С Лисочка - Хроники ицкаронской Стражи. Дело о подсвечниках Расты

– Они выглядят так, будто милорд Алеф желал ускорить смерть своего кузена, – сказал Квентин.

От этих слов милорд Алеф, сохранявший до этого момента относительное спокойствие, даже подскочил на месте.

– Да как вы смеете? – возмутился он. – Разве я обязан терпеть подобные оскорбления от того, кто даже не эльф? Что за гадости мне приходится выслушивать? Лорд Товуэлл – мой кузен и я неустанно беспокоился о нем, желая ему только добра. Спросите, спросите кого угодно! Хоть дворецкого, хоть кухарку, хоть поломойку – все вам скажут, что мы очень дружны с Алисом. Я был ему поддержкой и опорой много лет! Во всех его делах, во всех начинаниях. Сколько вечеров мы провели вместе, сколько сил я потратил на то, чтобы отвлечь его от тех темных мыслей, что посещали его последнее время. Если бы не я…

– Если бы не вы, у лорда Товуэлла был бы наследник, – подала голос Селена.

– Что??? – возмутился милорд Алеф. – Что говорит эта мертвячка?

– Капрал де Трие говорит, что это именно вы виновны в гибели эмбриона, который мог стать ребенком лорда Товуэлла, – ответил Квентин.

– Квентин, вы переходите всякие границы, – сказал милорд Натан. – То, что вы говорите – это попросту возмутительно…

– Полностью с вами согласен, милорд, – наклонил голову Квентин. – Тем не менее… Селена, будь добра.

– Вам пора ознакомиться с этим документом, – сказала Селена, протягивая милорду Натану копию протокола допроса Лайсо. – Думаю, комментировать тут особо нечего.

Адвокат с интересом прочитал протокол, после чего почти с отвращением отдал его своему подзащитному.

– В свою бытность адвоката мне приходится сталкиваться со многими неприятными вещами, – сказал милорд Натан. – Ко многому мне пришлось привыкнуть. Но если то, о чем тут говорится – правда, то это будет, без сомнения, одним из самых отвратительных поступков, о которых я когда-либо слышал. Я взялся защищать вас, милорд Алеф, и буду защищать вас в любом случае, насколько позволят мне мои способности. Но если окажется, что вы действительно убили ребенка своего кузена, то далее я постараюсь не иметь с вами никаких дел.

Милорд Алеф то краснел, то бледнел, комкая в руках обличающий его протокол.

– Это навет! – заявил он, наконец. – Меня оговорили!

– Вообще-то, у нас, кроме показаний исполнителя, есть и другие доказательства, – заметил Квентин. – Чек, которым вы с ним расплатились, к примеру.

– Я платил деньги вовсе не за то, что кто-то убьет ребенка Алиса, – сказал милорд Алеф. – Просто я… э… хотел выяснить… э… что там произошло в Лаборатории. Хотел узнать, отчего случилось то несчастье, только-то!

– Вы заплатили за эти сведения три колеса? – подал голос Эрик. – Однако…

– Вам этого не понять! – чопорно ответил милорд Алеф. – Иногда за правду не жалко никаких денег! Мне хотелось быть уверенным, что это был именно несчастный случай, потому я не стал экономить. И я совершенно не понимаю, с чего это алхимику, который делился со мной информацией, пришло в голову меня оговорить. Быть может его кто-то заставил, а?

– И вы хотите, чтобы мы поверили в такую версию? – спросил Квентин.

– Все что я хочу сейчас, так это чтобы вы покинули этот дом и избавили меня от ваших нелепых подозрений! – сказал милорд Алеф. – Что касается вас, милорд Натан, то я вам очень благодарен за то, что вы выполняете ваш долг, хоть вы меня и сильно обидели. Впрочем, я вас не обвиняю, нет…

– Разумеется, вы меня не обвиняете, – поморщился милорд Натан. – Ладно, дело сейчас вовсе не в этом. Господа стражи, документ, что вы предъявили, быть может, и говорит о моральном облике моего подзащитного, но совершенно не доказывает обвинения, которое вы против него выдвинули. Уничтожение эмбриона – не уголовное преступление, и я не вижу связи с текущей ситуацией.

– Мы считаем, что лорд Товуэлл уничтожил эмбрион и пытался убить кузена для того, чтобы самому стать главой рода Товуэллов, так что этот протокол все же связь с настоящим делом имеет, – сказал Квентин.

– С такой слабой доказательной базой мне не составит большого труда развалить это дело в суде, – заметил милорд Натан.

– Вы так говорите, будто бы мы уже закончили с подготовкой материалов для суда, а между тем сейчас мы не столько предъявляем доказательства вины вашего подзащитного, сколько допрашиваем его, – заметила Селена.

– По-моему, вы больше внимания уделяете оглашению своих обвинений против милорда Алефа, – ответил адвокат. – Впрочем, если у вас еще есть к нему вопросы, вам лучше продолжить.

– Да, вы правы, – согласился Квентин. – Милорд Алеф, расскажите нам, пожалуйста, в котором часу вы последний раз видели своего кузена здоровым, и откуда узнали, что с ним случилась беда. А также, чем вы занимались после этого. Максимально подробно.

– Я виделся с кузеном около десяти часов вечера, в его кабинете, – ответил милорд Алеф. – Мы с ним немного поговорили… о погоде… да… очень жарко было, а он не слишком хорошо себя чувствовал в такую жару… Да, я передал ему два пакетика вурозельфира, которые купил по его просьбе, признаю. Но мне и в голову не пришло, что он их разом примет. А после я отправился спать. В начале двенадцатого меня разбудил стук в дверь. Стучала Мильфония, наша горничная. Ее прислал Ксавье, который и обнаружил, что с лордом случилась беда. Я отправил почтовую фею к доктору Бубон-Кати, после чего мы перенесли лорда в его спальню. Пока не приехал доктор, я был при кузене вместе с леди Товуэлл и миледи Алексой. Когда доктор попросил нас покинуть комнату, мы ее покинули. Некоторое время я разговаривал с Филонией… уговаривал ее лечь спать… конечно, безрезультатно, сами понимаете. Она хотела дождаться результата медицинского ритуала. И мы стали ждать его вместе. Я, леди Товуэлл и Алекса. После того, как доктор закончил, я отправился провожать его до коляски – он сильно вымотался, кроме того, я хотел поговорить с ним наедине.

– О чем?

– Разумеется, о здоровье кузена! Узнать, каковы перспективы. Просто я подумал, что доктор в присутствии леди не будет столь откровенен, как в приватной беседе. Затем я вернулся в спальню лорда.

– И вы никому не сказали о вурозельфире? – спросила Селена.

– Нет. Наверное, стоило рассказать все доктору, но, знаете, мне как-то и в голову не пришло, что несчастье может быть связано с ним. Я считал его абсолютно безвредным препаратом, клянусь! Да чего греха таить, я даже забыл про вурозельфир за всеми этими волнениями!

– А потом? Вы вернулись в спальню и что дальше делали? – поинтересовался Квентин.

– Я просидел там до утра. Когда вернулся доктор, мы с леди отправились завтракать, пока он проводил второй сеанс лечения. После завтрака мы снова отправились в комнату кузена.