Алена Медведева - Школа обольщения

— Почему? — начиная догадываться, глухо повторил вопрос.

— Все дело в перспективном потомке. — Отец отвернулся. — Когда стало ясно, что твоих двоюродных братьев из-за слабости их внутреннего зверя в расчет можно не брать, она успокоилась. Но тут появилась ведьма. Более того, она была беременна от Владыки. А это означало, что наследник определен. И тем горше была обида, что мы отчетливо понимали: его матерью станет человеческая женщина. Это изводило твою мать, вытягивало все силы.

— Мама уничтожила ведьму ради меня? — В душе вспыхнуло чувство благодарности и благоговения.

— Мое мнение, это было какое-то помутнение, приступ звериной ярости. — Отец словно не слышал, рассуждая сам с собой.

— Как все случилось?

— Доподлинно неизвестно. Они просто оказались в комнате только вдвоем, а потом… взрыв магии, и помещение словно выгорело изнутри. Не осталось ничего, лишь пепел, хлопьями осевший на закопченном полу, — растерянно принялся рассказывать отец. — Твоя мама… У нее был какой-то план передачи власти, амулет нашего рода, позволяющий подчинять волю более слабого. Вероятно, она рассчитывала использовать его на ней. Но ведьма сумела что-то ей противопоставить, в результате погибли обе.

— Как отреагировал дядя? — Я невольно вздрогнул, попытавшись представить, что должен ощущать оборотень, лишившийся пары. Получилось легко: внутренности свело спазмом чудовищной и привычной уже боли. Охнув, на миг прикрыл глаза, перед которыми потемнело, и присел на стул. Ноги внезапно перестали меня держать, задрожали, как у юного зверя.

Отец с напряженным выражением лица наблюдал за мной.

— Дядя обезумел. Он вел себя примерно как ты в последнее время, после возвращения из России. Готов был убить любого, не мог оправиться от преследующей его боли, не мог простить себя.

— А нас? Он не стремился отомстить нам?

— Не было оснований обвинять нас хоть в чем-то. Когда все случилось, мы с братом были вдвоем и вместе пытались добраться до жен. Но в комнату невозможно было пробиться. Для меня случившееся стало таким же потрясением, как и для Владыки. Я тоже потерял пару.

Я прищурился, усомнившись в услышанном.

— Если вы были вне помещения, почему ты решил, что это мама напала на ведьму? Скорее уж наоборот.

Со стороны отца донесся глубокий вздох. И он отвел взгляд.

— Видишь ли, твоя мама всегда отличалась неуступчивостью. И у нее были идеи, не совсем… правильные. Я не относился к этому серьезно, считая, что все это чисто женские причуды. И, вероятно, в этом моя вина. Я закрывал глаза на многое, полагая, что со временем все решится само собой. Но тебе я должен признаться: она симпатизировала Отступникам. Пусть глубоко в душе, но… Я опасаюсь, что кто-то из них повлиял на нее, подтолкнув к нападению.

— Это бредовые и ничем не подкрепленные домыслы! — фыркнул я, выражая презрение к подобным «аргументам», очерняющим память моей матери. — Скорее, это ведьма уничтожила мою мать. Дядя нам обязан!

— Увы, сын, это не все. Накануне смерти твоя мама прямо заявила мне, что намерена положить конец любой угрозе, которая может лишить тебя возможности стать Владыкой. Сказала и об артефакте. Но я снова не отнесся к ее словам всерьез.

— А Владыка, он мог подозревать что-то?

— Думаю, брат ни о чем подобном не подозревает. Он доверял нам, опираясь на связывающие нас семейные узы.

Все это — отговорки для слабых. Мой гнев лишь усилился, требуя немедленного выхода.

— Ты говорил о желании Владыки обсудить увеличившиеся беспорядки? Что ж, передай ему, что предпочтительнее заняться выявлением и устранением их причины. Я покидаю острова! — Мой голос звенел от яростного рыка, тело дрожало, предупреждая о близости оборота.

И видя, что рассказ о матери и давно погибшей ведьме вызвал в душе бурю чувств, которые неминуемо переродятся в жажду убийства, я поспешил скрыться.

Лина

Что-то больно укололо руку, и тут же еще и еще… Множественные неприятные точечные уколы испугали. Взвизгнув, открыла глаза, пытаясь понять, что происходит.

Лежу на траве. Вокруг деревья. А по моей ладони ползают муравьи. Сознание, вопреки моему недоумению, фиксировало окружающую реальность.

Где я? Приподнимаясь, задалась я вопросом и тут же замерла, сообразив, что для начала неплохо бы понять. Кто я?

Полина — тут же всплыло из глубин сознания. И… все.

Где я? Зачем? Почему? Ответов на эти вопросы так легко обнаружить не удалось. При этом я отчетливо сознавала окружающую действительность: примерно середина дня, дремучий лес, а я в совершенно неподходящей одежде, явно не по сезону. Зябко поежившись (вокруг было по-летнему зелено, но особого тепла не ощущалось), осторожно поднялась на ноги. Осмотревшись и вслушавшись в тихий шелест леса, поняла, что не представляю, в каком направлении двигаться — все четыре стороны света казались одинаково дикими и далекими от цивилизации.

Вдруг подумалось: «Совсем как в детстве!»

Ах!

О своем детстве я тоже помнила. Вроде бы… И о семье. А вот о том, что было потом и почему я сейчас в одиночестве нахожусь в лесу, — нет. Странная какая-то амнезия.

Потоптавшись на месте, решила двигаться, ориентируясь по солнцу — так, чтобы оно, прорезая яркими лучами листву высоких деревьев, было все время перед глазами. Не стоять же на месте.

По ходу движения поняла, что самочувствие скверное: идти трудно, голова кружится и слегка пошатывает. А еще нестерпимо ноет сердце, словно предупреждая о беде или оплакивая утрату. И ощущение то ли тревоги, то ли страха лишь усиливает странное состояние. Что мне вообще делать сейчас, представляла с трудом. И тут…

Почувствовала, что на меня кто-то смотрит! Непонятно, откуда взялась моя уверенность, но… Присела, для вида поправляя ремешок абсолютно не подходящих для прогулок по лесу босоножек, и максимально осторожно огляделась.

Никого.

Но странное ощущение не покидало, заставляя еще больше укрепиться в желании двигаться, скрыться. Сама не заметила, как, стоило мелькнуть панической мысли о нападении со спины, в руках появилась палка.

Ускорив шаг, невольно удивляясь собственной ловкости, поспешила дальше. Так, в постоянном ожидании угрозы, шагала где-то с час. Но, занеся в очередной раз ногу для следующего шага, замерла. Отчетливо и ясно почуяла: стоп! Идти дальше нельзя. Сама не поняла, в чем причина такой убежденности, но противостоять внезапному предчувствию была не в состоянии. Плавно опустила ногу и, отступив на шаг, застыла на месте.

— Кто ты? — Что удивительно, я даже не вздрогнула, услышав вопрос. Ощущение чужого присутствия меня не обмануло.

Оборачивалась очень медленно, настраиваясь на самый худший сценарий развития событий и судорожно сжимая в руках толстую ветку.