Холли Лайл - Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов

— Судя по письму, которое написал Ри, прежде чем выйти в море на торговом корабле, целью его предприятия было помешать вам сделать это. Я не люблю тайных интриг, не люблю, когда меня выставляют дураком. Я вправе нарушить автономию любой ветви Семьи, если, с моей точки зрения, это послужит нашим общим интересам. И я поступлю именно так. Посему Волки не будут выбирать предводителя. Я объявляю тебя их вождем и возлагаю на брата твоего Анвина и кузена Эндрю обязанности твоих помощников. И пусть знают все, что я не потерплю несогласия с моим решением.

Он поднялся.

— А теперь ступайте, благословляю вас… Заседание Совета закончено. Торговцы, останьтесь в стенах нашего Дома. В этот же день на следующей неделе вы дадите ответ за свои поступки.

Когда Кейт наконец выбралась из трюма и поднималась наверх, в свою каюту, корабль уже едва не разобрали на части, разыскивая ее. Хасмаль обнаружил Кейт карабкающейся по трапу на главную палубу. Ян, Ррру-иф и Джейти следовали за ним…

Благословенный Хасмаль искал ее, не теряя головы, потому что первым делом спросил:

— У тебя опять был приступ?

Припадок. Падучей болезни. Она пугает людей, но не настолько, чтобы они могли со страху убить больного. В отличие от проклятия Карнеи.

— Наверное, — ответила Кейт. — Не помню. Сидела в своей каюте, читала и все… а потом вдруг очнулась в трюме.

Ей помогли подняться на палубу, предлагая солнце и свежий воздух. Они не помогли: Кейт чувствовала себя как утопленница. Она с трудом держалась на ногах.

Перед ней стоял Ян, освещенный заходящим солнцем, задумчиво щуря глаза.

— У тебя падучая. — Это было утверждение, а не вопрос. Кейт кивнула.

— И часто?

— Не очень. Примерно раз в два месяца.

— Достаточно часто, чтобы Семья не смогла найти тебе хорошего мужа.

— Да, достаточно часто, чтобы об этом нельзя было думать.

— Порченый товар.

— Так принято в Семье.

Что было истинной правдой. Страдающая падучей женщина и думать не могла о замужестве; удержав приданое, ее отослали бы домой после первого же припадка — всякий знал, что падучая передается от матери детям. Таким образом, выдуманная Кейт история с похищением книги получила новое подкрепление: неспособную к замужеству дочь ждал ужасный конец… каким следует считать пожизненные занятия переводами с мертвых языков в лишенной окон комнате. Далее, она получала удачное объяснение своего нынешнего отсутствия — и всех будущих. Слава богам, спасибо Хасмалю. Она была готова обнять его. И подумала, что сделает это, как только вымоется и поест. И отоспится. Когда голод стал одолевать, Кейт съела крыс, которые пришлись совсем не по вкусу даже ее второму, звериному «я». И теперь съеденное отягощало желудок.

Ян кивал, и в глазах его угадывалось удивившее Кейт сочувствие. Он долгое время молчал. А потом негромко промолвил:

— Мне известно, как Семьи обходятся с поврежденным товаром. Во всех подробностях.

— Мы боялись, что ты упала за борт, — сказал Хасмаль.

— Рада, что этого не случилось, — ответила Кейт. А Ррру-иф, стоявшая чуть в сторонке, спросила:

— Как же ты сумела забраться в трюм так, что этого никто не заметил?

Кейт пожала плечами.

— Не помню. Я ничего не помню.

Она пожелала про себя, чтобы и впрямь ничего не помнила. Ей хотелось бы по крайней мере забыть про крыс. Ослабевшая от голода, утомленная Трансформацией, она пошатнулась… Корабль в это время вползал на волну, палуба ушла из-под ног, и Кейт упала. И вдруг ощутила жуткую дурноту. Опираясь руками о поручень, Кейт перегнулась через борт, и ее вырвало.

Это положило конец расспросам. Когда рвота закончилась, Ян и Хасмаль отнесли девушку в каюту, а Ррру-иф вызвалась ходить за ней.

Следующие два дня, решила Кейт, она будет лишь есть и отсыпаться.

— Так что вы сделали с телами?

На Криспине был все тот же официальный наряд, хотя плащ он сбросил сразу же, как только вошел в дверь.

— Они в твоем саду, под розами. Где же еще? — усмехнулся Анвин. — Полагаю, мы не слишком потревожили корни.

Криспин не улыбнулся.

— Надеюсь на это. Сейчас у меня укореняются очень нежные гибриды.

Эндрю сидел, играя переключателями на незамысловатом изделии, состряпанном ими, чтобы заинтересовать инквизиторов.

— И понравилась им наша игрушка?

— Во всяком случае, параглезу. Торговцам тоже — пока они не увидели корабль.

— Прекрасная была мысль — сделать корабль торговым. Криспин пожал плечами.

— Поступив таким образом, мы избавились от двух проблем сразу — от исчезновения Ри и влияния торговцев.

Брат и кузен дружно заулыбались.

— Избавились от проблем, — восхитился Анвин. Эндрю хихикнул.

— Избавились. — Пододвинув к себе стул, Криспин уселся на него верхом. Опустив руки вдоль спинки стула, он сказал: — Жаль, что вас не было там. Великолепное получилось зрелище.

— Если б мы были там, кто бы наворожил тебе твои картинки? — нахмурился Эндрю.

Анвин и Криспин поглядели на него с досадой.

— Не надо понимать его буквально, — заметил Анвин. Повернувшись к кузену спиной, он обратился к Криспину: — Ну, рассказывай, что там было прекрасного?

— Ты знаешь, как мы надеялись, что Грасмир поддержит наши претензии на лидерство среди Волков?

Анвин кивнул.

— Так вот. Все закончилось еще лучше. Он объявил нас вождями. То есть главный — я, а вы оба мои помощники. Теперь нам не придется бороться с тем кандидатом, которого выдвинут сторонники Люсьена. Теперь во главе мы, и прочие Волки ничего не могут с этим поделать.

Анвин внимательно смотрел на брата, явно считая, что не следует прямо сейчас напоминать ему, что они договорились разделить власть поровну. Однако Криспин мог видеть это. Разговор состоится попозже — и не в виде спора, потому что параглез назначил главным его, Криспина, и Анвин не сумеет доказать, что он это подстроил. И все же разговора не избежать.

Впрочем, Анвин ограничился умозаключением:

— Ну что ж, дела теперь, безусловно, примут иной оборот.

А Эндрю захихикал, по-своему представляя, какой именно оборот примут дела.

Три недели чтения Тайных Текстов ушли на подготовку к собственно ворожбе. Три недели размышлений об истории магии, о будущем ее мира, предреченном в пророчествах, афоризмах и замечаниях человека, безусловно, наделенного блестящим умом, однако иногда слишком неопределенно излагавшего свои мысли. Три недели сидения в каюте от рассвета и до поздней ночи, потраченных на подгонку событий прошлого и настоящего к оставленной Винсалисом головоломке… И вот Кейт наконец достигла назначенного предела.

Когда в дверь ее каюты постучал Ян Драклес, она охотно открыла.

— Ты уже столько времени выходишь отсюда только для того, чтобы поесть, — сказал он. — Бедняжка Ррру-иф уже решила, что ты заболела морским безумием и прячешься здесь.