Василий Тарасенко - Драконий Катарсис. Изъятый

За стрельчатым окном покоев полыхнула молния. Раскат грома на миг заглушил шум ливня. Эльфийка скривилась и пробормотала:

— Как все не вовремя. Новых приказов владыки мы с тобой не успели выполнить. Мое поручение, высказанное тебе, так и останется поручением. Знаешь, что самое обидное, Келеваль?

Магиня встала с резного стула, подошла к окну и уставилась на разноцветные огни, украшавшие городские улицы далеко внизу. Вдохнув грозовой воздух полной грудью, эльфийка сказала:

— Ты слишком много знаешь, малыш. Настолько много, что я всерьез задумалась о твоей смерти. Именно сейчас, когда ты ушел в Аэнто Сахан. Сегодня я была во дворце в свите нового магистра. Этот проклятый моркот взломал заклятие перехода. Краем уха я услышала, как он собирается рано или поздно отправиться в Аэнто Сахан за душами гехаев и за какими-то своими спутниками. Если он это сделает, найдет тебя и вытянет обратно, ты можешь выдать все, что знаешь. Как мне поступить, Келеваль?

Эльф на постели не шелохнулся, а магиня тяжело вздохнула, повернулась к нему и продолжила:

— Старые дома плетут свои сети во много слоев. Глупого бастарда вычислили, это плохо. Но задели только самые верхушки наших планов. И это хорошо. Но то, что ты унес в своей памяти, может все погубить. Что мне сделать?!

В голосе магини прозвучали нотки искреннего отчаяния. Ее глаза заблестели, словно в них попала влага. Красноволосая эльфа облизала пересохшие губы, после чего прошептала в тишине покоев:

— Если моркот действительно пойдет в мир мертвых, то он все узнает, когда вытащит тебя обратно. Кто-то из вас должен умереть…

Магиня заложила руки за спину, сцепила в замок пальцы, качнулась с пятки на носок, тряхнула головой и застыла. Минуту спустя она расцепила руки, вытянула перед собой правую ладонь, и над ней засияла точка белого света.

Эльфийка прошептала:

— Умереть… Почему-то я не вижу выбора, Келеваль. Проще всего было бы убить тебя здесь и сейчас.

Эльфа хищно оскалилась:

— Я пробовала, да. Но что-то защищает тебя. Похоже, то, ради чего ты попал в Лахлан, еще не совершено. Ты уж прости меня, малыш, что я попыталась убить тебя. Зато час назад я кое-что выяснила.

Взгляд магини уперся в лицо спящего.

— Принц Террор обрел свою истинную супругу. Но ему суждено два таких единения. И после первого, но до второго, он лишен всяких сил. И вот что я подумала…

Магиня улыбнулась:

— Можно убить его. Все завязано на Терроре. Если перерубить этот узел, мы с тобой будем в безопасности. Он попадет в Аэнто Сахан безвозвратно. Мне не придется думать, как защитить старые дома, как сохранить в безопасности информацию, как не потерять тебя. И мне это понравилось.

Сильный дождь по-прежнему шумел за спиной, причесывая крыши домов. Красноволосая усмехнулась:

— Ты знаешь пределы моих сил. Они широки, но не бесконечны. Мне придется использовать то, что мы с тобой когда-то нашли в укромном тайнике старого замка на Выжженной земле.

Магиня вернулась к постели, села рядом со спящим и сказала, положив руку ему на грудь:

— Так или иначе, Империя Сердца Бездны уже пришла в земли эльфов. Сейчас, что бы ни случилось, будет литься кровь. Чтобы вернуть былую славу эльфийских императоров… Чтобы вновь склонились перед нами огры, наги, йотуны и другие народы… Ненаследный принц должен умереть. Нельзя позволить ему добраться до владыки.

