Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

— Что было потом? — Любопытство Гариона немного развеяло страх, который преследовал его последнее время.

— Да ты же знаешь, что было дальше, — продолжал Белгарат. — Торак вошел в башню и имел разговор с Олдуром. Слово за слово, и в конце концов Торак ударил моего Повелителя и украл Око. — Лицо старика помрачнело. — В последний раз, когда я видел его, он не показался мне таким красивым, — заметил он с мрачным удовлетворением. — Это произошло после того, как Око обожгло его, и теперь ему приходилось носить стальную маску, чтобы скрыть ожоги.

Увлеченный рассказом, Силк подъехал поближе и спросил:

— Как же ты поступил? После того, как Торак украл Око?

— Наш Повелитель направил нас к другим богам, чтобы предупредить их, — ответил Белгарат. — Мне предстояло отыскать Белара… он находился где-то на севере, пьянствовал вместе с олорнами. В то время Белар был молодым богом и любил подобные забавы. Олорнские девушки только и мечтали, чтобы он посетил их, и он, конечно, старался оправдать их ожидания, насколько мог… так, по крайней мере, поговаривают.

— Такое о нем я никогда не слышал, — удивленно заметил Силк.

— Возможно, это только сплетни, — охотно согласился Белгарат.

— Но ты нашел его? — спросил Гарион.

— Пришлось поискать. К востоку от Олгарии тогда тянулись тысячи лиг лугов и пастбищ. Сначала я превратился в орла, но это не очень-то помогло.

— Очень удобно, — заметил Силк.

— От высоты у меня кружится голова, и постоянно отвлекали вещи, происходящие на земле. У меня возникало непреодолимое желание броситься вниз и вмешаться. Свойство обличья, которое принимаешь, начинает со временем довлеть над мышлением, и хотя орел на вид великолепная птица, на самом деле очень глупая. Я в конце концов перестал быть орлом и превратился в волка, и это сразу сказалось положительным образом. Вот только одна молодая волчица, которая была настроена игриво… — Тут Белгарат слегка прищурился, и голос его дрогнул.

— Белгарат! — изумился Силк.

— Не делай поспешных выводов, Силк. Я учел моральный аспект ситуации. Быть отцом, вероятно, очень хорошо и приятно, но молодые волчата впоследствии могли бы здорово осложнить мою жизнь. Я оставил без внимания её ухаживания, хотя она преследовала меня до самого севера, где обитал Бог-Медведь олорнов. — Он замолчал, глядя на серо-зеленые болота, и по его лицу невозможно было догадаться, о чем он думает. Гарион чувствовал, что старик недоговаривает что-то очень важное.

— Ну а дальше, — возобновил свой рассказ Белгарат, — мы с Беларом отправились обратно в Долину, где уже собрались остальные боги. На этом совете было решено идти войной на Торака и его энгараков. Вот так все и началось. С тех пор мир уже не тот.

— Что стало с волчицей? — спросил Гарион, надеясь вытянуть из своего далекого прародителя правду.

— Она осталась со мной, — спокойно ответил тот. — Бывало, днями сидела в моей башне и наблюдала за тем, чем я занимаюсь. Ей в голову приходили любопытные мысли, а её замечания частенько сбивали меня с толку.

— Её замечания? — спросил Силк. — Она могла говорить?

— По-своему, по-волчьему, сам понимаешь. Я научился их языку, когда мы рыскали вместе. Очень точный и местами прекрасный язык. Волки могут быть красноречивы, даже поэтичны, когда привыкнешь к тому, что они говорят.

— Долго она пробыла с тобой? — спросил Гарион.

— Порядочно, — ответил Белгарат. — Помнится, я тоже задал ей такой же вопрос. Она ответила вопросом на вопрос. Была у неё такая вредная привычка. Она спросила: «Что время для волка?» Я прикинул в уме, и вышло, что она пробыла со мной больше тысячи лет. Я удивился, а она отнеслась к этому равнодушно. «Волки живут столько, сколько захотят» — вот был её ответ. Затем в один прекрасный день мне потребовалось в кого то преобразиться, я уже не помню, в кого именно. Она застала меня за этим занятием, и я лишился покоя. «Так вот как ты это делаешь», — только и сказала она и быстро превратилась в полярную сову. Кажется, такая трансформация очень ей понравилась, поскольку здорово напугала меня, так как отныне я не мог знать, в кого она превратится за моей спиной. Это была, однако, самая красивая сова из тех, что мне доводилось видеть. Через несколько лет она улетела. К своему удивлению, я обнаружил, что мне её не хватает. Мы были вместе очень долгое время. — Он замолчал и снова отвел глаза в сторону.

— Ты никогда не видел её снова?

— Довелось встретиться… хотя поначалу я не догадывался об этом. Я выполнял какое-то поручение Повелителя где-то на севере долины и наткнулся на небольшой аккуратный домик в роще у реки. В нем жила женщина по имени Полидра… женщина с золотистыми волосами и сияющими глазами. Мы познакомились и потом поженились. Она стала матерью Полгары… и Белдаран.

— Ты говорил о том, что снова встретил свою волчицу, — напомнил ему Гарион.

— Ты плохо слушаешь, Гарион, — ответил старик, строго глядя на правнука. В его глазах мелькнула глубокая и затаенная обида — обида настолько большая, что Гарион понял, что это чувство будет жить в душе старика до тех пор, пока он жив.

— Ты хочешь сказать…

— Я сам не сразу это осознал. Полидра была очень терпеливой и настроена решительно. Когда она поняла, что я не приму её как волчицу, она просто изменила свой облик и так-таки добилась своего. — Он вздохнул.

— Мать тети Пол была волчицей? — очень удивившись, спросил Гарион.

— Нет, Гарион, она была женщиной… очень красивой женщиной. Перемена облика абсолютна.

— Но… она начинала волчицей.

— Ну и что?

— Да, но… — Предположение никак не укладывалось в голове Гариона.

— Не давай волю своим заблуждениям, — сказал ему Белгарат.

Поборов в себе первое непривычное чувство (а оно вначале показалось ему чудовищным), он наконец проговорил:

— Извини, но это неестественно, что ни говори.

— Гарион, — напомнил ему старик, морщась, — чтобы мы ни делали, все неестественно. Перемещать камни силой воли, если вдуматься, самая неестественная вещь на свете.

— То другое дело, — возразил Гарион. — Дедушка, ты женился на волчице… и у неё появились дети. Как тебе удалось сделать это?

Белгарат вздохнул, покачал головой и проговорил:

— Ты очень упрямый мальчик, Гарион. Ты ничему не веришь, пока не увидишь собственными глазами. Давай отъедем вон за тот холм, и я покажу тебе, как это делается.

— Не возражаете, если я присоединюсь? — спросил Силк, разбираемый любопытством.

— Неплохая идея, — согласился Белгарат. — Заодно подержишь лошадей, а то как бы не бросились врассыпную при виде волков.

Они свернули с караванной тропы и обогнули приземистый холм, поросший вереском, над которым повисли свинцовые тучи.