Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)

— Да не тревожься ты. Совпадения и догадки не всегда дают нам истину, — улыбнулся Фрост.

— Когда я родился, у меня не было отца, — начал свой рассказ кальхеймец с опечаленным серьёзным лицом. — Я был не похож на остальных, из-за этого мать называли блудницей, и очень часто издевались над ней, да и чего уж там, презирали и питали омерзение. Тогда-то и родилось заблуждение, что, мол, я сын бога войны Криольда. А кто мой отец, я понятия не имею, да и не желаю знать, кто эта скотина, что обрекла мою мать на мучения.

— Рано или поздно истина откроет пред тобой свои врата, и ты всё узнаешь о своём прошлом, и неважно, хочешь ты этого или нет, — пообещал Фрост, похлопав собеседника по плечу.

Путники так увлеклись разговором, что не заметили, как скрылись за пузатыми холмами деревянные домики. Извилистая тропинка вела всё выше и выше, становясь менее приметной.

— Лекарка просила принести ей кору берёзы, ягоды можжевельника и цветки шалфея, — разрушил молчание Форас, залюбовавшись сапфирно-синими полями из васильков, шалфея и колокольчиков.

Огильд остановил лошадь, взял с седла замшевый мешочек и вошёл в сине-голубое море цветов.

— Можжевельник вон за тем утёсом — оповестил короля кальхеймец, указывая на огромную отвесную скалу, поросшую изумрудно-зелёным и бурым мхом. Набив до отказа мешочек розово-голубыми цветками шалфея, Огильд направился к одиноко стоящей в поле берёзе с поникшей пышной кроной. После того, как аккуратно срезав молодую кору ножом, мужчина взял ком земли и замазал небольшую ранку.

— Что за чудо природа! Уже осень почти наступила, а травы всё благоухают и ещё в цвету, поразительно! — восхитился с изумлением Фрост.

— Я удивлю вас ещё больше, в Кальхейме не бывает зим, — с улыбкой произнёс Огильд.

— Как же это так?

— Есть три времени года, — начал увлечённо рассказывать Криольд, запрыгнув в седло. — Сейчас подходит к концу «пора Плодородия». Когда же цветы начнут опадать, земля черстветь, а на холмах поднимется полынь, тогда начнётся «Сухая пора». В это время не бывает дождей, а ветер сгибает верхушки деревьев, а то бывает, срывает крыши и ломает хрупкие деревца и кустарники. Когда полынь пожелтеет, в траве появляется коричневая сухая колючая трава. Следующей порой будет «Водянистая». Его определяют с появлением первых гроз и яростных ливней. Река выходит из своих берегов, а возле болот начинают расти водяные колючки с листьями наполненными влагой. Полынь к этому времени уже высыхает. В полях же появляются синие лопухи, мы называем их «мокрянниками», а после тянутся ввысь розовые цветы водяники чёрной. Когда дожди затихают, мокрянники высыхают, зацветает чертополох, покрывается листьями ясень и начинается цветение всех этих изумительных трав.

— Странная, но великолепная земля! — сказал с восторгом Форас.

— С этим не поспоришь, — подтвердил Огильд, — но не всё так прекрасно, как кажется. Очень тяжело выжить в последующие две поры. Всё зависит от урожая. А в «Водянистую пору» многие люди, особенно дети и старики, страдают язвенной болезнью, от которой очень трудно потом оправиться. А в «Сухую пору» новорождённых и детей, особенно девочек, преследует «холодная костянка» — страшная болезнь, которая сильно ослабляет и истощает тело и размягчает кости. А во время цветения ветер разносит много пыльцы, от которой многие страдают, а некоторые даже умирают от удушения.

— Мой народ тоже живёт в не лёгких условиях. Голод терзает тела до изнеможения и смерти. А некоторые люди, и вовсе обезумев, начали поедать себе подобных, — с ужасом в глазах поведал путнику Фрост.

Путники поднялись на утёс и, перед ними открылась невероятной красоты картина. Величавые хребты Калькарос вздымались заснеженными вершинами под самое поднебесье. Вдалеке, на горных склонах можно было разглядеть барбарис, синие цветы горечавки и пурпурные стрелы аконита. Со всех сторон к подножию хребтов тянулись золотисто-жёлтые поля с голубыми и рыжими проблесками колокольчика и львиного зёва. Сосны и лиственницы возвышались над морем цветов.

— Ваша земля меня всё больше и больше поражает, — улыбнулся король, поглядывая по сторонам.

— Нужно спешить, уже полдень, путь не так уж и близок, — предупредил Огильд, — не успеем дотемна найти ночлег, рискуем быть разорванными на куски. С закатом солнца, в этих полях бродят ужасные кровожадные хищники.

Наконец мужчины достигли подножия хребтов Калькарос. Здесь, среди лиственниц, сосен и валунов, поросших мхом, разросся можжевельник. Кальхеймец спустился с коня и начал собирать голубые ягоды в мешочек. Вдруг издалека в сторону путников помчалось двое коренастых мужчин на конях в кожаных нагрудниках с медвежьим и волчьим мехом. Фрост сразу же обратил на них внимания, глядя с тревогой, как стремительно они приближаются.

— Огильд, посмотри туда, — отвлёк мужчину Форас, указывая на приближающихся кальхеймцев.

— Бес бы побрал этих патрульных Лодскрока! — ненавистно протянул Криольд, завязывая замшевый мешочек, набитый ягодами можжевельника.

— Интересно, зачем они патрулируют поля? — обескуражено произнёс Фрост.

— Они из Танху ярла, я знаю их, — присмотревшись, сказал Огильд.

— Это хорошо? — поинтересовался обеспокоенно спутник.

— Лучше повстречаться с Дрэксором, чем с ними, — ответил угрюмо кальхеймец.

Танху остановили лошадей и, не слезая с них, с надменностью начали докучливый выпытывающий разговор.

— О, Огильд! вот уж кого не ожидал увидеть в таких нелюдимых местах, — усмехнулся с удивлением лысый мужчина с серой бородой и тёмно-русыми усами.

— Что вы здесь делаете? — раздался грозный басовитый голос второго патрульного — тоже лысого мужчины, но со щетинистым лицом и длинным в пол спины русым хвостом.

— Да вот лекарка Айсэль попросила привезти ей ягоды можжевельника, — попытался отвязаться Огильд.

— А кто это с тобой? Я его никогда раньше не видел, — с подозрением спросил бородатый кальхеймец.

— А я знаю, кто это, я видел его вчера у нашего ярла, он из чужеземцев! — воскликнул второй патрульный, слезая с коня.

— Оставьте нас, — попросил Огильд.

— По закону ярла, любого чужеземца в землях Кальхейма ожидает смерть! — поддержал своего спутника бородатый мужчина, спрыгнув с лошади и приложив руку к рукояти меча.

— Не нужно так поступать, Янс — предупредил Криольд, схватив за руку Танху, желавшего выхватить меч из ножен.

— Отойди в сторону, если не желаешь лечь рядом с ним! — пригрозил патрульный с хвостом, обнажив клинок.

— Он же не желает вам зла! — сердился Криольд.

— Закон ярла есть закон, — спокойно произнёс Янс, смотря Огильду в глаза.

— В бездну эти глупые законы! — сорвался кальхеймец, — я не позволю вам его убить!