Катерина Кин - Узники крови (СИ)

По взмаху бессмертного телохранители окружили меня непроницаемой стеной, а Лорд так и продолжал тащить мое безвольное тело за руку, похоже, не доверяя никому и ожидая от меня любой гадости. Пришлось его разочаровать, внутри еще угасали остатки боли, а слабость была такая, что каждые пару шагов я спотыкалась и пыталась завалиться, так что поддержка правящего была на удивление как нельзя более кстати.

Я видела, как все еще рвется ко мне моя группа во главе с рождающей огненные смерчи Лиларис. Каким ожесточенным стало ее юное лицо, когда она одним взмахом руки снесла линию телохранителей… При одной мысли, что с ними сделает за такое открытое неповиновение Совет, мне стало еще хуже. Я отчаянно старалась поймать взгляд Лиларис, и наконец сделала это, с мольбой в глазах агрессивно замотав головой и шепча губами «Не надо! Отступите!» Юные Обращенные, как бы сильны они ни были, не чета опытным бессмертным, да и больше последних в несколько раз, хоть с потерями сметут их, а я себе никогда не прощу этого.

Сердце грело, что есть те, кто готов за тебя бороться, но стоит мне оказаться за этими стенами, и я окажусь совсем одна… Получается, Десмонд прикрывал меня все эти годы. Хотелось бы мне знать, что теперь с ним будет…

Мысли в голове клубились все тише. В ушах начал нарастать легкий звон, становящийся все более громким и монотонным. Сквозь пелену я видела, как Обращенные отступают, в глазах Лиларис застыла тоска. Голова моя стала уплывать, и последнее, что я запомнила, брезгливое выражение на лице правящего Лорда, когда он пытался удержать мое падающее тело. А потом наступила темнота.

Я надеялась, что, открыв глаза, окажусь в своей спальне в замке Серафины. Но нет — моим усталым глазам вновь предстал белый потолок и отчаянно режущий свет ламп. Этот жуткое голубое свечение не давало мне заснуть уже вторую ночь подряд, так примерно говорили мои биологические часы где-то в голове. Хотя, сколько на самом деле я пробыла в этой маленькой удушающей камере, я не знала. Не знаю, может быть обо мне все забыли, но все чаще мне казалось, что смысл пребывания в полной изоляции с не выключающимся, слепящим глаза и выжигающим мозг светом камере был в том, чтобы к моменту допроса или чего там полагается свести меня с ума. Или хотя бы сделать покорной. С другой стороны, возможно раз я из сумеречного народа, то была для того же правящего Лорда чем-то вроде разговаривающей зверушки, и мой допрос ничего не значил.

Еще одна мысль, которая не давала мне забыться, волнение за Десмонда. За его судьбу я переживала едва ли не больше, чем за свою. Неизвестность начинала медленно сводить с ума…

Когда дверь в камеру открылась, я вначале даже не отреагировала на звук, настолько ушла в собственные мысли. Скудную еду тут просовывали в маленькое окошко над полом, на мои попытки побить дверь ногами никто не реагировал, состояние моего тела мне больше напоминало анабиоз. Мышцы плохо слушались из-за почти полной неподвижности в течение долгих часов. Думаю, моя тюремщики, не давая мне ни капли крови, решили, что буду покорной и готовой на все ради глоточка драгоценной жидкости. И никто-то их не предупредил, что мне эта жидкость нужна была постольку поскольку.

— Маэль Чейз, встаньте. — Голос говорившего мне даже не был смутно знаком. С трудом открыв глаза, веки казались тяжелее обычного, я взглянула на замершего рядом мной бессмертного. Мысли бежали в голове, больше похожие на студни: «Его форма, странная… Не видела раньше…Интересно, как можно дышать в таком жестком воротничке… А лицо обыкновенное, даже странно для вампира быть таким простым…»

— Встаньте, Маэль Чейз, — в голосе мужчины скользнуло напряжение. Он, похоже, привык, что заключенные или подчиненные вытягиваются перед ним по первому его слову. Мне же было как-то глубоко наплевать на его звание, и мое тело осталось в горизонтальном положении.

— Если вы не подчинитесь, мне придется применить силу. — Лицо бессмертного свело от напряжения. Да он меня боится, вот так новость. Интересно, что ему там понарассказывали о жутко опасной девушке, оказавшейся шпионкой Диких. Ха и еще раз ха.

С трудом повернув к нему голову и разлепив сухие губы я выдавила из себя каким-то чужим голосом:

— И зачем мне это делать? — Похоже, мужчина впал в ступор.

— Делать что?

— Вставать. Зачем мне вставать, мне и тут хорошо. — На такой ответ он явно не рассчитывал.

В улыбке лицо напрочь отказалось искажаться, так что я сдалась, хотя, судя по ужасу, отразившемуся в глазах бессмертного, некий оскал у меня получился. Прекрасно, сейчас меня запеленают как душевнобольную, обмотают железными цепями и поволокут на допрос. Дошутилась.

Впрочем, ситуация меня почему-то совершенно не пугала. Сознание никак не хотело выходить из оцепенения и воспринимать угрозу как реальную.

— Мне приказали перевести вас в другое место. — Наконец выдавил из себя мужчина, решив, видимо, что стоит попробовать со мной договориться, прежде чем применить насилие.

Очень странно. Я была уверена, что меня минимум должны были пытать, ну, хотя бы вскрыть на опыты… Нет, не то чтобы я мечтала о таком развитии событий. Но перевод в другое место на фоне того, что меня признали сумеречной смотрелся более чем странно.

— Совет не может решить, что с вами делать, так что мне приказано перевести вас в другое место, — добавил мужчина, по его виску скатилась капля пота.

Какого черта он мне все это рассказывает? Я в шоке смотрела на охранника, пытаясь понять, почему заключенной объясняют причины ее перевода.

И тут до меня дошло. Наверное мое тугодумие объясняется отсутствием общения пару дней, но я же сообразила в конце концов…

С трудом заставив тело повиноваться, спина отозвалась хрустом, а шея треском, я поднялась с койки и раздраженно взглянула на бессмертного:

— Ну, и куда мне идти?

— Ваши руки, пожалуйста. — Мужчина выдохнул с заметным облегчением. И показал мне, что нужно развернуться и сложить их за спиной.

Мое лицо вытянулось, процедура была мерзкой и неприятной, но я хоть и с заминкой свела их сзади, услышав, как защелкнулись странные квадратные штуки из какого-то легкого материала. Я для вида подергалась, понимая, что ничего не светит, но все равно их крепость, не смотря на кажущуюся хрупкость, поразила.

Еще больше меня ввергло в шок здание, где я находилась, а точнее коридор, по которому меня провели до выхода трое охранников — двое ждали снаружи. В нем не было камер кроме моей. Просто одна сплошная длинная кишка светло-голубой раскраски с тем же резким слепящим светом.

От долгого лежания тело повиновалось с неохотой, то одну, то другую ногу сводило судорогой, и охране приходилось ждать порой по несколько минут, пока я приду в себя. Я ждала в любой момент удара в спину или хотя бы тычка под ребра, чтобы поторапливалась, но нет, мне давали спокойно попрыгать или потрясти ногой, так как размять ее руками не представлялось возможным. Когда мое тело уже все искрило иголками от будто заново рождающихся мышц, я пообещала себе, что в следующий раз, когда меня припрет впасть в апатию, я десять раз подумаю.