Эльфийка склонилась к лицу спящего и невесомо коснулась губами его щеки. После чего встала с постели и вышла вон из покоев. Предстояла многочасовая возня с магическими инструментами. То, что магиня собиралась призвать, не любило никаких оков. Придется соблюдать чрезвычайную осторожность. Но и результат гарантирован. Звук шагов отразился от каменных стен коридора. Красноволосая магиня одной из пяти башен Санаана вскоре добралась до круглой комнаты, где на полу была выложена мозаичная структура жестко привязанного портала. Эльфа на миг остановилась, подхватывая в астрале узлы управления перемещателем, настроила в нужном направлении, оглянулась в ту сторону, откуда пришла, шагнула на рисунок и пропала в вихре белых искр. В то же мгновение где-то под башней, в темной лаборатории, загорелся такой же узор. По стенам помещения зажглись яркие светильники. Пройдя по полированным гранитным плитам, магиня подошла к огромному каменному столу, открыла хрустальный сундук возле одной из его ножек и принялась раскладывать на холодной столешнице гротескной формы инструменты, выточенные из цельных кусков горного хрусталя. В клетке, возвышавшейся посреди стола, шевельнулось странное существо. Несколько щупалец скользнули сквозь прутья решетки, но до магини достать не смогли. Эльфийка не обращала внимания на жалкую суету твари, которую ей предстояло распотрошить для завершения ритуала призыва. Она отточенными движениями готовилась. Ненаследный принц Террор не должен пережить утра нового дня.

Положив на каменный-стол последний скальпель, магиня мрачно вздохнула и пробормотала:

— Да и не хочу я тебя убивать, малыш. Раз уж выбор встал, что умрет один из вас двоих, пусть сгинет моркот. Ты мне дорог, Келеваль… А потом я обязательно спасу тебя. Но сначала умрет принц. Ради нас с тобой. И ради нее.

Красные глаза эльфийки блеснули твердой уверенностью. Тварь в клетке словно ощутила зябкий ветер и испуганно зашипела, стараясь забиться в самый дальний от магини угол.

Я проснулся еще до рассвета. Сумасшедшая ночь стала продолжением вечернего безумия. Мы с Лайсси не могли оторваться друг от друга. И ощущение долгожданной целостности наполняло меня какой-то эйфорией. Змейка дрыхла под боком, а я вспомнил сон. То, что случилось у синих огров, потрясло настолько, что сердце болезненно сжалось. Эта бойня… Я зажмурился в темноте и на мгновение задержал дыхание. Ничего удивительного, что память отказалась хранить такие воспоминания. Вся бравада о крови и терроре, о свободе и войне, которая то и дело рвалась из меня с самого начала жизни в этом мире, слетела луковой шелухой. Кого я обманываю? Но больше всего напугало то, что в тот момент я не колебался ни секунды. Принял решение, что они должны умереть, и они умерли. Все просто, кроваво и беспощадно.

Я осторожно выбрался из-под мохнатого одеяла, влез в шорты и потихоньку выскользнул из покоев, куда нас с нагайной занесло прошлым вечером. По пути в обеденный зал встретил наместницу с толпой советников, и завертелась бумажная суета. Всегда подозревал, что государственные дела — это тонны бумаги и литры чернил. Как оказалось, дела в королевстве шли далеко не лучшим образом. Хромало все — от охраны порядка до поставок продуктов с окраин Ламары. Разбойники на дорогах, постоянные междоусобицы мелкой знати, подковерная возня столичной аристократии, бесчинства студентов магической академии… Споры торговцев, тяжбы менял, мелкие и крупные уголовники. За всеми этими делами пролетели два часа. Вот-вот должны были подать завтрак, когда в кабинет, который я забрал себе для работы, со стуком вплыла герцогиня Тристания де ла Шанталь собственной хмурой взъерошенной персоной. Настроение эльфийки мне не понравилось — похоже, ушастая приволокла плохие новости. Устало выдохнув приветствие, Трис опустилась в кресло под окном, за которым только-только начало светать, кинула мне на стол кипу рукописных бумаг и сказала: