Ирина Якимова - Либитина (СИ)

«История Макты набита мистическими и логическими загадками…» — подумала я и мысленно представила историю тряпичной куклой Антеи. Аккуратно распорола ей шов на животе и, разложив перед собой разноцветные тряпочки из ее нутра, принялась изучать их узоры в попытке установить истину.

«Макта — чудовище, но ненависть Нонуса была обращена не на него — на Кармель. Логика его фраз подсказывала: Макта не пожелал бы трон, не покончи Кармель жизнь самоубийством. Но зачем тогда он приходил во дворец? Каков был его путь до того, как он попал в сети Вако? Найти бы Нонуса и расспросить!» — я мимолетно пожалела странного белого человека, и к жалости примешалась толика вины: ведь это я представлением в образе Королевы отвлекла его внимание от Кармель.

«Кстати о Кармель. Что есть ее долг перед Мактой и как он связан с уничтожением рода Арденса Мактой? Кармель обмолвилась: Макта не успокоится, пока не уничтожит весь мой род. Но что могло вызвать такую ненависть?»

Нехватка нужных сведений показалась даже болезненной. Начали зудеть пальцы, будто интересная книга закончилась, а тебя так и тянет листать ее дальше.

— За что Макта так зол на Арденсов? Какой долг не отдала ему Кармель? — громко вопросила я застоявшуюся тишину комнаты. Гедеон заерзал.

— Эта вражда началась при Лазаре Арденсе, — скупо, неохотно сообщил он. — Лазар не отдал Макте один долг, и тот решил получить его с его потомков.

Эреус переглянулся со мной и знакомо тряхнул головой, отгоняя невидимый, но душный и густой туман чар:

— Лазал Арденс умер сто десять лет назад! Сколько же лет Макте? — он неуверенно засмеялся. — Ты приехал из Карды затем, чтобы разыграть нас, Вако? Даже Антея подняла бы на смех твою сказку!

— Макте что-то около ста сорока лет, — сухо сообщил Гедеон. — Когда вы вернетесь в Карду, Эреус, быстро разучитесь потешаться над сказками! Вспомните мумии южан, вспомните кристаллические сады северян, и вы поймете, что за сила дает Макте жизнь. Это не человек. Это чудовище под маской человека.

Дальнейшую беседу мы скомкали. Быстро договорились о первоочередных задачах в Карде и разошлись. Всех взволновил странный поворот беседы. Наша общая карета на нем накренилась и перевернулась, пассажиров повыбрасывало по разным сторонам дороги. По разным мирам. Мы с мужем очутились в одном, Гедеон в другом.

Муж пригласил Вако отужинать и переночевать, но машинально, из вежливости. В душе он был бы рад выпроводить первого министра побыстрее. А Вако рад был откланяться.

— Сохраним мой визит в тайне, — повторял он. — Я прогуляюсь у реки, разомну ноги — и назад, в Карду. Жду вас в столице, Эреус. Нужно побыстрее заново собрать твой особый отряд стражи. Асседи готовы обеспечить нас средствами, если это поможет им однажды занять трон.

— Мы скоро приедем.

Вако ушел. А мы зажгли больше свечей, уже не скрываясь, и принялись вспоминать легенды южан и северян, что упоминал Гедеон.

Мумии южан можно было увидеть в бродячих цирках. Редко их выставляли там, собирая толпы любопытных. Я видела их два раза. Оба раза это было человеческое тело, высушенное как лист, забытый в книге, хрупкое, желтоватое. Такое в Южной Империи с людьми делали легендарные существа из света, питающиеся влагой. Они обнимали человека, высушивая при этом до капли. Поймать, пленить, убить их не удавалось, но свидетельств очевидцев и последствий трапез тварей было достаточно, чтобы признать их реальность. А Север издавна похвалялся кристалическими садами — удивительными узорами прозрачного твердого вещества, образующего подобие кристаллов под действием солнечного света. Я не видела их вживую, в наших краях они чахли, — только на картинках в книжках. Но какая сила связывает существ из света юга и кристаллы севера?

