Холли Лайл - Дипломатия Волков. Месть Драконов. Отвага Соколов

Кейт уже вновь ощущала в своем теле потребность к Трансформации и подумала, что в подобном виде явит Ррру-иф убедительное свидетельство заболевания, однако сумела вполне искренне рассмеяться.

— Просто я занималась, — объяснила она.

— Вне сомнения, чем-то удивительно интересным. — Он чуточку наклонился вперед, дабы окинуть взглядом каюту.

— Историей, — сказала Кейт, ловко мешая ему это сделать. — Мне нужно уточнить положение города и его сокровищ.

— Конечно, — промолвил Ян. — Просто я не подумал, что ты еще не закончила перевод этой книги, когда ст… то есть когда купила ее. Конечно, ты не могла перевести книгу целиком, если только что купила ее.

Он покраснел.

Допущенная неловкость только позабавила Кейт. Она подвинулась поближе к капитану, обостренно воспринимая тепло его тела и запах… мускусный, чувственный запах самца, лишь подчеркнутый свежестью воздуха и солнечным светом. Симпатичный… Она не разрешала себе думать об этом, однако вдруг обнаружила, что улыбается ради того, чтобы увидеть его улыбку.

Ответная улыбка-то и обезоружила Кейт, в ней угадывались удивление и надежда, слабая тень ее собственного, растущего голода.

— Сегодня ты кажешься совсем другой, — отметил Ян, и Кейт уловила нотку настороженности в его голосе.

— Просто я чувствую себя по-другому. Мне одиноко, я устала и хочу насладиться вечером, не думая о затерянных городах и изготовленных Древними предметах. — Опустив руку на его предплечье, она легонько погладила мягкие золотистые волосы.

— В самом деле?

Брови его поднялись, голос осекся. Улыбка его на этот раз выражала несомненное желание.

Протиснувшись мимо него, Кейт закрыла за собой дверь каюты.

— Да. Где угодно, кроме этой комнатки.

Оказавшись на борту «Кречета», она постаралась оставить на берегу все мысли о сексе. Иначе возникали нежелательные сложности. Однако Кейт знала, что не сумеет воздержаться в течение двух полных периодов между Трансформациями; к тому же лучше выбирать партнера на трезвую голову, чем в пылу похоти, овладевавшей Карнеей. Желание становилось сильнее, и она уже подумывала о Хасмале, привлекавшем ее. В близости с ним крылось еще одно преимущество: Хасмаль знал, что представляет собой Кейт. Но он оказался одним из немногих встреченных ею мужчин, которым проклятая кровь Карнеи не внушала физиологического влечения. Более того, когда она приступила к робкой увертюре, Хасмаль четко и ясно объявил об этом.

При всех высказанных Амели жалобах на вечную похоть со стороны мужчин и женщин, ничуть не подозревающих, что истинным объектом их страсти является не она сама, а ее проклятие, Кейт сочла еще более унизительной встречу с мужчиной, нечувствительным к чарам Карнеи. Подобная невосприимчивость как бы говорила о том, что сама она ничуть не привлекательна и, лишившись своего проклятия, станет незаметной для мужчин.

Ян же отреагировал на ее чары, даже несмотря на припадок «падучей», и в этот миг Кейт обрадовалась.

Он прикоснулся кончиками пальцев к ее талии.

— Если тебе надоела твоя каюта, не хочешь ли посетить мою?

— С удовольствием.

Она молча последовала за ним в его каюту, и он молча отворил перед ней дверь.

Ян зажег лампы и, лишь когда золотой свет окутал их обоих, спросил:

— Ну как, может быть, теперь наконец станем друзьями?

Привстав на цыпочки, она прислонилась к его груди и легонько поцеловала в губы.

— Теперь мы будем больше, чем друзья.

Сердце ее колотилось, кровь бурлила в жилах. Она хотела этого… ей нужно было чувствовать себя желанной, прекрасной, волнующей. И видела себя такой в глазах Яна. Вновь поцеловав его, она дала волю страсти, вскипавшей внутри нее, и погрузилась во вкус и запах его тела, в прикосновения этих рук и губ. Она позволила себе думать, что Ян хочет именно ее саму. И одновременно умудрилась скрыть свой запретный голод, отодвинув врага-Карнея, Ри Сабира, на периферию собственных мыслей.

Ррру-иф долго прислушивалась к происходящему в каюте капитана. Уже больше недели она дежурила здесь каждую ночь — с того времени, как капитан впервые взял Кейт в свою постель. Оставив свой шпионский пост, она отправилась к Джейти, который ожидал ее в уголке склада, где обычно проходили их свидания.

Она поведала ему о том, что слышала в каюте, и закончила едким выпадом:

— Представить себе не могу, что капитан спит с ней.

Джейти, стройный, смуглый и беззаботный, привлек ее к себе и засмеялся.

— Лучше порадуйся за него. Капитан давно уже один.

— Нет, — огрызнулась Ррру-иф, когда он стал расстегивать пуговицы ее блузы. Отодвинувшись назад, она произнесла: — Я уже говорила тебе, что с ней неладно. Она ненормальная.

— Руи, с какой стати именно тебе приспичило интересоваться ею? Кто здесь нормальный? Мы с тобой?

Ррру-иф, однако, стояла на своем.

— С ней что-то не так. Она разговаривает сама с собой в каюте и что-то скрывает. Она встречается по утрам с Хасмалем в своей каюте — до того, как сменятся вахты. И как только он входит к ней, я не могу услышать ни слова, однако чувствую, что они разговаривают. Это… невероятно.

Она перешла на шепот.

— Потом, от нее пахнет животным. Я заметила это сразу после ее хвори… и несколько раз чувствовала этот запах после того.

— Пахнет животным! — Джейти расхохотался. — Ты просто ревнуешь, тебе не кажется? Потому что она хорошенькая и капитан захотел ее. Руи, она обращается с тобой лучше, чем любая женщина, побывавшая на нашем корабле. Я следил за ней. Она никогда не придумывает тебе лишней работы и по-доброму разговаривает с тобой. Действительно по-доброму.

Он ущипнул Ррру-иф за попу, и та зарычала.

— Ну-ка, молчать! — велел он ей со смехом. — Тебе понравился капитан, который предоставил тебе место на корабле. А теперь его захотела женщина, принадлежащая к тем же верхам общества, что и он, и ты поняла, что никогда не заинтересуешь его. Разве не так? А? Не так?

Пожав плечами, Ррру-иф прильнула к его груди.

— Думай что хочешь. Но я ей не доверяю. И она не нравится мне. Она околдует капитана. Вот увидишь.

Кейт снилось, что они танцуют. Сперва лицо партнера пряталось в тенях, пока они плыли и кружились над пустой танцевальной площадкой. Музыку она лишь ощущала, но не слышала. В ушах ее звучало его дыхание — глубокое, ровное, медленное. Руки его жгли ее нагие плечи.

Они танцевали, и спящая Кейт начала вспоминать, что танцевали подобным образом каждую ночь. Она огляделась, чувствуя себя так, как если бы ее только что опутывали цепи и лишь мгновение назад она обрела свободу. Неслышная музыка убыстрялась, вместе с ней учащался и его пульс. Волны желания и крови, текущей по ее жилам, — вот какой была эта музыка, под которую она танцевала.