Дэвид Эддингс - Обретение чуда

На следующее утро ветер стих и дождь прекратился. Дороги превратились в месиво, но Брендиг решил продолжать путешествие. Передвигались с большими трудностями; правда, на следующий день земля начала подсыхать.

Тётя Пол, казалось, совсем не была озабочена тем, что их схватили по приказу короля, и вела себя как настоящая герцогиня, хотя Гарион не понимал, зачем теперь притворяться, и желал всем сердцем, чтобы она стала прежней.

Прежняя практичность и хозяйственность, с которыми она правила на кухне у Фолдора, сменились чем-то вроде капризного своеволия; впервые в жизни он почувствовал, как велико расстояние между ними, и это сознание оставило ничем не заполняемую пустоту. Хуже всего была постоянно растущая в душе неуверенность, появившаяся с тех пор, как Силк объяснил, что тётя Пол вовсе не его тётя, и это открытие точило сердце мальчика, вселяло сомнения в чистоту его происхождения. С того ужасного момента Гариона постоянно мучил роковой вопрос:

«Кто же я на самом деле?»

Господин Волк тоже сильно изменился. Он теперь редко открывал рот, в гостиницах почти всё время проводил сидя в одиночестве с мрачным выражением лица.

Наконец на девятый день после отъезда из Камаара обширные болота сменились холмистой местностью. Около полудня путешественники оказались на вершине холма, освещённого бледным зимним солнцем, прорвавшимся сквозь тучи, и увидели лежавшую внизу долину, где раскинулся обнесённый высокими стенами город Сендар, выходивший к морю.

Стражники у южных ворот браво отдали честь, завидев капитана Брендига во главе небольшой группы людей; тот бодро ответил на приветствие. Широкие городские улицы были заполнены людьми в красивых одеждах, шагающими с крайне занятым видом, будто в мире нет ничего важнее их дел.

— Придворные, — презрительно фыркнул ехавший рядом с Гарионом Бэйрек. — Ни одного настоящего мужчины!

— Неизбежное зло, дорогой Бэйрек, — кинул через плечо Силк. — Для выполнения мелких дел требуются маленькие людишки, а в конце концов королевство держится на этих мелких делах.

Миновав огромную великолепную площадь, они поехали по широкому проспекту ко дворцу, очень большому многоэтажному зданию, от которого отходили два широких крыла, полукругом охватывающих вымощенный двор. Над всей постройкой царила круглая башня, несомненно самое высокое сооружение в городе.

— Как ты думаешь, где здесь тюрьма? — прошептал Гарион Дернику, когда они остановились.

— Я был бы крайне благодарен, Гарион, — ответил тот, болезненно морщась, — если бы ты не упоминал вообще об этом предмете.

Капитан Брендиг спешился и подошёл к суетливому человечку в расшитой тунике и берете с перьями, который сбежал по широким ступенькам навстречу прибывшим. Они, казалось, о чём-то заспорили.

— Приказ отдан самим королём, — громко сказал Брендиг. — Мне велено немедленно по прибытии доставить этих людей прямо к нему.

— Но у меня тоже королевский приказ, — возразил суетливый человечек. — И я должен привести их в приличный вид, прежде чем проводить в тронный зал.

Поверьте, я обо всём позабочусь.

— Они будут под моей опекой, граф Нилден, пока не предстанут перед королём, — холодно ответил Брендиг.

— Не позволю вашим солдатам топать грязными сапожищами по дворцовому паркету, лорд Брендиг! — запальчиво ответил граф.

— Тогда мы подождём, граф Нилден. Будьте так добры позвать его величество!

— Позвать? — с остановившимися от ужаса глазами переспросил тот. — Я — главный дворецкий короля, лорд Брендиг, и в мои обязанности не входит ходить ни за кем и ни за чем.

Брендиг повернулся и сделал вид, что хочет снова сесть на коня.

— Ну хорошо, — раздражённо сказал граф Нилден, — будь по-вашему, если уж так желаете. По крайней мере, велите им вытереть ноги!

Брендиг холодно поклонился.

— Я этого не забуду, лорд Брендиг, — угрожающе прошипел человечек.

— Я тоже, граф Нилден.

Путешественники спешились и в окружении солдат Брендига пересекли двор и подошли к широкой двери в центре западного крыла.

— Будьте добры следовать за мной, — велел граф Нилден, с дрожью отвращения озирая забрызганных грязью солдат, и повёл их по широкому коридору.

В душе Гариона боролись мрачные предчувствия и любопытство. Несмотря на все заверения Силка и Дерника и вселяющее надежду заявление графа Нилдена о том, что ему приказано привести путешественников в приличный вид, угроза попасть в сырой, грязный, кишащий крысами каземат, с дыбой, щипцами, колесом и другими малоприятными вещами, всё ещё казалась очень реальной. С другой стороны, мальчик никогда раньше не был во дворце и теперь старался всё увидеть разом. Тот знакомый сухой внутренний голос, иногда звучащий в душе, сказал, что все страхи, скорее всего, беспочвенны и нечего глазеть по сторонам с видом простодушного деревенского дурачка… Граф Нилден повёл их ещё по одному коридору, куда выходило сразу несколько сверкающих лаком дверей.

— Это для мальчика, — объявил он, указывая на одну. Кто-то из солдат отворил дверь, и Гарион нерешительно переступил порог, оглядываясь на тётю Пол.

— Ну пойдём, — раздался нетерпеливый окрик. Гарион быстро повернулся, не зная, чего ожидать.

— Закрой дверь, мальчик, — приказал красиво одетый мужчина, поджидавший его. — Времени у нас мало!

Незнакомец подошёл к большой деревянной лохани, из которой поднимался пар.

— Быстрее, парень, снимай эти грязные обноски и лезь в ванну. Его величество ждёт.

Слишком растерявшись, чтобы возражать или хотя бы ответить, Гарион окоченевшими пальцами начал распутывать завязки туники. Его вымыли, расчесали спутанные волосы, потом одели в платье, лежавшее рядом на скамейке. Грубые шерстяные узкие штаны практичного коричневого цвета заменили на трико из тонкой блестящей синей ткани, а изношенные грязные сапоги — на лёгкие кожаные туфли, надели тунику из мягкого голубого полотна, а поверх неё — тёмно-синий дублет с опушкой из серебристого меха.

— Лучшее, что я мог достать за такое короткое время, — удовлетворённо заметил вымывший и одевший его мужчина, критически оглядывая своего подопечного. — По крайней мере, не совсем буду опозорен, когда ты предстанешь перед королём.

Гарион пробормотал несколько слов благодарности и встал, ожидая дальнейших приказаний.

— Теперь иди, мальчик. Нельзя заставлять ждать его величество.

Силк и Бэйрек уже стояли в коридоре, тихо беседуя о чём-то. Бэйрек был просто великолепен в дублете из зелёной парчи, но явно чувствовал себя неловко без меча. Дублет Силка был из дорогого чёрного бархата, отделанного серебром, а щетинистые бакенбарды, умело подстриженные, превратились в элегантную короткую бородку. — Что всё это значит? — осведомился Гарион, подойдя к ним.