Эри Крэйн - Мятеж

Оника собрала из закутков памяти все те моменты, когда ее переполняли вопросы без ответов и обида на родных за то, что те ни словом не обмолвились об отце и брате. Разбуженное недовольство придало девушке сил выдержать давление Орлеи.

— Невежливо не представить вам моих друзей. Это Мелисса — маг камня, и Фьорд — огненный маг-отступник. Наш путь еще не закончен. Но сейчас я здесь, чтобы поговорить об отце, — Оника не без удовольствия отметила перемену во взгляде Орлеи, вызванную ее словами. Женщина отступила, на ее лице появилась улыбка легкого замешательства.

— Я не могу оставить гостей без сытного ужина, — Орлея в одно мгновение ожила, превратившись в подвижную женщину в летах, суетящуюся вокруг визитеров. — Пройдемте со мной. Люфир, будь добр, помоги друзьям устроиться со всеми удобствами.

— Оника, — тихо позвал внучку Сайл, пока маги обменивались непонимающими взглядами. Фьорд все не мог прийти в себя после того, как Оника так легко выдала тайну о его силе мага. Только спокойствие Люфира не дало юноше окончательно впасть в отчаяние.

— Здесь не нужно бояться ни Церкви, ни Ордена Смиренных, — заверила товарищей Оника, покидая комнату вслед за Сайлом. — Можете спокойно отдохнуть. Никто не нарушит покой гостей дома Фьюриен.

Огонь полыхал в камине библиотеки, наполняя помещение уютным теплом. Шторы на окнах были задернуты, а дверь плотно закрыта.

Сайл сидел в кресле у камина и, погрузившись в глубокую задумчивость, курил трубку. Оника терпеливо ждала, когда же дедушка начнет говорить. Сайл, в отличие от супруги, отличался мягким и легким нравом, безнаказанно позволявшим другим вольности в поведении. За это и многое другое Оника уважала Сайла Фьюриена и старалась не злоупотреблять его лояльностью.

— Значит, ты встретилась с Фардном, — голос Сайла оборвал долгое молчание.

— По счастливой случайности.

— Счастливой? Я рад, что эта встреча не огорчила тебя, — Сайл выпустил круг белого дыма, поплывший к потолку.

— Встреча — нет. Огорчила паутина тайн, опутавшая нашу семью. Мать, отец, брат — как много еще осталось несказанного?

— Довольно много, чтобы попросить у тебя за это прощения.

— Не стоит, дедушка, я всего лишь хочу узнать все от начала и до конца. Поэтому я здесь. Отец просил поговорить с вами, прежде чем я вернусь к нему.

— Достойный поступок, позволить мне открыть тебе все, тогда как он и сам мог это сделать. Это его пресловутое благородство не убывает с годами. Что ж, мне не ведомо, что ты уже знаешь, поэтому я расскажу тебе историю от начала и до конца.

Сайл вдохнул горьковатый дым и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, погружаясь в события далеких дней.

— Связь твоей матери и Фардна была воспринята отрицательно каждой из семей. Мы считали, что подобный союз неуместен и влечет за собой целый обоз неприятностей. Не буду скрывать, что не раз делались попытки помешать их отношениям. Как же мы были самоуверенно глупы, наивно полагая, что в наших силах остановить этих двоих на пути к единению. Все, что нам следовало делать, так это позаботиться о плодах любви моей дочери и Фардна. Увы, мы поняли это слишком поздно. Кто знал, что наша попытка противиться мирозданью, приведет к столь горьким последствиям.

Твое с братом рождение ознаменовалось началом восстания магов. Конечно, не без участия еще совсем юного Фардна. Укротитель огня и камня, он был великолепен в бою, горяч и в тоже время рассудителен. За всю свою жизнь я не встретил никого, кто был бы настолько же искусным магом, как твой отец. Даже в те годы его умения стояли выше всяких похвал. Увы, этого было мало. Восстание провалилось в тот же день, когда и началось: захлебнулось в крови многих невинных людей и талантливых магов. Одними из жертв той ночи стали родители Фардна.

Мы предполагали, что родится двойня и были готовы: отец и мать Фардна присутствовали при родах, пока из-за запертых дверей доносились звуки жаркой битвы. Когда на свет появился твой брат, стало понятно, что наши ожидания двух младенцев оказались не напрасны. Но больше тянуть было нельзя. Мы отдали младенца семье Фардна, чтобы те поспешили унести его подальше от надвинувшейся со всех сторон опасности. Это был последний раз, когда я видел их, скрывающихся за дверью, с закутанным в одеяльце мальчиком. Сражение переместилось ближе, и мы боялись, что времени осталось слишком мало. Дом гудел и стонал: Фардн держался до последнего, чтобы не подпустить воинов Всевидящей Матери ближе.

Твоя мать на несколько секунд потеряла сознание. Когда Орлея извлекла тебя из ее чрева, двери дрожали под десятками ударов. Я унес тебя из дома, не давая кричать и обнаружить себя. Я так боялся, что мне не удастся уберечь тебя в ту ночь, и что Орлея не успеет уйти до того, как церковники выбьют двери…

Она успела. Мы не знали, удалось ли родителям Фардна вынести мальчика, и должны были сделать все, чтобы сохранить твою жизнь. Поэтому Орлея сказала дочери, что второй ребенок родился мертвым. Нам нужно было ее молчание, и Орлея сделала все необходимое, чтобы получить его. Та ночь навсегда изменила твою мать, вернее сказать, не оставила ничего от женщины, которую я воспитывал с младенческих лет. Мне больно даже подумать, что чувствовала Орлея, пожертвовав собственным ребенком и собственноручно лишив ее рассудка своими речами.

Благодаря этому нам удалось не только спасти тебя, но и сохранить твое рождение в тайне. Когда на утро от восстания не осталось и следа, мы поняли, что родители Фардна погибли, иначе они обязательно сказали бы о втором младенце. А так как за одной битвой не последовала другая, стало ясно, что Всевидящая Мать заполучила козырь, способный держать Фардна в узде. Тогда стало ясно, что мальчик выжил: потеря ребенка могла сломить нашу дочь, но Фардн, убей они его сына, не остановился бы, пока все созданное династией Всевидящих Матерей не обратилось бы в пепел.

Сбежав на край континента, мы позаботились о том, чтобы твоя жизнь была настолько далека от интриг двора, насколько это только возможно. Пока не придет время тебе все узнать. Мы вынуждены были скрывать правду даже от тебя, чтобы не подвергнуть и малейшей опасности.

Сайл замолчал, потянувшись рукой к графину с вином, стоящим на столике рядом, и наполнив два бокала. Оника задумчиво смотрела на пламя в камине, опершись подбородком на ладонь. Возможно, слова Сайла вызвали бы у нее более глубокие чувства, если б не долгий день и еще более долгое путешествие.

— Почему столько стараний и потерь ради жизни двух младенцев? Тщеславие и прихоть великих семей, о которых не написано ни в одной летописи?

— Как же ты заблуждаешься, мое очаровательное дитя, — Сайл с теплом посмотрел на Онику. — О нашей семье книг написано больше, чем о чем-либо другом. Сложно найти труд, за которым не стояла бы тень нашего рода. Наша семья всегда играла решающую роль в судьбах магов.