Людмила Минич - Земля вечерних звёзд

Чудовищно яркий свет быстро превратился в тусклое свечное пламя. Свечи, свечи… всюду подле ложа, на котором он раскинулся. Тай шевельнул головой, стараясь разглядеть, где он находится, и сморщился опять.

— Нет, нет… Ты должен лежать.

Девушка наклонилась над ним, грива душистых черных волос рассыпалась, щекоча его грудь. — Ой!

Она подхватила упавшие вниз гребни, попробовала приладить наскоро, но только привела свои пышные кудри в еще больший беспорядок. Тогда она неловко перекинула вьющиеся пряди за спину, но они непослушно скользнули обратно.

Девушка смущенно улыбнулась.

— Где я? — хрипло проскрипел Тай,

— Я велела слугам перенести тебя сюда, — она опять смутилась. — Я же… не знала, кто ты и откуда. И какая у тебя рана…

— Никакая…

Тай попытался приподняться. Легкая дурнота и пульсирующая боль в голове — больше ничего. Она неловко поддерживала его, лишь на словах сопротивляясь его намерению встать.

— Нет, нет! Лекарь сказал, чтобы ты лежал, пока в голове не прояснится! Велел менять тебе повязки! Ну вот, — она притронулась к его затылку, — совсем уже теплая! Я сейчас сменю!.. Только прошу тебя, ложись, я не могу отойти ни на мгновенье, пока ты не ляжешь. Ну, прошу тебя!

Столько заботы, столько беспокойства. Ей так хотелось хлопотать возле него, суетиться. И такой голосок: милый, свежий, приятный. На улице он звучал по-иному… Тай легко дал уговорить себя, опустился обратно на постель.

Она убежала, шелестя накидкой, но вскоре вернулась. Вытянула из-под его затылка мокрые тряпки, смочила их в небольшом тазике, что принесла с собой, приложила снова, мягко опустила на них голову Тая. Он вздрогнул. Где среди лета она взяла такую ледяную воду? Но где бы ни взяла, а… хорошо! Что и говорить. Нытье в затылке таяло с каждым вздохом.

— Тебе лучше? — с надеждой спросила незнакомка.

— Намного, — пробормотал Тай. Она непритворно обрадовалась.

— Лекарь так и сказал: очнешься, и тебе будет все лучше и лучше. Рана небольшая.

— Небольшая, — согласился Тай, протягивая руку и ощупывая вновь затылок, — но со знанием дела…

— Он налетел из ниоткуда, — будто оправдываясь, затараторила она, — словно с крыши свалился. Когда я увидела, поздно было. Я кричала… правда, правда, кричала, только ты не услышал.

— Услышал… Такой вопль мертвого поднимет, — улыбался Тай.

Женщина вновь ответила смущенной улыбкой. Нет, это с самого начала она показалась юной. А теперь… она ведь постарше его будет. Звонкий голос да детская ее радость при его пробуждении обманули Тая. Но какая красавица!

— Меня еще никто никогда не спасал, — она нежно взяла его за руку. — Никто и никогда!

Такого восхищенного женского взгляда… Впрочем, нет, видел уже. Когда расправился с лохматым серым зверем, напавшим на Ак Ми Э и Тарута. Но ведь вельдара тогда вообразила, что Тай посланник духов… А эта любовалась им так беззаветно, точно уже влюблена.

— И что… что было дальше? — Тай даже охрип от напряжения.

— Тут как раз мои слуги подоспели! На крики. Я ведь здесь совсем рядом живу. Потому и дожидаться не стала, пока за мной придут. Я у подруги была, — пояснила она. — Одиноко тут вечерами одной. Подумала: тут рядом, ничего не случится. Ведь всегда ходила — и ничего. А сегодня… — Она отвернулась в сторону: — Хвала богам Адья, что послали защитника… Не знаю, что случилось бы со мной, — она всхлипнула, сжала его руку сильнее.

