Юрий Циммерман - Серебро далёкого Севера (СИ)

– Пирожные, насколько я понимаю, подарены всё той же щедрой рукой, что и чай? – Теперь уже Энцилия повернулась лицом к Тациане. – Великолепие и изысканность вашего вкуса воистину поражают, Ваше Высочество!

– Ах, ради бога, оставьте, д'Эрве. Мы же среди друзей, в своем узком кругу. По‑простому, по‑девичьи… Так что можете обращаться ко мне без церемоний: "княгиня" или "мадам". Берите пример с Хелены! Но предупреждаю сразу, – в голосе Тацианы прорезался тяжелый и жесткий металлический призвук, – только в этих стенах! И никогда за их пределами.

– Как вам будет угодно… княгиня.

Энси подбавила в свои интонации еще больше мягкости и "кошачести", чем обычно. Она старалась изо всех сил, не особенно обольщаясь тем, что Тациана походя приписала ее к своему дружескому кругу: судя по всему, настроение Великой могло смениться в любой момент, а попасться той под горячую руку ей совершенно не улыбалось. Ожидать же поддержки от хозяйки дома тоже не следовало: маркиза Орсини уютно расположилась в своем кресле и с чисто женским змеиным любопытством наблюдала, как ее гостьи выстраивают отношения между собой. Вмешиваться она явно не собиралась, предпочтя предоставить событиям развиваться своим чередом. А может быть, попробовать переключить княгиню на воспоминания о детстве и юности?

– Маркиза Орсини забыла предупредить меня, мадам, что сегодняшняя встреча проводится в чжэнгойском стиле. Я этого совершенно не предполагала, иначе непременно оделась бы во что‑нибудь более соответствующее.

Действительно, если Энцилия выбрала для себя на сегодня скромное дневное платье голубоватого оттенка с неглубоким квадратным вырезом, то и Хелена Орсини, и Тациана были облачены в типично чжэнские одеяния – пышные, цветастые, шитые золотом и более всего напоминавшее роскошные халаты, с преобладанием зеленого у маркизы, но лимонно‑желтого у княгини.

– Отчего же, милая? Не скромничайте, одно лишь ваше сегодняшнее украшение более чем заменяет любые наряды. И поделитесь секретом, кстати: откуда у вас подлинный "талисман сплетения сфер"? Я хочу рассмотреть его поближе…

Энси в этот момент занималась тем, что пристально разжевывала свое пирожное, пытаясь точнее ощутить вкус золотого порошка на горьковатом, с несомненным привкусом чая креме. Но на последних словах княгини утонченный десерт застрял комом в горле. Первым порывом было скромно потупить взор, но что‑то внутри волшебницы внезапно взорвалось волной гнева: "Да какого лешего!" Откашлявшись, она решительно и едва ли не дерзко подняла глаза на верховную правительницу.

– Подарок Его Высочества, мадам!

И аккуратно склонила голову, с одной стороны намекая на поклон, а с другой – предоставляя Тациане возможность дотянуться до кулона, висевшего на золотой цепочке у нее на шее.

– Да, весьма изысканный стиль, – задумчиво произнесла княгиня, прикоснувшись снизу ладонью к резному шару и внимательно его разглядывая. – Похоже на работу кого‑то из учеников великого мастера Амори…

…который эту работу и запорол, – мысленно продолжила княгиня. Действительно, классический талисман должен состоять из пяти вложенных друг в друга резных сфер, которые символизируют пять элементов мироздания. Мастерство резчика заключалось в том, чтобы удалить все лишнее дерево, не нарушив целостности ни единого из кружевных шаров – учитывая, что высохшая древесина чинг‑ко была тверда и хрупка, да еще и слегка зачарована. Здесь же подмастерье явно схалтурил, не сумев завершить ткань рисунка: внутри внутреннего, пятого шара явно сохранялось еще что‑то неудалённое, хотя снаружи "сплетение сфер" выглядело идеальным. "Ну конечно же, столь коряво исполненный талисман и силу имеет в десятки раз меньшую, и стоит соответственно. Дешёвка! Вот посему‑то его скаредное высочество и соизволили подарить эту безделушку своей очередной шлюшке. Иначе – дождешься от него, как бы не так!" Цену своему царственному супругу Тациана знала лучше, чем кто бы то ни было.

– Ну что же, дорогая, носите на здоровье, – великодушно обронила она, отводя от кулона руку.

После этого мелкого "обмена любезностями" напряжение за чайным столом спало, и разговор приобрел спокойный характер женской болтовни: о последних модах из Эскуадора, о таинственном исчезновении из Эгедвереша опального лорда Сальве, о перспективах приглашения нового дирижера в дворцовый оркестр… Ехидная маркиза, тем не менее, попыталась "подбавить перчику" в беседу, старательно выспрашивая подробности о достопамятном "камерном вечере" у Ренне.

– Ну расскажите же мне ваши впечатления, дорогая! Я была настолько увлечена игрой на инструменте, что совершенно ничего не разглядела. А правда ли, что вам удалось посетить даже личный сад Его Высочества? Говорят, там растут совершенно необыкновенные деревья…

Если Хелена, недвусмысленно намекая на романтическую интрижку Энцилии с супругом княгини, рассчитывала вызвать у той раздражение и тем самым сделать леди д'Эрве маленькую пакость, она явно просчиталась. Ревновать придворную волшебницу Тациана не собиралась и не считала нужным… По крайней мере, ревновать к собственному мужу. И невозмутимо, без каких‑либо видимых эмоций слушала сдержанный рассказ Энцилии о "Переполохе в курятнике" – именно так, как выяснилось, называлась последняя оргия Ренне в павильоне Аффры.

Тогда маркиза Орсини попробовала зайти с другой стороны.

– Сделайте милость, д'Эрве, откройте тайну: как вам удалось привлечь внимание его преосвященства? Ведь монсиньор Вантезе, подобно любому священнослужителю, магов недолюбливает. Да и вообще предпочитает юных послушников, между нами девочками говоря. Но вы его просто очаровали – он весь вечер не отрывал от вас взгляда! Разумеется, до тех пор, пока вы не удалились с Его Высочеством, разумеется…

"Ах ты язва! – мысленно вспылила Энси. – Говоришь, ничего, кроме своей голой арфы, не замечала?! Сама, что ли, с Ренне переспать не удосужилась? Или он на тебя даже и внимания не обратил, оттого‑то ты кипятком и писаешь?" Странным образом, именно этот приступ ярости помог Энцилии сохранить самообладание и ответить Хелене спокойно и равнодушно.

– Право же, не знаю, маркиза. Интерес монсиньора к моей скромной персоне интригует и меня саму. Может быть, и в самом деле следует навестить его в храме?

– Да‑да, Энцилия, обязательно навестите! – Это уже вмешалась Тациана. – Если уж он захотел с вами встретиться, для этого должна быть достаточно серьезная причина. Я не знаю более достойного уважения жреца у нас в Энграме, чем его преосвященство. Мы с ним дружны еще со времени моей коронации.

Тут княгиня сделала маленькую, едва заметную паузу.