С Лисочка - История одной практики

— Умел с арбалетом обращаться, — сказал я. — Выстрелить, перезарядить и еще раз выстрелить за пятнадцать секунд — уметь надо.

Я вот так не умею. Я вообще арбалеты не люблю. И луки не люблю. Потому что нечестно. Зубы против зубов, когти против когтей — честно. Нож против когтей и зубов тоже честно, если когти и зубы большие.

— При этом он оба раза попал, — сказал Эрик. — Вернее, второй раз почти попал, тут не его вина, что Соня может болты в воздухе ловить. Я думаю, он либо профессиональный убийца, либо профессиональный военный.

— Или охотник, — сказал я. — А как ты артефакт найти смог?

— Ну, я же маг, то есть тот, кто может работать напрямую с магическими полями. А у любой магической вещи есть свое магическое поле. Вот я его и увидел.

— Аура? — спросил я.

— Не совсем, хотя и что-то вроде того, — ответил Эрик. — Аура — это сочетание магических и физических полей, в узком смысле — это их сложный рисунок. Ауры я не вижу, тут специальный талант нужен. Ну, это как мелкие-мелкие буквы на листе бумаги. Я вижу, что на листе что-то есть, что он не чистый, но чтобы буквы рассмотреть, нужна лупа или очки. А есть люди, которые эти буквы и без очков рассмотреть смогут. И прочитать.

— Как миледи Лазурика? — спросил я.

— Ага, — ответил Эрик. — Она — один из лучших специалистов. Может быть, даже самый лучший.

А еще она красивая. И пахнет приятно.

— Он тут в экипаж сел, — сказал я.

В старом городе мы были, на Закатной улице, от Управления городской канализацией недалеко. Еще тут, в двух кварталах дальше, пирожковая неплохая есть. «Веселый пирожок» называется. Пирожки там вкусные, надо Эрику сказать, чтобы потом зайти.

Я посмотрел внимательно и к дому высокому пошел, трёхэтажному. На нем вывеска «Пансион «Экономичный».

— Отсюда выходил, — сказал я.

— Ну, пошли, — сказал Эрик и толкнул дверь.

Внутри прохладно. Слева от входа — стойка. За ней гном сидел, пальцем в носу ковырялся. Мы клейма свои показали, он ковыряться перестал, со стула встал, представился.

— Кирк Громдрязина, метрдотель тутошний. Чем помочь?

— Мы эльфа ищем, — сказал Эрик. — Метр семьдесят пять, темноволосый, глаза голубые, молодой. Одет был в серый костюм и темный плащ с капюшоном. Был здесь вчера.

— Это Вирифель что ли? — поинтересовался гном. — Так ведь нет его, вчера как ушел, так и не возвращался.

— Он у вас комнату снимает? — спросил Эрик.

— Ага, — ответил гном. — Недели две как.

— Что вообще сказать про него можете? — спросил Эрик. — Полное имя, род занятий, откуда он, как себя вел?

— Серьезный мужик, слова лишнего не вытянешь, — ответил гном. — Звать Вирифель Зарафатаэль. Вроде родом из-под Лук Голема, говор-то ихний. Заехал две недели назад, во вторник, оплатил две недели вперед, и за комнату, и за стол сразу. Вроде как из военных. Что еще сказать? Ни драк, ни шуму от него не было, баб не водил, пьяным я его не видел, посетителей к нему, вроде как, не было, но это еще у Хали надо спросить, сменщицы моей. Вот вроде и все.

— Комнату его осмотреть можно? — спросил я.

— А ордерок есть? Без ордера не пущу, уж извините. Придет он, ругаться станет. Нажалуется хозяину, что я делать тогда стану, а?

— Не придет и не нажалуется, — сказал Эрик. — Его подстрелили вчера. Не волнуйтесь, оформим все как положено: протокол, свидетели, все такое. Кстати, давай понятых сразу… И эту вашу сменщицу, Халю, где найти?

