Анастасия Штука - Охотники (СИ)

В большой гостиной со стеклянной стеной, выходящей на роскошный цветущий розарий, на обшитом узорным бархатом диванчике важно восседала молодая, привлекательная женщина. Кира скосила глаза на Рина, но он совершенно безучастно рассматривал изящную, хрупкую и прекрасную, словно фарфоровая статуэтка, даму, облаченную в траурный наряд из черного шелка. Ткань выгодно оттеняла искусно набеленное и подрумяненное лицо, не выражающее ничего, кроме вежливого интереса и радушия.

— Добро пожаловать, господа. Рада приветствовать вас здесь. — Женщина сделала грациозный жест, приглашая их присаживаться. Рин с сомнением взглянул на хрупкое плетеное кресло, обильно украшенное набивной тканью и рюшами и благоразумно остался стоять, остановившись за спинкой кресла, в которое опустилась охотница, и не подумавшая отказываться от приглашения. Подавив рвущийся из груди вздох, хозяйка поместья прижала к груди скомканный шелковый платочек и с печалью в голосе добавила. — Жаль, что наша встреча состоялась при таких трагических обстоятельствах.

— Моя госпожа, — к женщине, утирающей несуществующую слезу, тут же поспешила служанка, серой тенью стоящая до этого у стены, чье присутствие она сначала даже не заметила. Она торопливо взяла со столика хрустальный бокал, наполнила его водой, накапала несколько капель из маленького флакона и подала своей хозяйке, принявшей его со слабой и беспомощной улыбкой.

— Примите наши самые искренние соболезнования. Это, должно быть, страшная потеря для всей вашей семьи.

— Не могу поверить, что моего мужа и сына больше нет с нами. Это так ужасно!

Кира смерила хозяйку дома быстрым, оценивающим взглядом. Стражники показывали ей тело убитого молодого мужчины, поэтому она прекрасно понимала, что он ни каким образом не мог приходиться этой женщине родным сыном. Выходит, у нее действительно был сильный мотив желать ему смерти. Ее словам охотница не поверила ни на миг, сталкиваясь прежде с актрисами гораздо более искусными, чем страдающая и убивающаяся, но якобы тщательно скрывающая свою боль от посторонних людей вдова.

— Но страшнее всего неизвестность, — между тем продолжала она разыгрывать спектакль, — мы со страхом ожидаем, что будут и другие жертвы. Я безумно боюсь за своих дочерей. Мы приставили к ним охрану, но что простые люди смогут противопоставить чудовищу, которое с легкостью расправилось с двумя сильными мужчинами за одну ночь?

— Вам не о чем волноваться. До захода солнца мы сделаем все возможное, чтобы избавить вас от нависшей над вашей семьей опасности.

— Мой муж… и сын, они были прекрасными людьми, — женщина подняла на нее покрасневшие глаза, хотя Кира и не заметила следов слез на ее красивом и нежном личике. Скорее всего, она закапала в них какой-то сок, вызывающий такую реакцию, или же банально постояла над порезанным луком, — не понимаю, чем они могли заслужить такую страшную участь?!

Нет, превосходно исполняющая свою роль безутешная вдова ничем себя не выдала. Безучастным оставался и мужчина, проводивший их в комнату и оставшийся снаружи у неплотно прикрытых дверей, чтобы в случае чего сразу же броситься исполнять приказы госпожи. А вот девушка, выполнившая свои обязанности и быстро отступившая назад, к стене, не смогла скрыть своего возмущения. Она нервно вздрогнула, словно кто-то неожиданно ударил ее по лицу, и медленно подняла на хозяйку взгляд, наполненный жгучей, ядовитой ненавистью. Затем опомнилась и опустила голову, скрывая выражение своего бледного, невыразительного лица, но Кира успела заметить, как по ее щеке вниз сбегает прозрачная слеза…

Этого было вполне достаточно… Она была слишком хорошо знакома с такого рода людьми, чтобы вот так просто поверить, что за погибшими не водились никакие прегрешения. Конечно, они были у всех. Вот только не каждый обладал таким богатством, позволяющим их совершать, а затем откупаться от последствий.

— Вас должна утешать мысль о том, что очень скоро совершивший это преступление понесет заслуженное наказание.

— Вы уничтожите монстра, убившего их?

— Не сомневайтесь, — Кира кивнула, прикрывая глаза, — мы сделаем все от нас зависящее. А теперь, если не возражаете, мы хотели бы осмотреть дом.

— Думаете, это чудовище все еще здесь, в нашем доме?

Вот теперь она искренне верила женщине, на лице которой отразился неподдельный страх, переходящий в настоящий панический ужас. Видимо, она очень сильно боялась за свою жизнь, и не хотела расставаться вот так сразу с богатством, доставшимся ей от покойного супруга. Она даже привстала со своего места, настолько ее поразили слова охотницы. Ее и без того светлая кожа побелела еще сильнее, а в глазах возникло смятение.

С другой стороны Кира испытывала легкое разочарование, ведь хозяйка поместья испугалась не на шутку ее предположения. Она искренне верила, что монстр, убивший двух человек, насытился и ушел, чтобы продолжить охоту в другом месте. Ее цинизм нисколько не тронул охотницу, привыкшую к подобному отношению со стороны выживших людей, близко столкнувшихся с нечистью и по счастливой случайности избежавших вполне вероятной возможности стать чьи-то ужином. Большинство из них считали, что те, кому повезло меньше, чем им, вполне заслуживали такую участь. К тому же, Кире почему-то начинало казаться, что вдова погибшего владельца этого богатого, но мрачного дома, сейчас внутри ликует и злорадствует. Она выглядела, как человек, не способный любить кого-то, кроме себя. Эта женщина безумно напоминала ей другую: более юную и неопытную, но быстро наверстывающую это упущение, жадно впитывая все житейские премудрости, что вкладывали ей в голову опытные наставницы, в слепом рвении заполучить себе в женихи выгодную партию. Что ж, ей это, должно быть, удалось…

Страх заставил вдову выйти из образа, поэтому она довольно удачно изобразила глубокий и картинный обморок, заставивший бедную прислужницу броситься ей на помощь в отчаянной попытке поймать красиво и грациозно соскальзывающую с диванчика госпожу. Рин даже с места не дернулся, хотя его реакция позволила бы ему оказаться там раньше, чем женщина вообще начала бы падать. Кира слегка повернула голову, чтобы взглянуть на него. На лице мужчины застыло мрачное, холодное и безразличное выражение, делающее его еще угрюмее. Он поморщился, когда девушка уложила хозяйку удобнее и поднесла к ее носу нюхательные соли.

— На месте ее мужа я сам бы охотно подставил шею любой нечисти, разгуливающей по округе, только чтобы не видеть этот кошмар каждый день, — негромко пробурчал он, отводя взгляд.

— Это называется — трепетность, — шепотом ответила Кира, насмешливо улыбаясь уголком губ, — такое качество очень ценится аристократами в молодых особах, которые могут составить им прекрасную партию.