Василий Тарасенко - Драконий Катарсис. Изъятый

На третий день мы с Пармалесом просто послали всех в далекое путешествие и заперлись в тронном зале, чтобы обсудить насущные проблемы и животрепещущие вопросы, позвав к себе в компанию всех Ходящих. Про само путешествие в загробный мир пока и речи не могло быть. Едва я высказался про то, что можно отправиться в этот самый Сахан, Пармалес насмешливо одернул, а потом объяснил, что после единения наших с Лайсси душ я стал очень уязвим. Силы богов Лахлана больше не стеснены моей исчезнувшей защитой. С такой уязвимостью и думать нечего соваться в Аэнто Сахан, особенно не владея ни оружием толком, ни даже простенькими заклинаниями. Так что брат настоял на том, что первым делом мне надо подучиться магии, а уж потом думать о путешествии на тот свет. Озадачив жрецов решением проблемы самого путешествия в Аэнто Сахан, мы с братом стали гадать, что же делать с оравой драконьих подростков. Волновали нас прежде всего два момента: как их научить летать и превращаться в спокойных двуногих существ? Ведь те, кто еще недавно были вменяемыми (относительно, конечно) разумными существами, внезапно превратились в зубасто-крылатых младенцев, утративших все из прежней жизни. Драконята требовали повышенного внимания, шалили, буянили, дрались и капризничали. Объяснить же им, как должны вести себя будущие повелители неба, никто не мог. Взрослых драконов в Лахлане просто не осталось! Ладно, где наша не пропадала… Прорвемся.

Сейчас, после бурного совещания с императором, я прохлаждался на балконе под накрапывающим дождиком и старательно делал вид, что не вижу притаившегося дракончика. Тихие шаги по деревянному полу врасплох не застали. Когда на груди сомкнулись теплые руки, а в макушку уткнулся сопящий нос Лайсси, я улыбнулся и спросил:

— Что думаешь делать, солнце?

— Да вот, выбираю, — фырк в шею заставил со смешком поежиться, — прямо здесь тобой воспользоваться или утащить в комнату?

— А может, оба варианта? — Я крутанулся в нежных руках, сцепил ладони за ее талией и посмотрел в хитрые глаза. — Представь, сколько положительных моментов…

— И не говори. — Лайсси изо всех сил пыталась изобразить из себя опытную во всем супругу. Иногда у нее даже получалось. Но не сегодня — она опять покраснела и забавно сморщила нос.

Я легонько поцеловал жену и сказал:

— Ходящие… Они говорят, что справятся с элементарными уроками для новых драконов. Превращения в крови у каждого на Каване. Но вот остальное… Их некому учить драконьему полету. Мы-то с Пармалесом имеем крылья, но на них можно только парить.

— А если обратиться к гарпиям? — спросила Лайсси, а я застыл истуканом. Простая мысль, но какая верная!

Не удержавшись, я чмокнул ее в любимый нос и с улыбкой сказал:

— Ты гений!

— А то, — хмыкнула супруга. — Мы такие.

— Знаешь, чего хочу больше всего на свете? — прошептал я, прижимаясь к Лайсси всем телом.

— Чего? — выдохнула нагайна, уставившись мне в глаза.

— Забыть про все эти проблемы, остаться с тобой где-нибудь, где никого нет, кроме нас двоих… — В груди родилось дрожащее томление. — Я хочу узнать тебя получше, моя зеленая змея. И чтобы нам никто не мешал.

Целоваться под дождем, да еще на ветру, не лучший способ сохранить здоровье, но нам было плевать. Высоко-высоко в небе ветер мастерил из серых облаков странное полотно всех оттенков полумрака, а мы слушали кожей капли дождя и грелись друг в друге. Разорвав поцелуй, мы взялись за руки и замерли на краю площадки. По словам Ходящих, случившееся с изъятыми — только начало. Пройдет около года, и над Каваном рассеются наконец тучи после многовекового владычества. И выглянет солнце, тепло которого позабыли даже те, кто когда-то жил под голубым небом.

Начиналась новая, странная и суматошная, но такая яркая и пленительно-сладкая жизнь рядом с любимым существом. А где-то на просторах Лахлана нас ждала та, кому суждено завершить слияние нашей души. Третья… Кто она? И какая? Что принесет в нашу жизнь? Ответы на эти вопросы я получу, только когда найду Третью. Когда мы с Лайсси отыщем Ее и прочитаем историю Ее жизни без нас. Прочитаем пальцами на Ее коже. И прозреем.

А пока… Сейчас на нас сыпали капли дождя, перед нами жило своей жизнью море темно-зеленых крон, а мы, два молодых влюбленных существа, позабывших на миг все невзгоды, просто были: друг у друга, у этого мира и у нашего непредсказуемого будущего.

Третья… Надеюсь, все-таки не третье и тем более не третий. Правда, с моим везением…

Имеется в виду, что в салоне звучит песня А. Пушного. — Здесь и далее примеч. авт.

Цитата из «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла.

Имеется в виду исторический совет в Филях, где Кутузов в 1812 году принял решение сдать Москву наступающей французской армии.

Здесь и далее — стихи автора.

Эон — территория форестов и праншасов, живущих в партнерском симбиозе с каньянами, за которыми они ухаживают и которые охраняют.

Форесты очень уважают женщин, а потому никогда не ругаются с использованием женских слов.