Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

Викар улыбнулся, кивнув в знак согласия:

— Встретимся у костра Раха, может и мне чего разузнать удастся.

На том и разошлись, один направился вниз по склону, второй, продолжил шагать вместе с колдуном за Измаилом к возвышавшемуся неподалеку шатру. Только подойдя ближе стало понятно, что это строение некогда было довольно крупным животным с длинной и плотной шерстью, ныне превращенным в нечто наподобие юрты. Толстые ребра остова оказались воткнуты в землю, а вход внутрь находился со стороны широко раскрытой пасти убитой зверюги, закрытый плотной шерстяной шторой. Со стороны массивного зада курился дымок, а в пустых, потрескавшихся от времени провалах глазниц, что были размером с голову взрослого человека, лежали горсти тлеющих угольков, разгонявших витавший вокруг неприятный пряный запах.

— Заходи. — пред Виком откинули полог и он вошел в хорошо освещенное помещение, у дальней стены которого поставили небольшой очаг, струйки дыма от которого тянулись к отверстию, видимо некогда служившее животному для совершено другой цели. Следом за ним ввалился Схирем, едва не споткнувшись о необычный, резной камень, лежавший у порога. Под ногами, на гнилых досках, внахлест укрытых парой дырявых шкур, лежало изорванное на куски тело, в котором с огромным трудом угадывались очертания Шраума. Куски плоти были разделены и осколки костей проглядывали между начавшими чернеть ошметками мяса. Однако они не распадались, соединённые меж собой слабо пульсирующей дымкой, тем самым зеленоватым туманом, что Викар видел в глазах наемника и который оказывается наполнял все его тело. Рядом сидели двое жрецов, неустанно ворожившие, однако не было похоже, чтобы это давало хоть какие-то плоды. Голова и верхняя часть тела распались на четыре части, словно от одновременного удара нескольких идеально заточенных клинков, сбоку зияла дыра, носившая следы огромных зубов, а так же не хватало левой ноги до самого колена, лишь изумрудное сияние отмечало место, где когда-то была конечность.

— Как он может до сих пор быть жив? — изумился парень указывая то на рассечённую голову, сквозь раны в которой виднелись остатки мозга, то на рваную дыру в боку, оголившую небьющееся сердце. — Как вы его смогли за барьер провести, он же уже труп.

— Он инфернал, — поправил его один из сидящих хранителей, — дух тонкого мира, обитатель иных измерений, попавший к нам и управлявший этим телом. За барьер ему хватило сил зайти самому, ибо подобным сущностям не закрыт путь на храмовую гору, если они не нарушают заветов нашего бога. А использовать в своих целях мертвое тело, не выдергивая из мира мертвых некогда жившую в нем душу, здесь не запрещено. Хотя конечно, иметь под боком столь опасное создание, не самое приятное соседство.

Викар обернулся на только что зашедшего вслед за ним Измаила:

— Ты знал что он такое?

— Нет, — дал он короткий ответ, при этом правда бросив взгляд на колдуна, молча стоявшего позади и внимательно следящего за происходящим, — да и если бы знал, что с того?

— Но ты же сам рассказывал, что инферналы опасны, что они порождения зла.

— Порождения эфира, материи хаоса, а не зла. Это не одно и тоже, хотя ты прав, они действительно опасны. С другой стороны, не будь он духом иного измерения, то не смог бы выжить после такого.

Уже вдвоем они посмотрели на бездыханное, растерзанное тело, внутри которого увядающим ореолом сияла аура Шраума. Для того чтобы увидеть его, не требовалось прибегать к магическому зрению, впрочем как и понять, что время его сочтено. Он становился все слабее и даже усилия жрецов не могли с этим ничего поделать.

— Почему не получается вновь восстановить тело, ведь мы же с тобой вылечили ту беременную девушку, буквально по частям собрав сгнившие внутренние органы.

Измаил покачал головой:

— Я не знаю. Возможно причиной тому сила самого Шраума, пытающаяся не отпускать части своего уничтоженного тела. В конце концов, без тех его медитаций, которые мы наблюдали на холме праха, даже самым скажем так очеловечившимся инферналам, трудно удержать свою хаотическую сущность и воспринимать окружающий материальный мир адекватно. А может тут есть что-то ещё, чего мы не видим. Да и соединить разворованное на части тело, это всё-таки задача посложней, чем просто излечить пусть и порождённую страшным недугом, но все же относительно целую плоть.

Викар взглянул на наемника оком инфернала. Сквозь прорехи в рассечённой голове, лишившейся глаза и покрытой запекшейся кровью с остатками мозга, он увидел очертание существа, больше всего напоминавшего сейчас размазанную о камни медузу, которая безуспешно держалась за давно умершие останки тысячами тончайших, изумрудных щупальцами.

— И что же мы можем сделать?

— Мы? Ничего.

— Тогда зачем ты привел меня сюда? — совсем сбитый с толку спросил Вик. — Мог бы сказать, что ему уже ничего не поможет.

— Я предупреждал, что он не в том состоянии, чтобы общаться, но ты вроде хотел попытаться с ним поговорить. Да и спасти ты его можешь, в конце концов, инферналам нужно физическое тело, чтобы существовать в нашем мире.

Парень посмотрел на жреца не понимая, шутит тот или говорит серьезно:

— Предлагаешь мне поделиться своим собственным? Это же наверняка меня убьет.

Измаил почесал пальцем бровь и не отрывая взгляда от умирающего, заявил:

— Ты спрашиваешь о возможностях, я говорю тебе какие из них открыты мне, чего ты ещё хочешь? Да и пообщаться ты с ним можешь, но опять таки, придется соприкоснуться со Шраумом разумами.

— Это опасно?

— Думаю да, это же осколок хаоса, дитя эфира, а ты, я полагаю и сам понимаешь, чем может быть чреват взгляд в абсолютное безумие? Так что решать тебе, но учти, времени у него не так уж и много, — он на секунду задумался, — и раз уж Яла тут нет, то заодно побуду и голосом разума. Не обманывай себя, даже если тебе удастся каким-то чудом Шраума спасти, благодарности от него ты не дождёшься, ибо он сродни природному явлению. Буря, потоп, сель или извержение вулкана, но не человек. Непредсказуемый, опасный и совершенно непохожий на нас.

Викариан и не питал особой надежды о том, что подобное существо может испытывать чувства благодарности, однако это ещё больше ставило ценность тех знаний, что он нес в себе. Ведь инфернал явно мог бы спастись, пока Агонис расправлялся с обычными смертными, но он видимо даже не думал отступать, пока не получил эти страшные раны и не оказался буквально на краю гибели.

— Ну так что, общаться будешь или все же поступишь по уму и бросишь эту затею?

— Не сейчас, — ответил парень, размышляя над новой проблемой, мимоходом спросив, — кстати, а почему вы боретесь за его жизнь, раз знаете кто он и то, что его не спасти?