Тай ответил ей таким же пожатием, ободряя. Не хватало еще, чтобы она расплакалась. Он никогда не знал, что делать с женскими слезами.

— Нет, нет! — Она повернулась, слезы, как «вечерние звезды», блеснули на ресницах. — Я не буду плакать. Это от страха… я до сих пор дрожу.

Слезы и в самом деле не скатились вниз, свободной рукой она выхватила платочек из складок своего одеяния и быстро обмахнула глаза. Шелестящая накидка, воспользовавшись моментом, немедленно соскользнула с обнаженных плеч.

— Ой!

Она выпустила руку Тая, снова кутаясь в неподдающуюся жесткую ткань, озираясь вокруг. Бегло скользнула рукой по простыням, закусив губу, принялась высматривать что-то внизу.

— Застежку потеряла, — смущенно, почти виновато пояснила Таю. — Не найду, темно слишком. Платье порвалось, а я… сама тут хотела, рядом с тобой. Служанку прогнала. Накинула, что попало, — все больше сбиваясь, неловко оправдывалась девушка. — Я… быстро, только вот одену что-нибудь приличное случаю!

Она порывисто вскочила, не зная, куда девать себя от смущения.

Ну вот, сейчас она вернется в своем лучшем платье. И все такое. И никаких обнаженных плеч и почти обнаженной груди, и тела, что дышит рядом…

— Не надо, — попросил Тай. — Не уходи. Ты так и не сказала, как тебя зовут.

— Райшана, — улыбнулась она. — Но я все же накину что-нибудь другое. Эта накидка все время падает без застежки…

Убежала все-таки. Но вернулась быстро. Теперь она завернулась в другую накидку, легкую, почти воздушную, ничуть не скрывавшую изгибов ее необыкновенного тела. Какие прекрасные у нее руки, будто точеные! Она погрузила тонкие пальцы в миску с какой-то пахучей жидкостью. Вот чем так непонятно пахло в маленькой комнатке.

— Это старинное снадобье, — прошептала Райшана, склонившись над ним, легко втирая тягучую маслянистую влагу в грудь Тая. — Его еще моя мать делала, когда кому-то случалось занедужить.

Она мягко растирала ему грудь, и душащая боль, часто навещавшая Тая в последние дни, растворялась, отступала, сжималась под ее кротким натиском.

— Хорошо? — спрашивала она, и Тай шептал в ответ «да», мечтая лишь о том, чтобы у прекрасной лекарки не заканчивалось ее зелье.

Аромат его витал везде. Сладкий, но свежий, как степные травы, он пьянил и в тот же час повергал тело в приятную истому.

— Оно придает сил, — сказала Райшана. — Что бы ни случилось. Теперь одна беда, — добавила грустно, — мы с Линзором воюем, а масло это раньше там торговали. Здесь все, что у меня осталось. Не догадалась раньше запастись. Вот если бы знала, — стрельнула глазами.

Даже в тусклом свечном пламени видно, какие они у нее… большие, темные, глубокие. В таких бы ему хотелось утонуть. Вокруг груди пятном расползался жар.

— Ты так и не признался мне, кто ты, спаситель. — Райшана легко провела по его волосам, от пальцев в нос ударил тот же необыкновенный запах. Он почти захлебнулся.

— Меня зовут Тай. — Сегодня хотелось отбросить все, даже родовое имя, даже звание.

— Тай, — повторила она, задумалась. — Тай… Мне нравится. А тебе нравится мое имя? Рай-ша-ана…

— Да, — Тай сглотнул.

— Ты не думай обо мне плохо, — шептала она, наклоняясь к нему все ниже. — Мой муж, он погиб год назад в Дэльгаре. Его родня… сочла недостойным заботиться обо мне, дочери торговца, ведь детей мы так и не успели… Отец взял меня обратно, но… он умер вскоре… И вот я одна… — она наклонилась очень близко, — в этом большом доме… одна-одинешенька. Может, я в темноте… искала. Такого, как ты, Тай… Искала…