Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

— Это место подойдет, — решил Белгарат, натягивая поводья и спускаясь в ложбину, где зеленела весенняя трава. — Весь фокус в том, чтобы создать образ животного в голове, — объяснил он, — вплоть до самой последней мелочи. Затем направляешь волю внутрь… на себя… и изменяешься, вживаясь в этот образ.

Гарион нахмурился, ничего не понимая.

— Объяснять это очень долго, — сказал Белгарат. — Вот… смотри… следи умом, а потом уже глазами.

Откуда ни возьмись в воображении Гариона возник образ большого волка с серой мордой и серебристым кольцом вокруг шеи. Затем он ощутил резкий толчок и услышал завывание. На миг изображение волка странным образом смешалось с изображением самого Белгарата, словно тот и другой пытались занять одно пространство. Но вот Белгарат исчез, и остался один лишь волк.

Силк присвистнул и только туже натянул поводья перепуганных лошадей.

Белгарат тут же превратился снова в обыкновенного старика в коричневой тунике и сером плаще с капюшоном.

— Понял? — спросил он Гариона.

— Думаю, что да, — неуверенно ответил Гарион.

— Попробуй сам. Я буду помогать.

Гарион начал мысленно создавать образ волка.

— Не забудь про когти, — подсказал Белгарат. — Они не бросаются в глаза, но очень важны. Гарион представил когти волка.

— Хвост слишком короткий. Гарион устранил этот недостаток.

— Вот приблизительно то, что нужно. А теперь входи в образ.

Гарион включил силу воли. — Превращаюсь? — сказал он.

Его тело словно превратилось в текучую субстанцию, оно расползлось, изменилось, приобретя образ волка, который он создал в уме. Когда преобразование завершилось, он сел на задние лапы, тяжело дыша и чувствуя себя довольно странно.

— Встань и дай поглядеть на тебя, — произнес Белгарат.

Гарион поднялся на все четыре лапы, помахивая хвостом.

— Задние ноги получились слишком длинные, — критически заметил Белгарат.

Гарион хотел было ответить, что он занимается этим впервые, но услыхал только собственное завывание и лай.

— Прекрати, — рассердился Белгарат. — Ты похож на щенка. Превращайся быстро обратно. И эта операция прошла гладко.

— Куда девается одежда? — озадаченно спросил Силк.

— Она с нами, — ответил Белгарат, — но одновременно её нет. Пожалуй, это не объяснишь. Белдин как-то раз пытался точно определить, что происходит с одеждой, и, кажется, ему удалось найти ответ, но я ничего не понял из его объяснений. Белдин намного умнее меня, и его объяснения чересчур мудрены. Короче говоря, при возвращении в первоначальную форму на нас та одежда, которая была раньше.

— Даже меч Гариона? — спросил Силк. — И Око? Старик молча кивнул головой.

— Это не опасно… вот так переходить из одного обличья в другое?

— Практически нет. Наше обличье остается… и в то же время будто его нет.

— Хотелось бы верить, — засомневался Силк.

— Попробуй еще раз, Гарион, — предложил Белгарат. Гарион несколько раз превращался в волка, пока наконец старик не остался доволен.

— Побудь с лошадьми, — попросил Белгарат Силка. — Мы скоро вернемся. — Он застыл на мгновение и затем снова стал большим серым волком. — Давай немного побегаем, — предложил он Гариону. Значение сказанного передалось Гариону прямо в сознание, дополненное едва заметными движениями головы и ушей да отрывистым лаем. Гарион вдруг понял, почему волки в стае так хорошо понимают друг друга: они в буквальном смысле проникают в мозг своих сородичей. То, что видит один, видят все.

— Куда побежим? — спросил Гарион, почти не удивляясь тому, как легко ему дался язык волков.

— Куда угодно. Мне просто захотелось размяться. — И Белгарат, серый волк, устремился вперед.

На первых порах хвост доставлял много неудобств. Гарион забывал о его существовании, и болтающийся из стороны в сторону хвост сбивал его с хода. Пока он догадался, в чем дело, старый волк был уже далеко, резво несясь по серо-зеленоватым болотам. Но вскоре юноша ощутил радость полета, когда, едва касаясь лапами земли, сжимался и вытягивался во всю длину тела при каждом прыжке. Как легок и естествен бег волка, в котором участвуют не только ноги, но и все тело. Если потребуется, он мог бы бежать так днями, не уставая.

Местность вокруг постепенно начала меняться. Унылая и пустынная, как мертвое небо над головой, внезапно она наполнилась жизнью. Появились мыши и белки; в буром кустарнике зайцы, застывшие от ужаса, следили за тем, как его когти вонзаются в мягкую упругую почву. Ликуя от ощущения силы и свободы нового тела, Гарион мчался вслед за Белгаратом. Он был хозяином равнины, и все живое трепетало перед ним!

Но потом он оказался не один. Откуда ни возьмись рядом с ним очутился еще один волк, вернее, странная и неприметная на вид волчица с голубоватым переливающимся мехом.

— И далеко ты намерен бежать? — спросила она по-волчьи.

— Можно остановиться, если хочешь, — вежливо ответил Гарион, сбавляя бег и переходя на рысь.

— Когда бежишь, трудно разговаривать, — согласилась она, останавливаясь и садясь на задние лапы. Гарион остановился.

— Ты — Полидра, признайся? — спросил он напрямую, не привыкнув еще к тонкостям языка волков.

— Волки обходятся без имен, — фыркнула она. — Он тоже придавал этому слишком большое значение. — Это был не совсем тот голос, который с детства звучал в его голове. Конечно, он её не слышал, зато все понимал, что она хотела сказать.

— Ты имеешь в виду дедушку?

— А кого же? Люди склонны раскладывать все по полочкам и навешивать ярлыки, упуская из виду очень важные вещи.

— Как ты очутилась здесь? Разве ты…

— Не мертва, ты хочешь сказать? Не бойся этого слова. Оно только слово и больше ничего. По крайней мере, так мне кажется. Впрочем, какая разница?

— Разве для этого не нужно, чтобы кто то вызвал тебя? — спросил он. — Подобно тому, что сделала тетя Пол, когда мы сражались с Грулом в горах Алголанда?

— А зачем? Меня можно вызвать таким образом, но я могу и сама появиться, если нужно. — Она с интересом взглянула на него. — У тебя закружилась голова, правда?

— От чего?

— От происходящего… кто ты… кто мы… что тебе предстоит сделать…

— Немного, — признался он.

— Попробую тебе объяснить. Возьмем, к примеру, его. Я никогда не видела его как человека, ты знаешь. В нем что-то есть… определенно волчье. Я почти уверена, что, родившись в человеческом облике, он совершил ошибку… Видать, так было предначертано судьбой. Впрочем, внешний вид мало что значит.

— Правда?

— Ты так не считаешь? — насмешливо спросила она. — Смотри. Сейчас я тебе кое-что покажу. Давай изменим облик. — Она растаяла в воздухе, и тут же перед ним предстала женщина с золотистыми волосами и смеющимися глазами, одетая в простое коричневое платье.