Александр Гарин - Игры Предвечных

Седрик усмехнулся, потирая ее плечи.

- Так это была благодарность? Ты только скажи, что мне сделать еще, чтобы ты благодарила меня так... почаще?

Жена не поддержала его шутливый тон. Вместо этого она мотнула головой на море.

- Мне не доводилось никому об этом рассказывать, - Марика пошевелилась. Думая, что подруга замерзла, Седрик запахнул на ней края своего плаща. - Но забыть не получается. Когда меня прикручивали к тому столбу... и потом поджигали хворост - мне хотелось жить. Казалось - пусть как угодно, но чтобы остаться здесь. И жить. Смотреть, слушать звуки и скакать навстречу морю, чтобы ветер приносил его соленые брызги в лицо. Это то, чего хотелось тогда. Жить любой ценой. Лишь бы кто-то пришел и спас меня.

Она помолчала.

- Пришел ты, Дагеддид. Не знаю, какой тьмы случилось так, но... Ты тогда едва не сгорел вместе со мной. У меня до сих пор нет уверенности, смог... ла ли я сделать то же для кого-то из... чувства привязанности.

Романка помолчала еще. Никогда ранее не слышавший от нее таких откровенных слов, Седрик молчал тоже, ненавязчиво прижимая к себе женское тело и грея ей спину.

- Потом Лей соединил нас, - судя по звуку, Марика подавила вздох. - Я до сих пор не могу решить этой загадки. Но, должно быть, для чего-то это нужно.

Корабль поднесло уже совсем близко. Он не был похож ни на романское судно, ни даже на асскую галеру. Рука мастера придала его носу необычную форму в виде головы дракона. Должно быть, тем, кто был на борту, удалось поймать прибрежное течение. Дагеддидам с возвышенности было видно - еще немного, и корабль окончательно минует опасность. Если так, самое меньшее - к полудню это судно уже будет в порту.

- Я - паршивая жена, - некоторое время пронаблюдав за маневрами корабля с драконами на носу, призналась Марика. - Будь у меня такая жена - впору было бы бить ее каждодневно смертным боем. Но... я попытаюсь... Мне это непросто, Дагеддид. О таком не говорят, и я не могу рассказать...

- Не нужно рассказывать. Я все знаю сам.

Романка круто развернулась. Седрик успокаивающе положил руку на ее плечо.

- Давно заметил. Ты не можешь вожделеть мужчин.

Жена поперхнулась. Некоторое время она в заметном волнении произучала лицо супруга. Но не увидела в нем ничего для себя тревожного. Седрик смотрел на нее в ответ, и взгляд его оставался спокоен.

- Как ты понял? - через силу спросила она наконец. Про-принц пожал плечами.

- Я не слепой и не дурак, жена. Я видел, как ты смотришь на красивых женщин, которые оказываются поблизости. У тебя... мужской взгляд. Думаю, это из-за дня твоего рождения. Ты говорила, оно пришлось на Солнцестояние Лея. Это сильный... мужской день. Должно быть, рождение в такой день тебе не минулось даром, - Седрик успокаивающе стиснул ее плечо. - Лей силен в тебе так же, как во мне Луна. Я понял давно... и смирился. Нужно просто держать эту... неправильность в узде и не давать ей ходу. Мы родились, чтобы быть вместе. Думаю... думаю, в этом-то и заключается разгадка той самой загадки, которую... как ты говоришь, ты все не можешь решить.

Марика опустила взор. Потом подняла глаза, снова устремляя взгляд на море. Чужой корабль уже справился с бушевавшими ветрами. Все-таки поймав течение, кормчий благополучно правил к далекому порту.

- Ты... отпустишь меня к Прорве? - прямо спросила романка.

Седрик внутренне подобрался. Ему не хотелось ломать хрупкое доверие, которое сегодня впервые за много лет начало образовываться между ним и его женой. Он догадывался, что его ответ может мгновенно нарушить то, что только что появилось. Но другого выхода из создавшегося теперь положения он не видел.

- Ты не забыла о приглашении императора? - уточнил он. Марика мотнула головой.

- Помню. Но в Прорве... мы очень близко, Даг... Седрик. Близко, как никогда. Дай мне еще три месяца. И тогда у меня будет, чем отвлечь Тита Максимуса и его не в меру ретивого отпрыска от... всего другого. Клянусь. Когда мы пробьемся через туман...

- Не когда, а если, - Седрик тяжело вздохнул, внутренне готовясь к неприятному, но неизбежному. - Прости, Марика. Я не могу отпустить тебя сейчас к Прорве. Потом - обязательно. Но не теперь. Однако мы и без Прорвы сумеем отвлечь этого мерзавца Клавдия. Я... уже решил. Марика, я... дам тебе еще одного ребенка.

***

Вождь маннов Вальгард Снежный Волк и его люди конными двигались по улицам Ивенот-и-ратта по направлению к королевскому замку. После прибытия и вручения посольского письма начальнику доков, от самого порта их сопровождал то ли почетный эскорт, то ли охранный конвой из велльских латных всадников. Маннские воины старались не вертеть головами, сохраняя на лицах суровое достоинство. Но сын ярла понимал и без того - выходцам с далеких ледяных островов, которые никогда прежде не бывали в таком большом городе, было на что посмотреть.

Веллия располагалась на самом юго-востоке империи романов, а холодное и сильное морское течение делало короткое велльское лето еще более коротким. Однако ее погоды были куда более щадящими, нежели на Островах. Благодаря летнему теплу Ивенот-и-ратт покрывала теперь темнолистая суровая зелень. Хотя столице Веллии было далеко до того буйства растений, которым мог похвастаться Вечный Ром, в начале лета ее выложенные из камня стены домов, мощенные улицы и изгороди были в цвету из-за высаженных здесь деревьев и побегов вьюна и бегунка. Светловолосые велльские женщины, чьих прелестей не скрывали меха шуб, то и дело попадались на глаза гостям, а вид их детей, которым не приходилось замерзать на стылом ветру, наполнял сердца маннов неизменной решимостью - завоевать то же для собственных потомков.

Когда-то манны населяли побережье страны, которая вся звалась теперь Веллией. Манны были немногочисленным, но воинственным племенем, которое часто беспокоило соседей. Набеги на веллов совершались не реже раза-двух в год, и закончились только с приходом завоевателей. Слава о романах, которые покорили большую часть суши, далеко опередила их самих. Велльские же короли славились среди других народов здравомыслием, и тогдашнему правителю Веллии удалось без боя договориться о признании владычества романов на условиях лишь необременительной дани.

Однако ярлу маннов такого здравомыслия не хватило. В первой же стычке с лучше вооруженным, организованным и куда более многочисленным Легионом Рома, манны были безжалостно разбиты. Жалкие остатки их народа едва успели погрузиться на рыбацкие суда. Им удалось отплыть лишь немногим раньше, чем романы, которые быстро и единовременно появились во всех их селениях, довершили разгром.

Поспешное бегство едва ли можно было назвать избавлением. Весь берег до самого пролива, который разделял две больших земли - романскую и асскую, принадлежал романам. Романы властвовали над большей частью суши. На их земле спасения не было.