такую рань, да еще убраться на кухне?

Воздух вокруг начинает густеть от напряжения. Медленно поднимаюсь со своего места и, ополоснув чашку в раковине, молча, выхожу из комнаты.

У меня не было желания с ним разговаривать и тем более ругаться. И так понятно, какого он обо мне мнения.

Уже собираюсь подняться наверх, но во входную дверь начинают настойчиво стучать. Прохожу по коридору и распахиваю её.

— Мисс, можем ли мы увидеть Питера Тауни.

Передо мной стоят двое мужчин одетых в форму служителей закона.

Взволнованно оглядываюсь на Коуэла, появившегося за моей спиной.

— В чем дело? — бесцветным голосом спрашивает он у мужчин.

— У нас ордер на арест Питера Тауни, он дома, — сухо проговаривает один из сущиков и отталкивая меня и проходя внутрь дома.

Второй следователь проходит следом, кинув на меня внимательней взгляд.

На шум на лестницу, полуодетый, выходит Питер.

— В чем дело? — его голос холоден и требователен.

— Сегодня ночью убили Веронику Джеймс.

Парень спускается на первый этаж, спешно застегивая рубашку.

— Веронику убили…кто? — его голос взволнованно дрожит.

— Следствие разберется, — сухо произносит главный следователь. — Одевайтесь, вы поедите с нами.

— Я главный подозреваемый?! — удивление, смешанное с гневом, возникает в голосе Питера.

— У нас нет времени, — хмуро заявляет сыщик.

Парень, растерянный до глубины души, достает из шкафа пальто, а затем, молча, выходит за представителями закона.

Коуэл тут же следует за ними, беря свои вещи.

Я растерянно смотрю на это, но потом понимаю, что все происходит точно так же, как и было предсказано во сне. Быстро одеваюсь и бегу следом.

— Я поеду с вами! — нагло заявляю, садясь в магический фургон вслед за темным.

Коуэл кинул на меня недовольный взгляд, но отсылать обратно, на глазах у других, не стал. Питер же, был подавлен и особо ни на что не обращал внимания. Следователи тоже молчали, сложив руки.

Я лихорадочно обдумывала все, что знала, видела…в общем, все, что помнила из сна. Девушку убил не Питер, её убил кто-то другой, но вот кто. Лица убийцы я не видела, только его черную душу, мечущуюся в теле человека. Да и не было у меня никаких доказательств, ничего не было. Нужно было больше узнать, выяснить детали. За этим я и поехала в управление. Но получу ли я то, что хочу?

Здание управления показалось мне странным, не вписывающимся в общий колорит города: большим, серым и мрачным. И соседствуя с небольшими, красивыми домиками, оно было излишне и громоздко; давило на окружающих своей массой.

Нас провели в управление и оставили в приемной. Коуэл тут же куда-то направился, приказав мне оставаться на месте.

Я удивленная таким отношением, печально смотрела ему вслед. Вокруг был гомон и шум. Люди сновали туда-сюда. Крики, ругань, разбирательства. Я чувствовала себя маленькой и незначительной, подавляемой той обстановкой, что была в здание.