Эрик протокол дооформлял, а я еще раз посмотрел на вещи, что мы нашли. Особенного ничего: два костюма, четыре смены нижнего белья, шесть использованных билетов в театр на разные дни, медаль «За отвагу», приказ об увольнении Вирифеля Зарафатаэля из XVI стрелкового имперского полка по выслуге лет, путеводитель по городу с картой, такой тридцать грошиков стоит в книжной лавке. Еще паспорт подорожный на его имя. Ни денег, ни ценностей, ни оружия. Я все это, кроме одежды и белья в пакет бумажный для улик упаковал.

Пахло в комнате пылью, простынями стираными и немного носками несвежими. Но кроме эльфа самого сюда никто с неделю не заходил.

— Не убирают у вас в комнатах? — спросил я у Хали, сменщицы гнома-метрдотеля, которая тоже тут жила, в пансионате.

— За отдельную плату — убирают, а так — жильцы сами за чистотой следить должны, — ответила она. — Это в комнатах, а в сортире и в душевой убирают, конечно. Они же общие.

Я в лесу родился, в норе. Когда из леса вышел, мне такая комната дворцом бы показалась. А сейчас — не стал бы я тут жить. Места мало, окно маленькое, кровать узкая и скрипит сильно, из мебели только шкаф, тумбочка и стул один. Стены газетами старыми обклеены. Не нравится мне тут.

— Здесь подпишите, — сказал Эрик понятым. — Все, все свободны, всем спасибо.

Понятыми Халя была и еще один мужичок, от которого вином дешевым пахло. Гном внизу остался, ему нельзя от стойки надолго отходить — он только Халю позвал, нам ключ дал и за стойку вернулся. Понятые протокол подписали и ушли, а потом и мы следом. Ключи господину Громдрязине отдали и на улицу вышли.

Эрик закурил и задумался.

— Отставной военный, приказ об увольнении вторым апреля подписан, — сказал он. — И больше, кроме имени, ничего про него не известно. Что делать будем?

— В пирожковую пойдем, — ответил я. — Это в той стороне.

В пирожковой мы большой пирог со свининой заказали на двоих и бульон куриный в кружках. Не я один голодный был, Эрик тоже пирогу должное отдал. Мы стоя ели, за таким столом высоким. Кроме нас, тут двое еще только были, в другом конце зала.

— Что думаешь? — спросил Эрик меня.

— Наемник, — ответил я. — Кто-то его нанял, чтобы он Соню убивал. А ты видел, он на карте отметки делал?

— Нет, — ответил Эрик, — нет там никаких отметок.

Я достал карту из пакета, развернул.

— Сейчас их нет, он их стер, — сказал я. — Но запах карандаша остался. Он химический, пахнет сильно. Вот смотри. Тут отметка, вот тут, вот тут, вот тут, здесь и здесь.

— Эльфская королевская роща, городской театр, банк, таверна какая-то на улице Невода, особняк какой-то на Малой Цветочной и пансионат. Ну и где он мог, по-твоему, с заказчиком встретиться?

— Где угодно, — ответил я. — Не обязательно пометку на карте делать, если идешь куда-то.

— Логично, — согласился Эрик. — Тогда давай с другой стороны посмотрим…

— Давай, — кивнул я, — с какой?

— А кто вообще мог бы желать смерти Сони, да еще настолько, чтобы оплатить наемника? — спросил он.

Я пожал плечами. Люди вообще странные. Мы вот убиваем только ради еды, или когда защищаемся. А люди убить могут из-за чего угодно.

— Не знаю, — сказал я.

— Я тоже. Но, может быть, она сама знает? Давай у нее спросим?

В храме было прохладно — не то, что на улице. В лесу жару не чувствуешь, там деревья, там тень. В городе тоже тень, но дома из камня прогреваются долго и остужаются долго. А еще мостовые из камня. Если несколько дней жара, то совсем жарко становится, хочется в лес убежать, под деревья. Или хотя бы в парк, к Ицке поближе.