Гленда Ларк - Та, которая видит. Запах зла

Должно быть, я задремал, потому что через некоторое время меня разбудили голоса. Я сразу же снова почувствовал себя больным и начал думать, отправиться ли мне снова к борту или попытаться убедить свой желудок в том, что на самом деле в этом нет нужды. Когда мы плыли по Плавучей Заросли, я думал, что вонь дун-магии хуже, чем морская болезнь; теперь я начал пересматривать такое мнение.

Мои страдания только и могут послужить извинением тому, что случилось дальше. Я так сосредоточился на своих мучениях, так старался побороть тошноту, что даже и не подумал о том, что следовало бы сообщить о своем присутствии. Сначала я просто не обращал внимания на разговор, а когда обратил, было уже поздно, и я испытывал слишком сильное смущение, чтобы обнаружить себя.

Разговаривали Блейз и Райдер.

Райдер говорил:

— Гилфитер намекнул, что исцелили меня гхемфы, но ведь это не так?

Последовала пауза, потом Блейз спросила:

— Что заставляет тебя сомневаться?

— Хватит игр, Блейз. Гилфитер совсем не умеет лгать, а кроме того, я слышал часть его разговора с гхемфом. Они упомянули какое-то зло и говорили о том, что люди будут умирать из-за того, что я остался жив.

— Брось, Тор. Что сделано, то сделано.

— Перестань опекать меня! Неужели ты думаешь, будто я не чувствую… неправильности? Во мне появилось что-то, чего быть не должно.

— Что… что ты имеешь в виду?

— Со мной это сделали оскверненные силвы Мортреда, верно? Каким-то образом вы заставили их исцелить меня, хоть мы всегда считали такое невозможным. Почему ты пошла на подобный шаг, Блейз? Теперь во мне зло дун-магии! Неужели ты так плохо меня знаешь? — От Райдера пахло болью и печалью, и самое ужасное — яростью.

Блейз была более сдержанной и, что бы она ни чувствовала, хорошо свои чувства скрывала.

— Иначе ты умер бы, Тор.

— Неужели ты не понимаешь, что я предпочел бы смерть? Ты хоть представляешь, что со мной сделала?

Последовало короткое молчание, потом Блейз прошептала:

— Наверное, нет.

— Они передали мне часть своего осквернения дун-магией. Теперь у меня в душе постоянно раздается шепот зла. Я слышу его непрестанно… он мешает мне молиться. Я знаю, что такое невозможно, и все же чувствую… чувствую себя отрезанным от Бога.

Блейз не могла не расслышать, какой ужас прозвучал в голосе Райдера. Я услышал, как она резко втянула воздух.

— Ох, дерьмо… Прости меня! Я не знала…

— Как ты могла не знать? Это же были дун-маги! Разве можно было ожидать от них иного, чем попытка во что бы то ни стало заразить меня их скверной?

Блейз молчала. Я чувствовал ее растерянность и отчаяние.

— Скажи, о ком ты думала — о себе или обо мне, — когда затеяла это дьявольское дело ради моего спасения?

— Твой вопрос несправедлив.

— Разве? — Райдер цинично усмехнулся. — Впрочем, может быть, ты и права, и во мне говорит скверна дун-магии. Она иногда буквально затопляет меня, так что я не в силах управлять своими мыслями. О, не смотри так испуганно! Я буду бороться, и если на то будет милость божья, смогу победить. Я не осквернен дун-магами; они просто оставили во мне свой след, надеясь, что он будет отравлять мне жизнь… А может быть, иначе они и не могли. От тебя я хочу узнать одно: что тебе пришлось отдать им за мое исцеление.

Блейз долго не отвечала.

— Их жизни, — сказала она наконец.

— А еще?

— Их свободу.

— И сколько же их было?

— Двенадцать. Пришлось привлечь как можно больше — иначе ничего не получилось бы, ты ведь обладаешь Взглядом.

Теперь пришла очередь Райдера долго молчать.

— Двенадцать! О боже, ты отпустила на свободу двенадцать дун-магов только ради того, чтобы исцелить меня! Чтобы я остался в живых? Милосердные небеса, ты хоть представляешь, Блейз, скольких силвов они развратят, скольких женщин изнасилуют, сколько семей поработят, перебираясь с одного архипелага на другой? Представляешь ли, сколько людей умрет из-за твоего поступка?

— Не читай мне проповедь, Тор Райдер! — в ярости бросила Блейз. — Разве ты не уплыл с косы Гортан, предоставив нам с Флейм выслеживать Мортреда и его логово на Плавучей Заросли? Тогда тебя не очень волновала борьба с дун-магами.

— Я не был свободен. Я служу Патриархии и должен выполнять ее приказы. Я должен был вернуться на Тенкор.

— Ох, нечего оправдываться. Ты мог отправиться с нами, ты прекрасно это знаешь. Читать мне мораль ты не имеешь права — и это тебе тоже известно.

Последовала долгая пауза; ни один из них даже не шевелился. Потом Райдер сказал:

— Может быть, какая-то правда в этом и есть… И все равно сравнивать нельзя: ты выменяла мою жизнь, заключила сделку, на которую я никогда бы не согласился, если бы был в сознании. Ты не имела никакого права предполагать, что я захочу купить жизнь такой ценой. Это было неправильно, Блейз. Ты омрачила мое будущее виной, которую мне почти невозможно вынести.

— Не говори чепухи! Если тут и есть чья-то вина, то она лежит на мне, а не на тебе. На мне и на Гилфитере. В конце концов, ты тогда не мог принимать решения: ты был без сознания. Или ‘ ты пытаешься сказать, что во всем виновата наша любовь?

Райдер промолчал.

— Великая Бездна, ты ведь именно это имеешь в виду, верно?

— Я не хочу ссориться с тобой.

— Ну, ты очень успешно преодолеваешь свое нежелание. Наверное, мне следует винить в этом тот след дун-магии в тебе, потому что ты рассуждаешь неразумно.

Корабль особенно сильно качнуло, и я закрыл лицо руками, отчаянно сражаясь со своим желудком.

Блейз вздохнула.

— Прости меня, Тор. Прости за все. Прости, что я не могу быть той женщиной, которая тебе нужна. Прости, что я любила тебя так, что захотела спасти любой ценой. Прости, что в результате ты страдаешь от чувства вины. Мне очень жаль, но, знаешь, я сделала бы все это снова. Я хотела, чтобы ты остался в живых. — В борт ударила еще одна волна, и Блейз подождала, пока палуба снова выровняется.

«Обними ее, ты, тупоголовый святоша, — думал я. — Разве ты не видишь, как она в тебе нуждается?»

Однако Райдер не двинулся с места, и Блейз продолжала:

— Мы правильно сделали, что расстались, Тор. Мы с тобой никогда не смотрим на вещи одинаково.

Последовало новое долгое молчание. Наконец Райдер сказал:

— Да, ты права. И я даже не могу выразить, как мне жаль…

— Глупо все это, правда? — Голос Блейз прозвучал легко, но я чувствовал ее боль.

— Мне не следовало давать волю гневу. Ты сделала то, что считала правильным.

— Но ведь ты не веришь, что это… — Блейз вздохнула. — Мы не можем сделать несовершившимся то, что совершилось. Так что, наверное, лучше просто… принять случившееся как данность.

— Да, думаю, так будет лучше всего, — согласился Райдер.