Я спросила это вслух. Муж почесал лоб и через минуту изрек:

— Кристаллы северян неуничтожимы, и существ юга нельзя убить.

— Как Макту!

Он пожал плечами:

— Еще и те и другие иначе ввязаны в ткань бытия. Они вроде бы растут, живут, питаются. Но иначе, чем все. Противоестественно.

«Иначе ввязаны». Мне понравилась эта фраза. Представился узор из нитей, меж которыми проложены тонкие металлические пруты. Другой материал. Создающий новый узор поверх основного на общем полотне.

— Противоестественным становится все, что соприкасается с Мактой, — тихо сказала я. — И Гедеон…

— Таким уверенным и увлекающим я его никогда не видел, — в глазах Эреуса заплясала усмешка. Он подвинул к себе тарелку с мясом и принялся резать окорок, решив перекусить по-хорошему. — А вас Гедеон, похоже, и иначе… увлек, а, неприступная леди Эмендо?

— Прекрати, — отмахнулась я. Недавняя странная слабость сейчас казалась отвратительной, а то, что обвинить в ней некого, совершенно выводило из себя.

— Без Гедеона скажу: в историю со стасорокалетним Мактой, конечно, не верится, должно быть, с Арденсом повздорил какой-то его предок, — задумчиво проговорил муж. — Так или иначе, мы возвращаемся в столицу, женушка.

Он дорезал окорок до конца, нож пару раз скрипнул по тарелке, и снова стало тихо. И я, наверное, впервые за все годы брака, вдруг с раздражением подумала, что не хочу слышать, как муж будет есть и булькать вином, наливая его в бокал из бутыли… Или это странный дурман, привезенный Вако, виноват, это он вносит разлад между нами?

— Что вы думаете про новый отряд, моя леди? — как бы невзначай спросил Эреус. Зная, как важно для него мое мнение, я изобразила радость, которой не чувствовала. Вышло весьма правдиво, помог многолетний опыт двойника Королевы. Заново собираемый отряд — отлично, но слишком уж странен стал хороший знакомый, предложивший эту авантюру. Прибыв в Карду, не станем ли и мы такими же странными, как Вако? «Впрочем, — тут я почувствовала, что губы растягивает ехидная улыбка. — Если мы станем столь же странными, мы перестанем замечать свою странность, не так ли?»

Я все-таки оставила Эреуса ужинать в одиночестве, а сама направилась к главному дому на холме. По тропке, мимо темной зубчатой стены леса… Гнетущее, появившееся вместе с Вако ощущение чего-то жуткого, страшного своей неизвестностью, усиливалось. Я ждала, что над головой пронесется черная птица — мрачная вестница смерти, проводник в мир призраков, ждала, что в густой тьме августовской ночи загорятся глаза дикого зверя, невесть как оказавшегося на территории поместья Эмендо, но ночь была тиха. Никаких призраков, никаких знаков, только холодящее присутствие чего-то злого, голодного, невидимого. Противоестественного. Иначе ввязанного в ткань бытия.

Антея играла с куклой на террасе. Я остановилась в отдалении, пока не окликая, просто следя за ней.

Антее недавно исполнилось двенадцать. Умная, послушная, спокойная… моя большая девочка. Она сшила кукле красивое атласное платье и пустила по краю сложную вышивку, сделавшую бы честь и взрослой мастерице. Сейчас она осторожно надевала платье на куклу — не обычную, из тряпок и дерева, а красивую, восковую. Их для Антеи делал умелец Нарро в Карде — больших, с мою руку кукол с тонкими лицами, изящными ручками и ножками из желтоватого воска, так похожего по цвету и фактуре на настоящую кожу. Если б не бесформенные матерчатые тела, их можно было б принять за каких-то удивительных лиллипутов. Взгляд стеклянных глаз был почти как настоящий, и это вызывало одновременно восхищение и отвращение. Я не выговаривала дочери, что в ее возрасте уже не играют в куклы, не пыталась иными способами пресечь это увлечение, потому что понимала: для Антеи создание костюмов для кукол было родом искусства. Она нашла в себе удивительное умение создавать иллюзию одушевленности неживого, и это и пугало, и завораживало меня.