Дэвид Эддингс - Владычица магии

Гарион, сжавшись от напряжения, прислонился спиной к дубовому ребру корабля и, упрямо сжав челюсти, не сводил непрощающих глаз с тёти Пол. Та, не обращая на него внимания, о чём-то тихо толковала с Се'Недрой.

Открылась узенькая дверь, и появился капитан Грелдик, смахивая воду, ручьями струившуюся со лба и бороды.

— Пришёл этот драсниец, Дроблек. Говорит, есть известия для вас.

— Приведи его, — кивнул Бэйрек. Торговец еле протиснулся через узкую щель.

Он весь промок, и на полу тут же образовалась лужа.

— Ну и дождь! — пропыхтел он, вытирая лицо.

— Мы уже заметили, — кивнул Хеттар.

— Я получил послание от принца Келдара, — объявил Дроблек.

— Наконец-то! — воскликнула тётя Пол.

— Он и Белгарат сейчас находятся ниже по течению и, насколько понимаю, будут здесь через несколько дней, самое большее — через неделю. Понять слова гонца было довольно затруднительно. По-моему, он не совсем в себе.

Тётя Пол вопросительно взглянула на торговца.

— Лихорадка, — пояснил Дроблек. — Этот человек — драсниец и поэтому вполне надёжен — один из моих агентов с торгового поста во внутренних районах страны, но, к сожалению, подхватил одну из болезней, которых полно в этом вонючем болоте. И вот теперь у него горячка, правда, есть надежда, что через день-другой полегчает и мы сможем расспросить его подробнее. Я пришёл, как только удалось узнать в общих чертах, что велел передать принц Келдар, поскольку понимаю, как вы ждёте вестей от него.

— Мы очень благодарны тебе за заботу, — кивнула тётя Пол.

— Я бы послал слугу, но в Стисс Торе трудно найти верных людей, да к тому же они могут всё переврать.

И внезапно широко улыбнулся:

— Конечно, дело не только в этом.

— Понимаю, — улыбнулась в ответ тётя Пол.

— Конечно, такому толстяку лучше оставаться на месте и приказывать слугам выполнять все поручения, но из письма короля Родара я понял, что важнее вашей миссии сейчас нет ничего в мире, и решил хоть чем-то помочь.

Потом, криво усмехнувшись, добавил:

— Все мы впадаем иногда в детство, не так ли?

— Насколько серьёзно состояние гонца? — осведомилась тётя Пол.

Дроблек пожал плечами:

— Кто может сказать? Половина всех гнусных заболеваний подобного рода даже не имеют названий, и мы их не можем различить. Иногда люди умирают от них очень быстро, иногда мучаются неделями. Некоторые даже в конце концов выздоравливают.

Всё, что мы можем, — ухаживать за больными и ждать, чем всё это кончится.

— Я сейчас же иду с тобой, — поднялась тётя Пол. — Дерник, достань, пожалуйста, из вьюка зелёный мешочек. Мне понадобятся кое-какие травы.

— Леди Полгара, к таким больным приближаться опасно, можно заразиться, — предостерёг Дроблек.

— Мне ничего не грозит, поверь. Просто хочу подробнее расспросить гонца, а пока не избавлю его от лихорадки, это сделать невозможно.

— Мы с Дерником отправимся с тобой. Осторожность не помешает, — предложил Бэйрек.

— Пойдём, если хочешь, — кивнула тётя Пол, накинула плащ и подняла капюшон.

— Возможно, я задержусь на всю ночь, — сказала она Грелдику. — Вокруг полно гролимов, так что вели своим матросам быть настороже. Поставь на вахту самых трезвых.

— Трезвых, моя госпожа? — с невинным видом спросил капитан.

— Я слышала пение, доносящееся из матросского кубрика, — чопорно заметила она. — Чиреки в трезвом состоянии петь не любят. Поплотнее закройте крышку на бочонке с элем. Ну что ж, идём, Дроблек?

— Тотчас же, леди, — заверил толстяк, лукаво поглядев на Грелдика.

Гариону сразу стало спокойнее после ухода друзей, потому что всё труднее становилось поддерживать прежние гнев и злобу в присутствии тёти Пол. Юноша не знал, что делать. Ужас и ненависть к себе, разъедавшие душу с того момента, как он вызвал пламя, охватившее Чемдара в лесу Дриад, росли и росли, пока выносить их не стало сил. Он начал бояться наступления ночи, потому что каждый раз видел один и тот же сон: горящего Чемдара с обугленным лицом, молящего о милости, и всепожирающий огонь, вырвавшийся из серебристой метки, приносящий ещё большие муки погибающему человеку. Ненависть, сжимавшая сердце Гариона с того времени, как он побывал в Вэл Олорне, умерла в этом огне. Месть оказалась столь жестокой, что юноша ни на кого не мог переложить ответственность за совершённое им и избежать угрызений совести. Сегодняшний взрыв ярости был направлен скорее на себя, чем на тётю Пол. Он назвал её чудовищем, но на самом деле считал лютым зверем именно себя. И когда тётя Пол объяснила, сколько ужасов и тягот ей пришлось пережить ради него, страстное обличение, звучавшее в этом спокойном голосе, — доказательство боли, которую причинили неосторожные слова, потрясло Гариона, а муки совести ни на минуту не давали покоя. Ему было стыдно, так стыдно, что он не мог смотреть в лица друзей и сидел в одиночестве, уставясь в пространство, а в мозгу громом отдавались слова тёти Пол.

Гроза прошла, дождь почти унялся, только редкие капли всё ещё падали в мутную воду реки. Небо постепенно прояснилось; солнце опускалось в последние облака, окрашивая их в пламенеющий алый цвет. Гарион вышел на палубу, безуспешно пытаясь справиться с угрызениями совести. Но тут сзади послышались лёгкие шаги.

— Ты, наверное, очень гордишься собой? — едко осведомилась Се'Недра.

— Оставь меня в покое.

— С чего бы? Наоборот, я желаю объяснить всё, что думаю о твоём благородном негодовании.

— Не хочу говорить об этом!

— Жаль, но я всё равно выскажусь.

— А я не буду слушать.

— Будешь! Будешь как миленький.

Взяв Гариона за руку, она повернула его к себе. Глаза сверкали, крохотное личико пылало гневом.

— То, что ты сделал, непростительно. Тётя растила тебя с самого детства.

Была тебе матерью.

— Моя мать умерла.

— Леди Полгара — единственная мать, которую ты знал, и что же она получила в благодарность? Ты назвал её чудовищем, обвинил в равнодушии и пренебрежении!

— Не желаю тебя слушать! — закричал Гарион и, прекрасно понимая, что ведёт себя как избалованный ребёнок, заткнул уши руками.

Принцесса Се'Недра, казалось, обладала странным свойством — мгновенно вызывать в душе Гариона бурю раздражения.

— Убери руки! — скомандовала она звенящим голосом. — Выслушаешь всё, даже если мне придётся кричать!

Гарион, испугавшись, что она исполнит обещание, отнял ладони.

— Она ещё младенцем унесла тебя из горящего дома, — продолжала Се'Недра, по-видимому, безошибочно найдя самое больное место в и без того тяжко страдающем сердце Гариона, — находилась рядом, когда ты сделал первый шаг, кормила, следила за тобой, утешала, когда было больно и обидно. Разве чудовища так поступают? Леди Полгара неусыпно следит за тобой, знаешь это? Я сама видела: стоит тебе споткнуться, и она уже протягивает руки, чтобы прийти на помощь. А сколько раз она укрывала тебя во сне. Похоже это на равнодушие?