Сергей Казменко - Знак Дракона (сборник)

Я вспомнил разговор, который произошёл в тот первый вечер после получения доклада Панкерта в кабинете у Зигмунда.

— Джильберта была первым звеном в цепи настоящих катастроф, — сказал тогда Зигмунд. Потом замолчал, думая, видимо, стоит ли продолжать. И сказал — очень тихо, чуть слышно. — Мне бы очень хотелось ошибиться, Алекс, но Кабенг, видимо станет вторым.

— У вас есть основания так считать, шеф? — спросил я тогда.

— Да, — ответил он. И не счёл нужным добавить хоть что-то. Видимо, он считал, что и так сказал слишком много. А лишнее знание в нашем деле может только навредить. Поэтому я спросил о другом:

— Если так, то почему бы не начать эвакуацию? Немедленно.

— Во-первых, потому, что рано или поздно это всё равно произойдёт. Не на Кабенге, так в другом месте, и ещё неизвестно, что будет грозить нам тогда. Сегодня мы знаем, где именно должен последовать удар Нашествия, и это вселяет надежду. Во-вторых, — он помедлил и посмотрел на меня долгим тяжёлым взглядом, я почти физически ощутил его тяжесть, — во-вторых у меня нет данных, которые я мог бы представить Совету Академии.

И он замолчал. Помню, я хотел спросить ещё о чём-то, но тут до меня дошёл смысл его слов, и меня как током ударило. Мне стало страшно, по-настоящему страшно, потому что я вдруг почувствовал, что же означают только что сказанные им слова — в совокупности с тем, что было сказано раньше. Мне стало страшно, потому что на какое-то мгновение я поставил себя на место Зигмунда — Зигмунда, который знал что-то такое, о чём нельзя было проинформировать даже Совет Академии, Зигмунда, который один из всех людей имел право знать это. И я острее, чем когда-либо прежде, почувствовал, насколько это тяжело — видеть возможного врага во всех без исключения.

Быть может, даже в себе самом.

Даже сейчас я вздрогнул, вспомнив его слова. Но сейчас мне было легче, сейчас я занимался делом, а когда делаешь что-то всегда кажется, что есть надежда на какой-то лучший исход, что, если постараться, всё ещё можно поправить. Надежда всегда остаётся — даже если разум твердит о безвыходности ситуации.

Немного подумав, я включил мнемоблоки и стал ещё раз просматривать информацию, которую извлёк, сидя в библиотеке. В общих чертах я, конечно, и так всё это помнил, но стоило проверить кое-какие цифры. Хотя бы данные об отказах оборудования — нет ли в них какой-то периодичности? И не прослеживается ли связи с прибытием или отлётом с Кабенга определённых лиц. И нет ли чего общего в биографиях сотрудников базы, отличного от среднестатистических показателей для данной категории исследователей? Но всё было попусту, никакой зацепки обнаружить не удалось. Наконец, я бросил это занятие и ещё раз просмотрел свои сегодняшние записи о Резервуаре.

Проблема Резервуара возникла на Кабенге около двух лет назад, когда группа Ваента официально заявила о том, что с синтезом бета-треона может возникнуть задержка. По плану воздействия к тому моменту синтез уже должен был быть осуществлён, и на базе были наготове ресурсы для развёртывания производства этого вещества. Задержка с его синтезом означала, что прошедшие восьмой метаморфоз онгерриты не получат жизненно необходимого им количества бета-треона, а это фактически означало близкую гибель для значительной части резко возрастающего населения планеты.

В ходе экстренной сессии руководства базы геофизики предложили использовать естественные запасы бета-треона из недр планеты. Речи о Резервуаре тогда ещё не было, но анализ изотопного состава поступающего из источников бета-треона говорил о солидном его возрасте, и естественно было предположить, что, поскольку синтез вещества где-то в глубинах планеты и его поступление на поверхность разделены значительным промежутком времени, недра Кабенга должны были содержать значительные его количества. Даже малая часть запасов бета-треона, предположительно содержащихся в недрах, могла бы дать людям отсрочку для организации синтеза, обеспечив на какое-то время нужды онгерритов.

А нужды эти всё возрастали. Я высветил информацию о демографическом взрыве. Ничего нового для меня в ней, конечно, не было. Но теперь, после событий и разговоров прошедшего дня, она выглядела ещё более тревожной. Почти два года подряд численность онгерритов, прошедших восьмой метаморфоз, возрастала. А это означало, что первый метаморфоз они прошли десять лет назад. Как раз в то время, когда на Джильберте были замечены первые отклонения от нормы. А всего за полгода до этого, кстати, Сильвицкий сделал свой доклад о галактическом источнике ТВ/XI, аномальное пространственное смещение которого, между прочим, до сих пор не нашло объяснения. Любопытные совпадения — если это просто совпадения.

Я подключился к информационному каналу, быстро просмотрел все доступные файлы, но никаких других существенных событий в этот период не обнаружил. Это, конечно, не значило, что их не было — просто далеко не всё проявляется так сразу, как это случилось на Джильберте. Численность онгерритов стала возрастать лишь через восемь лет. Что-то ещё, возможно, скажется через десяток, два десятка, сотню лет. А что-то уже сказывается — но мы не в силах пока обнаружить его влияние.

Хотя зачем я этим занимаюсь? Зигмунду наверняка всё это давно известно — группа Дьереши не пройдёт мимо таких совпадений. Как и мимо того факта, что онгерриты в их нынешнем застывшем состоянии, возможно, уже существовали во времена медждов. И не исключено, что меджды, точно так же, как это делаем мы сегодня, уже пытались оказать им помощь. Следов их в системе Кабенга пока что не было обнаружено, но это ещё ни о чём не говорило. За десятки миллионов лет исчезают почти любые следы. А те, что остаются — отклонения в изотопном составе, чудом сохранившееся в толщах осадочных пород артефакты, следы частичной переработки каких-то месторождений — не всегда удаётся обнаружить и интерпретировать. Что же касается изменений, внесённых в биосферу… Меджды были похожи на людей, они стремились быть максимально осторожными, и никаких биосферных следов их деятельности пока что нигде обнаружить не удалось. Да, наверное, это и невозможно сделать. Ведь любая живая, развивающаяся биосфера неизбежно сгладит все внесённые в неё изменения.

Только вот интересно, относится ли это к биосфере Кабенга? Ведь те же онгерриты миллионы лет просуществовали в неизменном виде. И каковы они будут, эти онгерриты, когда после миллионов лет застоя мы дадим им возможность продолжить развитие своей цивилизации?

В том, что мы дадим им эту возможность, какая бы катастрофа нам здесь ни грозила, я не сомневался. Человечество всегда добивалось поставленных целей, если только цели эти не изменялись. Быть может, именно трудность целей, которые мы перед собой ставили, и определила темпы нашего развития и масштабы экспансии в Галактике. Рано или поздно, но бета-треон, если в нём состоит вся проблема оказания помощи онгерритам, будет синтезирован — даже если ради этого придётся овладеть четвёртым измерением. Ну а пока — сгодится и Резервуар.