Криптонов Василий - По ту сторону Алой Реки

— Бегите! — взревел Ратканон.

Великан бросил топор в объятого огнем вампира — лезвие глубоко ушло в спину. Левмир прыгнул через языки пламени, схватил за руку И. Перед выходом их встретила стена огня, но мальчик бросился вперед. Повалившись в спасительную прохладу сугроба, ощутил, как нестерпимо болят обожженные руки, лицо. От ресниц не осталось и следа, но он жив. А что еще важнее — жива И.

Ратканон выскочил следом, бухнулся в снег, сбивая пламя с одежды. Левмир тем временем помогал И выбраться из сугроба. Девочка, казалось, не понимала, где находится. Отсутствующий взгляд бродил по заснеженной поляне, даже не останавливаясь на рвущихся из-под земли языках огня.

— Летят, — проскрипел Ратканон, глядя в небо. На фоне бледного лунного диска показалась стая. Никакие птицы не летают среди ночи — Левмир понял, что их ждет.

— Прочь отсюда, — распорядился великан.

— А ты?

— Я в другую сторону. Бегите и не останавливайтесь.

— Но…

— Левмир! — Ратканон заглянул ему в глаза. — Все закончилось. За мной они пришли, о вас никто не знает. Бегите и забудьте обо мне. Спасай принцессу.

Мальчик вздрогнул, когда огромная ладонь великана хлопнула его по плечу. В следующий миг Ратканон скрылся в лесу. Бегал он быстро, несмотря на размеры.

Левмир посмотрел на И. Красные глаза на черном фоне пылают яростью. Губы шевельнулись, нехотя произнося слова:

— Обними меня сзади. Крепко. И не отпускай, что бы ни случилось.

Руки Левмира сомкнулись на ее груди. Впервые он заметил, как повзрослела за эти месяцы девочка. Лицо, и без того обожженное, вспыхнуло от притока крови. Попытался убрать руки, но И прикрикнула:

— Крепче!

Левмир стиснул ее, как мог. Головокружение, ощущение падения, и вдруг со всех сторон замелькали стволы деревьев. Не веря глазам, Левмир посмотрел вниз. Серебристая шерсть, ритмичное движение лопаток… Он лежал на спине волка! Слева и справа раздался вой. Левмир заметил еще не меньше десятка таких же волков, разбегающихся в разные стороны. И заметала следы.

На глаза Левмира навернулись слезы. Как же ему хотелось вернуться и вступить в битву с этими тварями, что разрушили уже второй его дом! Но что он мог? Трясущийся от холода мальчишка с самострелом против толпы вампиров, против целого мира. Он мог держаться как можно крепче и, скрипя зубами от злости и досады, делал свое дело.

Должно быть, несколько раз он терял сознание, потому что видел луну то с одной стороны, то с другой, тогда как ощущение времени пропало. Руки онемели, уши и лицо покрывались изморозью, а волк все бежал и бежал, не ведая усталости. Когда же он остановился, Левмир увидел широкую дорогу, освещенную занимающимся рассветом.

Левмир скатился с волчьей спины. Занемевшие ноги отказывались подчиняться, но он все же поднялся, всхлипывая и скуля сквозь плотно сжатые зубы. Волк завыл, подняв голову, а из леса послышался ответный вой. Левмир отступил. Один за другим волки выбегали на дорогу, собирались в кучу. Пятнадцать волков насчитал Левмир, прежде чем они исчезли. Вместо них осталась И, склонившая голову. Дрожащие руки прижимают к груди пару туфель. Девочка плакала.

— Это последний раз, — сказал Левмир, но голос его подвел. Сел на середине фразы, превратив окончание в жалкий писк придавленного камнем утенка. Как будто кто-то внутри него упрямо шипел: «Ты ребенок, ты всегда будешь только бегать. Послушай свой ничтожный голос — даже с ним не можешь управиться!»

Левмир вдохнул полной грудью, поднял голову и заорал. Так громко, как никогда в жизни. Крик, живой, настоящий, исполненный ярости и боли, рвался наружу, бросая вызов небу и земле, вампирам и людям, даже самим древним Драконам.

И смотрела на Левмира широко открытыми глазами. Губы приоткрылись, но слова так и застыли на них. Снова и снова, истощив запасы воздуха, Левмир вдыхал и кричал, громче и громче, страшнее и страшнее, пока не свалился на колени, держась за горло руками. И подскочила к нему, заглянула в глаза, но тут же отвернулась. Даже видя себя такой в зеркале, она пугалась. Левмир протянул ей руку.

— Пей, — произнес чужой, низкий и хриплый голос. И вздрогнула.

— Пей и пошли, — повторил Левмир, и девочка подчинилась. Два больших глотка сделала она из вен Левмира. На этот раз отстранилась без усилий.

Левмир помог ей подняться.

— В последний раз я от них бежал, — прохрипел он. — Идем.

— Куда? — спросила И.

— На север. К Алой Реке.

— Чего? — воскликнула И. — Какая еще Алая Река? Ты с ума сошел?

— Если у меня нет силы, чтобы отомстить им, я пойду за этой силой.

И преградила ему путь.

— Хочешь стать вампиром? — воскликнула она. — Незачем идти! Я могу сделать это для тебя. Хочешь? Я сильная! Мой отец вышел из Алой Реки, как и мать.

— Ты этого хочешь?

— Если так надо, — прошептала И. — Чтобы ты жил… Просто… Ты не дойдешь до Реки, Левмир! Человек не сможет…

— Многие пробовали?

На этот вопрос у девочки ответа не нашлось.

— Я пойду туда и не остановлюсь. А ты? Ты со мной, принцесса?

Кивнула. Взяла за руку. Снег заскрипел под ногами. Солнце всходило справа, над лесом, слева простиралось бескрайнее поле, а позади оставалась прежняя жизнь.

— Опять вонь на всю избу развел, — ворчала с печи старуха. — Шел бы на улицу со своей пакостью, пока пожара не случилось.

Староста Тирмад не слушал. Сидя за столом, потягивал крепкую самокрутку. Взгляд прикован к окну. Пусто на улице, солнце еще только-только поднимается. Пустота таилась и в сердце старика. С каждым днем он все грустнел и мрачнел, чувствовались годы.

— Не мое это, — вздохнул Тирмад. — Зря взялся.

Старуха что-то пробурчала, Тирмад поморщился. Давно перестал воспринимать ее, как человека. Так, мебель говорящая, навроде скрипучего стула. Выбросил бы, да привык.