Алекс Извозчиков - Хуторянин (Лишний 1) (СИ)

Рьянга с довольным ворчанием прилегла рядом. Осторожно слизнула с моего мохнатого лба сгусток оленьей крови. Чуть помедлила и не дождавшись возражений принялась тщательно вылизывать шерсть на всей морде. Блаженная расслабленность после удачной охоты и сытая тяжесть желудка сделали свое дело, меня разморило. Уже засыпая подумал:

«Страшнее кошки, тьфу… волколака, зверя нет. А если кто-то этого еще не знает, Рьянга все равно его услышит первая. Она не глупый человечек, способный уснуть на посту, она альфа стаи и будет бдительно охранять сон вожака. Для этого не нужен специальный приказ, она с этим живёт.»

Проснулся где-то часа через три, прислушался к собственной тушке: «Жизнь прекрасна!». Отдых пошел на пользу, усталость исчезла, каждая клеточка тела бурлила энергией. Не сразу понял, что тушка-то человеческая. Покопался в собственной голове, странное ощущение, нашёл Зверя. Прятался гад такой на самых задворках. Хм… Я ж его сам туда запинал во время боя. Этакая интертрепация команды «место». Жизнь изменилась необратимо и это есть самая «объективная реальность, данная нам в ощущениях» [19] материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении — определение из работы В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Правда работа классика как раз и доказывает абсурдность и несостоятельность данного определения понятия материи. Хотя мне, как и многим другим вдалбливали в институте обратное, что это и есть ленинское, т. е. непререкаемо верное определение. , можно, конечно, спрятать голову в задницу, но случившегося не вернешь. Да и менять, если честно, ничего не хотелось, от таких подарков, заслуженных! только идиот откажется, особенно в моем положении, сожрать-то стремятся всерьез, а не идеалистически-теоретически. Главное стать человеком с новыми возможностями, а не кровавым Зверем-оборотнем. Мои измышления спугнула Рьянга, она заворочалась, вздохнула и положив свою тяжелую голову мне на грудь, уставилась своими желто-золотыми собачьими глазами в мои голубые человеческие. Погладил и повинуясь мимолетному желанию лизнул ее мокрый нос. Псина зафыркала и в ответ мгновенно умыла меня своей большой красной шершавой «тряпочкой».

Вскочил, огляделся. Вконец разорванные джинсы валялись метрах в пяти, в драке мы их неслабо попинали. Собственно, это уже была просто рваная тряпка, залитая кровью и вывалянная в земле, песке и глине. Я подхватил остатки былой роскоши, ощупал. Увы, разорванный пистончик был безнадежно пуст. На всякий случай внимательно прощупал всю тряпку еще раз и спустившись к ручью, старательно прополоскал ее в холодной воде смывая основную грязь. Тщательно отжал и закинул на ветку, пусть посохнет хоть пару часиков, потом сотворю какое-никакое подобие набедренной повязки. Своего крепыша я берегу и предпочитаю обнажать совсем с другими целями в более интимной обстановке. Справившись с постирушкой решил поискать zippo, зажигалку делали не китайцы и штучка она весьма и весьма прочная. Втянул носом воздух… и рассмеялся:

— Рьянга, ищи!

Мой нюх даже в человеческом облике стал намного тоньше, но с Золотой овчаркой мне не сравниться и в зверином. Умная собачка быстро найдет все, что хоть слегка пахнет мной или просто пахнет не правильно, нездешне. Мигом подлетевшая животина уткнулась носом в землю и побежала, разматывая от меня спираль поиска. Есть! Я подбежал к тявкнувшей Рьянге и увидел в пыли золотой прямоугольник зажигалки.

— Умница моя. Совсем умный собак, — сообразила, что не стоит брать зубами столь мягкую вещь, проще позвать хозяина. Нужно будет завести нашейный кошелек-мешочек как у местных. Дикий не значит глупый, такой кошелек останется с хозяином при любом преображении.

Возвращались охотники медленно. Тащить на плечах две сотни кило мяса далеко не сахар, даже если в это мышцы оборотня, так что Алекс взмок несмотря на ночную прохладу. Килограмм пять Рьянга слопала сразу же после драки, Алекс тогда ограничился кровью. Отдохнув, собака вернулась к приятному занятию и пока вожак дрых лопала так, что только брызги летели. Алекс когда проснулся тяжело повздыхал, собравшись с духом всадил зубы в кровавую мякоть, но тут с отвращением же выплюнул. Кровь, это конечно здорово, но в меру, а на сырое несолёное мясо он даже смотреть не мог без содрогания. Посидел пару минут насупившись и заржал:

— Ну, студент, ты и дурак!

Сбросил набедренную повязку и напряг воображение, представляя, как острые зубы вонзаются в такую пахучую, сладкую мякоть и пасть наполняет вкуснейшая смесь крови и мясного сока…

Мягкий взрыв на мгновение затуманил мозг и через минуту острейшие зубы рвали мясо уже наяву. Лопали охотники долго, обстоятельно, не спеша и уговорили на двоих килограмм десять ежели на чистое мясо. Потом Алекс вырезал крупные кости и под осуждающим взглядом обожравшейся псины отволок их к огромного муравейнику… Тащить мясо решил в истинном облике, благо кости и мышцы человеческой? тушки уже перестроились по образу и подобию… Волколак гораздо больше, а значит сильнее, но все равно потом придется оборачиваться, выходить к стоянке в облике Зверя нельзя. Незачем Шейну знать лишнее…

Обратную трансформацию постарался контролировать, но потерпел обидное фиаско и решил до лучших времен не выёживаться. На всякий случай плюхнулся на землю, устроился поудобнее, зажмурился и уже привычным усилием вызвал образ себя любимого. На этот раз мозги практически не туманились и открыв глаза, Алекс увидел как втягиваются огромные когти и палевая шерсть словно растворяется в затянувшей тело мутной туманной пелене.

«А боли-то нет, ну… почти нет. Ну… примерно так взвыли мышцы и связки когда наплевав на набившие оскомину тренировки я, сжав зубы, плюхнулся, таки, на поперечный шпагат. И вовсе не повод для трёхэтажной матерной тирады… Не порядок, однако! Во всех фэнтезийных романах про всяко-разных метаморфов, бедных оборотней при смене облика корёжит долго и совсем не по-детски. Одного описания что и как болит, да чего и где выворачивает на полстраницы, не меньше. Вай-вай! Всё как всегда — человек венец всего и умней всех! А природа чё? Она ж дура, она ж по-простому всего в меру отвесить норовит. А коль чего не так, должно болеть.

Так то ж, ежели не так! Да для меня сейчас перекинуться — такее не бывает! Ну не могла Мать Наша о своих хитро-выдуманых детишках позабыть.

Ну-ну, не позабыла, конечно же, встроила, таки, бедолаге-метаморфу в мозги глушилочку… Ну да, не мне первому, в конце концов. Сначала на бабах… поэкспериментировала. Им при родах так достается, что в пору с ума сойти, а то и помереть от болевого шока. А они орут, кричат, ругаются, но живы… почти все. Но то уж мерзости житейские… Природа неразумна и жестока, ей от слабых и больных особей легче избавиться, чем лечить и плевать ей на слезу ребёнка. Рационально, действенно, но… страшно. Homo Sapience много напридумывал чтоб помочь, обезболить, спасти, выходить… вот только… сильнее человек разумный не становится. Может потому, что не совсем разумный? Может кроме сочувствия и помощи нужно ещё что-то. Не менее важное и необходимое?!»