Максим Сорокин - Восход Акроникса (СИ)

Утро встретило Викара ершащим, пересохшим горлом и легкой головной болью. Надо было запастись провиантом на случай, если дорога затянется. Парень аккуратно завернул в пару кусков кожи Атлас Крига, чтобы не испортить драгоценную книгу и набил заплечный мешок изрядной порцией сальников, съедобных грибов и даже парочкой зеленых фруктов. «Когда тебе грозит смерть от жажды, горечь можно и потерпеть» — здраво рассудил он. Оставаться дольше, в приютившем его на ночь подземелье, смысла не имело и неспешно поднявшись наверх, Викар продолжил путь.

Несмотря на конец последнего осеннего месяца, на поверхности оказалось относительно тепло, даже беря во внимание то, что с неба уже посыпались уродливые хлопья серой клейкой жижицы. Что ж, значит не повезло в этом году. Эти чертовы «сопли» сыпались далеко не каждую зиму. Иногда, когда с северных отрогов Высоких Гор дули ледяные бураны, родной лес заметало пушистым снегом аж по пояс. Но, видимо в этом году, грустно подумал Викар, не судьба. В отвращении, он передернул плечами, ведь воспоминания о чавкающей гнили под ногами вызывали мало радости.

Прищурившись и неприязненно взглянув в напоминающее раздутый рыбий воздушный пузырь небо, парень поглубже натянул меховой капюшон и двинулся вперед. Его ждал многочасовой переход до водоема, единственного известного ему на многие километры вокруг.

Пару раз он поскальзывался на осклизлой жиже, в которую планомерно превращались пологие склоны холма. Постепенно каменные исполины уступили место мелкому мраморному крошеву, оставляя одинокого путника один на один с возможными опасностями. Немалая удача сберегла Викара от нежелательных встреч пока он, наконец, не дошел до знакомого ему озерка.

Водоем с южной стороны уходил под нависающую над ним шапку холма, по вершине которого и пришел парень. Земляной скат огибал озеро с двух сторон, сбегая к пологому песчаному пляжу. Викар, предвкушая глоток свежей воды уже начал искать глазами, с какой стороны быстрее бы спустится, как внезапно, заметил группу людей по ноздри закутанных в кожаные робы с глухими капюшонами.

Парень тут же рухнул на землю, благо он ещё не перевалил через вершину и даже мелкие камни могли скрыть его присутствие. Тем временем внизу творилось некое загадочное действо. Там находилось трое взрослых людей, по комплекции напоминавших мужчин, но из-за того, что они были с ног до головы закутаны в свои хламиды, точно сказать кто же это был не представлялось возможным.

У каждого за плечами был приторочен немалых размеров продолговатый кожаный баул. Один из них стоял посредине тщательно выведенной, едва различимой с такого расстояния, фигуры начертанной на песке. Двое других ходили вокруг него, один по восточной оси, другой по западной. Таким образом, они раз за разом встречались то в зените, то в надире окружности. При этом, у каждого из шествующих в руках на тонкой цепи были подвешены небольшие кадила, из которых струился белый, тягучий дым. Этот дым ковром покрывал песок вокруг магического круга и уже начал просачиваться внутрь него. Это напоминало накатывающие на берег волны. Они окатывали людей и на секунду застыв, туманная пелена вновь откатывалась обратно. Чем дольше происходило сие действо, тем больше кругов описывали эти странные люди, тем выше становились волны и вот уже очередной прилив окатил центральную фигуру по самые плечи.

Внезапно все стихло. Не было больше ни плеска воды, ни монотонного бормотания людей внизу. Викар сначала подумал, что у него заложило уши. Он схватил горсть каменистой земли перед своим носом и стал растирать ту в мелкую пыль, но не услышал ни звука. Острые иглы паники начали заполнять голову — неужели заклятие сделало его глухим. К горлу подкатил тяжелый ком. Он сглотнул и с непередаваемым облегчением понял, что слышит движение кадыка. Видимо колдовство заглушало звуки внешнего мира. Но зачем?

Викар вновь обернулся в направлении озера, но внезапно понял, что не может сфокусировать взгляд на тех, кто еще секунду назад стоял там. Он видел их периферийным зрением. Три плывущих в туманом мареве колышущихся миража, но как только он пытался обратить на них взор, тот соскальзывал, будто нога на натёртой салом ступени. Вскоре, Вик окончательно потерял из виду эту странную процессию, а мир вокруг него все так же безмолвствовал. Парень не знал, заметили его или нет, камни давали тут неплохое укрытие, но все же рисковать и спускаться вниз сейчас он не решился.

В итоге, прождав ещё где-то с час, замерзнув на вечернем воздухе и окончательно озверев от постоянно покрывавших его с ног до головы вонючих склизких небесных выделений, Вик не выдержал. Он осторожно приподнялся, но его рука тут же скользнула по размокшей жиже и он с размаху вписался лицом в серую, холодную жижу. Это была последняя капля, и юноша резко поднял голову над камнями, с ненавистью уставившись вниз. На этот раз взгляд не потерял фокус, а на песке не осталось и следа ни от самих людей, ни от их магической фигуры.

Стерев с лица вонючий холодец, Вик направился вниз. Сначала он шел быстро, но в очередной раз поскользнулся и едва успел припасть на колено. Снова поднявшись, он все же решил унять покоробленное самолюбие и отвращение, от забивавшейся уже за пазуху холоднющей жижи, и продолжить спуск более аккуратно.

Поверхность воды покрывала отвратительная застывшая корка слизи, падавшей с неба. Благо в самой воде этой дряни было совсем немного и Вик, трясущимися от нетерпения руками, погрузил в неё давным-давно опустевший бурдюк для воды. Потом он пил. Пил долго и жадно, пока не вымыл изо рта сухой песок каменистых холмов и не утолил жажду. Пока в него просто перестало влезать. Наконец, он в последний раз набрал кожаный бурдюк и закрыв его плотной просмоленной костяной пробкой, пристроил на перевязь заплечного мешка.

Одежда уже изрядно воняла, мех скатался — к нему прилипла грязь и песок. В общем, выглядел парень не важно. На мир уже опускался вечер и холодная осеняя ночь была не за горами, а до Алтаря Поминовения было ещё неблизко. Учитывая это, Викар, вопреки жгучему желанию ополоснутся, решил отложить водные процедуры и поскорее двинутся дальше. Не хватало оказаться посреди Великой Пустоши ночью. Так он продолжил свой путь, оставив позади затягивающееся мутной пленкой озеро.

Вскоре, по правую руку от него обнаружилась явно хоженая тропинка. Она петляла, меж нависающих над ней полых остовов каменных глыб и разлапистых кустарников, среди которых было легко затеряться. После трехдневного перехода по изрезанному оврагами и испещрённому каменным крошевом долам, Викару до чертиков надоело шарахаться от каждой тени. Его покалеченная нога болела от многочасовых переходов, а зубы начали отбивать чечётку от холода. Обычно он совершал свои переходы гораздо медленнее, исследуя мир вокруг себя, ища осколки цивилизаций прошлого. Но в этом походе, отсутствие воды заставило его серьезно прибавить шагу.