Олег Мельник - Книга Тьмы. Дилогия (СИ)

— Ты уже начал идти. Теперь либо идти до конца, либо сгинуть. Вернуться назад или сесть на обочину у тебя не получится, — добавил Михаэль, будто угадав мои мысли.

— Скажи: почему именно я?

— Вектора сошлись на тебе. У каждого человека должно быть предназначение.

— Значит, человек все-таки не властвует над своей жизнью?

— Властвует. Но есть множество сил помимо человеческой воли. Не следует об этом забывать.

Мы неторопливо приближались к огненному бассейну, воздух становился горячей. Хотя Искатели, по всей видимости, не испытывали никакого дискомфорта от близости пламени — мы обошли бассейн, и я разглядел на лицах людей решимость, отчужденность, сомнение и как будто отсутствие адекватного восприятия реальности. Будущие Стражи наблюдали за нами без особого интереса.

Михаэль остановился у резной плиты и повернулся лицом к Искателям. Мое внимание привлек предмет, прикованный цепями к плите. Это была объемная черная коробка полметра высотой и сантиметров тридцать шириной. На коробке мерцало серебром потертое изображение то ли вертикальной спирали, то ли змеи, тянущейся к небу. Толстые цепи крепко прижимали предмет к массивной плите со всех сторон, так что изъять коробку было непросто. Этот черный артефакт был либо очень ценен, либо опасен. Либо и то, и другое.

— Что это? — спросил я у Михаэля.

Михаэль обернулся и несколько секунд смотрел на плиту.

— Книга Хаоса, — ответил он, как мне показалось, неохотно.

— Да, Тьма говорила о ней, — вспомнил я. — Это ее охраняют Стражи.

— В самом деле? — старик даже приподнял бровь. — Наверно, ты неправильно истолковал Ее знаки.

— Разве такое возможно?

— Но, скорее всего, ты получил от Нее неполный ответ. Стражи охраняют Книгу Хаоса, — пробормотал Михаэль, не удостоив внимания мой вопрос, — пожалуй, и этим мы занимаемся. Но главная задача воина — защита реальности.

— Что в Книге? Почему она так подвешена?

— С этой Книги началась история Стражей. Написана она была задолго до возникновения первых цивилизаций. Как ты понимаешь, это не совсем книга. Это скорей тюрьма для того, что в ней написано.

— Кто ее написал, если цивилизации не было? Следовательно, письменность была еще не знакома человеку.

— Ты снова пытаешься что-то объяснить или понять, — с укоризной заметил Михаэль. — Я редко это делаю, но постараюсь удовлетворить твое любопытство. В давние времена люди общались совсем иным языком и передавали информацию иными методами. Этот язык был совершенен. Он был прост и не носил в себе конкретики. Однако был понятен каждому и не имел двойных трактовок. Способы передачи информации тогда не ограничивались бумагой, металлом, камнем и прочими физическими носителями, популярными в наше время. Здесь, можно сказать, душа того, кто создал Книгу Хаоса.

— И что случилось с тем языком? Почему он исчез?

— Он не исчез, он растворился. В городе Вавилоне появился человек, принесший вирус в способность передавать информацию — люди перестали понимать друг друга.

— И что в этой Книге?

— Узнаешь, когда прочтешь.

— Когда я ее прочту?

Михаэль на секунду задумался. Затем ответил:

— Тогда же, когда ты ее прочтешь, — его ответ едва не вывел меня из себя — старик будто взял на себя роль буддистского учителя, считающего словоблудие наилучшим уроком. Этим Михаэль напоминал Тьму в те моменты, когда я с трудом воспринимал Ее слова .

— Так же существует и Книга Тьмы. Но она была утеряна еще до того, как создали Книгу Хаоса. Единственное, что известно о ней — ее обладатель будет повелевать огромной силой, способной положить конец противостоянию…

— И что, разве никто не пытался найти Книгу Тьмы?

— Не так-то просто ее найти. К слову, многие воины даже знают, где эта Книга, но вот заполучить ее никто из них не может.

— Ее охраняют?

— Возможно.

— Как это?

— Я же говорю, бесполезно рассказывать об этом вашим языком, — Михаэля явно утомила беседа. — К Храму ты можешь только прийти, но не увидеть его или понять его местоположение. Ты можешь знать, где находится Книга Тьмы, но будешь неспособен достать ее. Ты имеешь доступ к огромному резервуару знаний, но способен усвоить лишь крохотную толику его. Не все так просто. Не цепляйся за слова и мысли. Пора заканчивать беседу, мы и так заставили ждать наших друзей. Я прошу тебя: встань в один ряд с Искателями. Ночь не бесконечна, церемонию необходимо провести.

Я с некоторой неохотой обошел бассейн и встал рядом с будущими Стражами. В ту же секунду раздался голос Михаэля, совсем не похожий на голос старика, с которым я говорил две минуты назад. Это был сильный, низкий, уверенный и повелительный голос, разливающийся, как белый свет, по Храму. Не услышать его было невозможно — этот звук был настолько плотный, что его можно было пощупать руками. Мне в голову пришла ассоциация с нашей музыкой — именно такое чувство порождала и она. Наверняка Михаэль создает сейчас клубок силы, чтобы заполнить ею весь Храм.

Звучавшие слова пролетали мимо ушей, не задерживаясь в сознании. Казалось, Михаэль говорил на неизвестном языке, но вскоре я стал понимать его, хотя связать воедино получившиеся фразы было невозможно — старик вещал полную бессмыслицу.

— Солнца луч раздвинет тучи… полет орла не кончится падением… мы — Стражи жизни, сумеречные воины… мы растим крылья, зная, что не взлетим… мы несем вечную службу Тьме, мы на защите Всего… пепел вечен, гранит обернется во прах…все началось и кончится битвой… радости не существует, есть лишь кроткие проблески на полотне бесконечной боли… — и прочее.

Голос Михаэля то стихал, то гремел под высоким потолком. Старик разводил в стороны руки и свивал пальцы в замысловатых жестах. Вдруг налетал ветер, трепал полыхающий огонь и длинные одежды старика. Сколько это продолжалось — понять было невозможно. Я больше не чувствовал ни своего тела, ни жара огня. Разум находился в тумане, мысли полностью покинули голову.

Затем все Искатели вздрогнули как по команде. Началось движение. Люди подходили к блестящей лесенке, спускались в огненный бассейн и пропадали в пламени. А через некоторое время выходили обновленными. Огонь был как будто вязким — он тянулся следом за людьми, вцепившись в их одежду, затем рассыпался белыми нитями, прямо на глазах облачая Посвященных в длинные балахоны. Лица новоиспеченных Стражей сияли торжественным холодом, они больше не знали ни сомнения, ни страха. Даже радости и печали отступили не то что на второй, а на десятый план. Они больше не имели права ни любить, ни ненавидеть. Их судьбы теперь полностью принадлежали Тьме. Молодые Стражи переставали являться людьми, обрекая себя на жизнь сверхчеловека.