Александр Карпов - Необыкновенные приключения капитана Шпарина.

Девушка села на корточки и взяла лицо Шпарина в руки.

— Ты это сделал ради меня? Прыгнул… Ради меня?

— С чего бы? — сказал Шпарин. — Не смотрите. Мне страшно.

Девушка схватила Шпарина за воротник ватника и потащила к вертолёту. На удивление легко.

— Ладно. Признаюсь. Конечно, ради вас! — Шпарин скрестил руки на груди. — Ни к чему погибать такой девушке. Сейчас я вас внимательно рассмотрел и понял, что ошибся. Фигурка у вас изумительная. Потрясающая. Даже появилось желание продолжать жить дальше.

— Спасибо, — девушка бросила воротник ватника. — Уже лучше. Ещё чуть-чуть и я тебя прощу.

— Помилуйте! За что?

— Внешность! — сказала девушка. — Надо договаривать.

— В воздухе я, пожалуй, поспешил с оценкой, таких женщин надо беречь.

— Вот, вот, — девушка повернулась и пошла к вертолёту.

Шпарин стал на четвереньки и пополз за ней.

Седой оператор сидел на корточках возле вертолёта.

— Марина! — сказал оператор. — Пока ты ходила за «эксклюзивом», я побродил по каналам. Все стоят на ушах. В городе кое-где начались волнения. Наши рейтинги выше облаков. Начальство довольно, но слегка перепугано, если не сказать больше.

— Вот что значит личность в истории! — пробормотал Шпарин, укладываясь на песок. — Историческая закономерность. Без первого камня лавина не двинется. Если личности дадут дожить до начала движения. Это тоже закономерность, печальная.

— Начальство советует взять небольшой отпуск, пока шум уляжется.

— Не уляжется! — многообещающе сказал Шпарин.

— Начальство обещает: вернешься, когда захочешь. Ждут от тебя продолжения.

Оператор поднялся.

— Помочь? Идти не может?

— Может, но не хочет.

— Я бы на его месте точно не смог. Как он жив остался?

— Как-то остался. По-моему, он уже ко мне неравнодушен, к тому же запутался в своем сложном восприятии мира и тщательно это скрывает. Что-то глубоко запрятано, но иногда прорывается. Не хочет признаться самому себе.

— Я ошибся?.. — удивленно сказал Шпарин. — Определенно. Она и умна не по возрасту.

— Дошло, наконец!

— Ваша авангардисткая раскраска и металл на лице до сих пор приводит меня в замешательство.

— Придется с ним поработать, — сказала девушка оператору. — Над восприятием очевидного.

— Скоропалительное признание ошибок — не мой стиль. Я долго мучаюсь, потом признаю.

— В этот раз мучиться будешь недолго. Я позабочусь.

— Проспорил, «эксклюзив»? Если Марина решила… — сказал оператор.

— Толик! — девушка стала между Шпариным и оператором. — Остаёшься тут, на песчаном бреге, у тихой озерной глади. Во-о-н с тем весёлым пожилым мужчиной и его другом. Отметишь праздники, слушая тихий шелест волн. Не вякай! Тебе тоже лучше взять небольшой отпуск. Понял? На недельку.

— Праздник отмечать на озере?

— У тебя жена и дети? Нет? Тогда вперед.

— А ты?

— В отпуск! Тебе же сказано: в отпуск! — холодно сказала девушка. — Двигай. Не болтай лишнего.

— Неудобно в гости с пустыми руками, — засомневался оператор.

Шпарин выглянул из-за «Дневной Ведьмы».

— В кармане рубашки приличная сумма. Отдайте половину рыбакам. Там хватит на новый грузовичок с новой лодчонкой. Моя искренняя благодарность за спасение из глубоких вод. Они будут рады неожиданному подарку. Я это понял по их красненьким, как ваш вертолет, носам. Сгоняете в ближайшую деревню.

Оператор взял деньги, горестно кивнул и побрел к рыбакам.

Марина забралась в вертолёт.

— Долго тебя ждать? — нетерпеливо крикнула девушка, сдвигая блистер. — Дверь открой! С другой стороны… Заползай! Пристегивайся.

Шпарин натянул и защелкнул ремни.

— Надышался? — Марина щелкала тумблерами и нажимала кнопки на приборном щитке и потолке кабины. — Свежим воздухом?

— А вы, как думаете?

— Дополнительная страховка не помешает, — сказала девушка, вонзая Шпарину в плечо маленький шприц. — Если снова надумаешь подышать. Действительно очень редкая мужская особь, особый подвид — «ятакихневстречала».

— Хотел поменять о вас мнение, — прошептал Шпарин, хватая девушку за руку. Язык окостенел, голова затяжелела и упала на грудь.

— Поменяешь! — Марина похлопала его щеке. — В лучшую сторону. Спи.

Девушка вытащила из Шпаринской рубашки деньги, мокрый паспорт и рассовала по карманам зеленой курточки.

— Сейчас мы заглянем в соседний городок за жратвой и отправимся отмечать праздник, — сказала девушка, поднимая вертолёт в воздух. — А всё-таки интересно, кто шлёпнул предателя и откуда взялся этот красавчик, так похожий на него? Эта Алина, никогда лишнего слова не скажет, ну и я не скажу.

Легкий ветерок колыхал прозрачные шторы. Еловые ветки скреблись, шуршали за стеной и, наполняя просторную комнату ярким смоляным ароматом, пытались забраться внутрь через открытые окна.

Голый Шпарин лежал на полу на шкуре какого-то зверя и пытался сообразить кто он, где он и почему. Поблуждав в рваных обрывках невероятных видений, Шпарин пришел к выводу, что он всё-таки это он и, уловив в комнате движение, со стоном запрокинул голову.

По комнате вверх ногами тихо двигалась босая, высокая девушка, одетая в черную Шпаринскую рубашку. К удивлению Шпарина рубашка даже и не думала упасть вниз.

— Э-эй, — разлепляя пересохшие губы, позвал Шпарин. — Почему вы в моей рубашке и почему вы ходите не как все женщины?

— Тебе нужно перевернуться и я стану ходить так же, как и они.

— Ещё один важный для меня вопрос. Не подскажете, где та страшила в зеленой шапочке, с железками на лице, большой грудью и золотыми шариками на пупке? Она чуть не до смерти перепугала меня вчера в вертолёте. Её зовут Марина. Она улетела?

— Не улетела. Позвать?

— Не стоит, мне и так плохо.

— Марина — это я, — девушка залилась смехом. — И грудь всё еще при мне, как и остальные части тела, которыми ты восхищался четверо суток подряд. Нет, трое, первые сутки ты спал.

Девушка подняла руку, распустила собранные в пучок черные волосы и, подбежав к зеркалу, начала красить лицо.

— Имидж. Железки — бутафория. Снимаю, одеваю. А шарики, шарики… — подходя к Шпарину и переступая через упавшую рубашку, сказала девушка. — Я их выбросила, тебе не нравилось, как они позвякивают.

Марина стащила со Шпарина одеяло.

— Пора давать утреннее интервью.

— Я слишком измучен для такого интервью, — Шпарин снял с головы зеленую шапочку, повертел перед глазами и бросил на пол. — Я, кажется, эти трое суток пьянствовал, отмечал новый день рождения и какой-то праздник. Вместе с вами. Вот отчего мне так нехорошо. Мне вспоминается, что эти трое суток мы играли не в шахматы.

— Не в шахматы. В другие игры. И ты беспробудно пьянствовал, отмечал новый день рожденья и праздник.