Владимир Крышталев - Возвращение чудес

Так что же, молчать?

Какую опасность для толпы мужиков может представлять маленькая женщина?…

Да, но король тоже когда-то думал, что опасности никакой. А теперь лежит себе в земле.

Спать с подобным человеком в одном здании — все равно, что приютить на груди каракурта.

Я решительно направился к конюшне.

Женщина как раз снимала седло. Ввиду малого роста это ей плохо удавалось. Больше в помещении никого, кроме других лошадей, не было.

— Добрый вечер, — произнес я, остановившись на расстоянии трех шагов.

Она повернулась. На лбу — маленькая струйка пота. В изумрудно-зеленых глазах — усталость, из-за чего они кажутся тусклее. Волосы — сравнительно чистые, но в беспорядке.

— Добрый вечер, Азар, — откликнулась она, словно мы уже чертову уйму времени были хорошими друзьями.

Как бы не так!

— Вы напрасно расседлываете лошадь, — заметил я безмятежно. — Вам, госпожа Эрмина, следует убираться подальше.

Трюк с угадыванием имени сработал совсем не так, как я ожидал. Женщина вздрогнула и уставилась на меня во все глаза.

— Вы… знаете, как меня зовут? Мое… настоящее имя?

— И не только это, — со всей возможной убедительностью заверил я, хотя не знал ни на грамм больше.

И на кой мне ее настоящее имя… Хватило бы временного.

Подобные люди часто меняют личины и имена. Вполне закономерно… но я как-то выпустил это из виду. Порисоваться захотел? Ну вот теперь и пойдут ненужные вопросы.

— Вам следует убираться, — твердо повторил я.

— Ах, вы же колдун! — наконец догадалась женщина. — Вы знаете недоступное другим.

Я кивнул:

— Именно. И то, что ваша рука направила стилет в спину короля, меня отнюдь не радует. Благодарите Бога, мои товарищи этого не знают. Пока. Однако я не собираюсь оставлять их в неведении. Уезжайте. Вы еще успеете найти другой постоялый двор до темноты.

Внешне я держался уверенно, однако в душе мне почему-то стало жаль ее. Вид у бывшей любовницы короля был совершенно несчастный. Она отнюдь не походила на коварную интриганку и убийцу.

«В этом и заключается главное коварство, — подсказал мне внутренний голос. — Шпион никогда не выглядит как шпион. Берегись, Алексей!»

Предупреждение прозвучало не совсем всерьез. Трудно представить, чтобы Этвик решил подослать к нам уже раскрытого агента. Зачем? Да и как он вычислил наш маршрут? Ко всему прочему мы сами не знали, надолго ли задержимся в Адриаполе, так что если Этвик и прослышал о посольстве, то угадать точные сроки возвращения он едва ли мог.

Это промелькнуло в моей голове за какой-то миг. Женщина передо мной замерла как бы в нерешительности. Я обеспечил ей непреклонный взгляд, который как раз хорошо дополнял высказанный вслух ультиматум.

Немая сцена длилась около десяти секунд. А потом Эрмина, словно лишившись последних сил, рухнула на пол конюшни. Она была в отчаянии.

— Только этого мне не хватало, — пробормотал я под нос.

Допуская возможность тонкой игры, я все-таки не смог остаться в стороне. Тем более, что снаружи послышались шаги. К то-то приближался к конюшне.

Я шагнул вперед и наклонился над Эрминой. Она не плакала, но как-то странно дрожала, будто в лихорадке. Смотреть на это спокойно оказалось выше моих сил.

Тут послышался голос хозяина:

— Что случилось, мой господин?

Его слова были адресованы мне: он знал, что имеет дело с королевским посольством, поэтому вел себя исключительно вежливо.

— Похоже, даме плохо, — отозвался я, пытаясь помочь Эрмине подняться. Но она даже не пыталась.

— Ах, господин, я позабочусь, — хозяин засуетился. — Не стоит тратить ваше внимание на эту простолюдинку.

— Я сам разберусь, на что мне стоит тратить внимание, — мой голос прозвучал с нужными интонациями, осаживая собеседника. — А то, что дама так одета, еще ни о чем не говорит. Так я говорю?

— Так, так, — поспешил согласиться хозяин.

— Есть у тебя еще свободные комнаты?

— А как же, мой господин.

— Тогда веди.

Я взял Эрмину на руки и направился к дому. Хозяин сопровождал меня слева и чуть сзади, забежал вперед, чтобы открыть дверь, пропустил нас.

— Прямо, мой господин. Теперь налево. Вот.

Мы вошли в одну из комнат. Кровать была застелена, как положено. Везде чисто, аккуратно. Хороший постоялый двор.

— Принеси воды, — велел я, положив свою ношу на постель. Эрмина выглядела жалко, хотя, кажется, уже начинала приходить в чувство. Ничего, вода в любом случае не помешает.

— Один миг, мой господин.

Он скрылся, но уже через полминуты возник с полным кувшином и кружкой. Поставил их на стол. Угодливо заглянул мне в лицо:

— Еще чего-нибудь?

— Нет, — ответил я. — Позаботься о ее лошади. Если будет нужно, я тебя позову. Да, и не болтай там лишнего.

— Как можно…

Хозяин торопливо ретировался.

Налив в кружку воды, я поднес ее к губам Эрмины.

— Выпей.

Женщина безучастно стала пить, поперхнулась, взяла кружку в свои руки. Сделала несколько глотков, показала: хватит.

— А теперь рассказывай, — потребовал я, ставя деревянную посудину обратно на стол.

— Вы… знаете… — выдавила она.

Кажется, я без всякой договоренности перешел на «ты»? Ну ладно, давать задний ход уже не будем.

— Возможно, не всё. И я хочу услышать эту историю из твоих уст.

Она посмотрела мне в глаза:

— Ты… знаешь… Ты… назвал меня настоящим именем, которое я… почти забыла.

В последующие несколько часов мне довелось выслушать еще одну исповедь. И хотя вначале я занимал довольно-таки жесткую позицию, постепенно от моей решительности не осталось и следа. Эрмина рассказывала мне свою истинную судьбу, и поступки бывшей фаворитки короля постепенно становились ясны. Она не придумывала: мои телепатические способности едва ли годились для прямого чтения мыслей, однако срабатывали не хуже детектора лжи. Когда меня пытались обмануть, я неизменно начинал что-то подозревать. Конечно, не всегда прислушивался к этим подозрениям… но сейчас я был настороже. И всё равно верил.

Эрмина родилась в королевстве, которого больше не существует. Ей не повезло: ее отцом был сам король, а матерью — королева. Почему не повезло? Да потому что однажды Виктор задумал расширить свои владения за счет того маленького королевства.

Наткнувшись на неожиданно сильное сопротивление (изматывающая война продолжалась три года), покойный владыка пришел в ярость. Проклятый кусочек территории не стоил тех усилий, которые на него затрачивались. А Виктор привык, что в его руки всё падает легко.

Он предлагал. Он угрожал. Его армии то и дело осаждали замки и крепости. Но противник не сдавался.

И всё-таки захват был вопросом времени. Виктор славился своим упорством. Наверное, он не хотел ставить под сомнение имидж.