Ирина Якимова - Либитина (СИ)

— Разбила защиту, молодец! — похвалил не кто иной, как Вако. Я тряхнула головой, прогоняя злое видение. Разбила защиту? Да, похоже: охотник побелел и хватал воздух ртом, будто ему его было мало, потом повалился на пол.

— Вот так! — крикнул Митто. — Теперь к Диосу, Ариста!

Мысли рассыпались, чтобы пройти невредимой сквозь безжалостный хаос боя, осталось ухватиться за нить ярости. К Диосу? Что ж, верно. Он также, как этот охотник, не выдержит моего взгляда. Его сильные руки опустятся, выронят оружие. Руки, вытолкнувшие меня в коридор, во тьму беспамятства, руки взявшие кинжал со столика и направившие его в сердце девушки на постели… Или у Вселенной не осталось для меня справедливости?!

Я больше не ждала, что скажет Нонус. Вселенная и вечность сузились до тесного, горячего как печь коридора, на другом конце которого был Диос. Я ринулась к охотнику, пригвождавшему поверженного Вако мечом к земле.

— Эреус! — зазвенел мой голос, огрубевший от годов рыданий, но узнаваемый. Охотник обернулся. Зрачки светлых глаз сузились до точек, потом обморочно расширились, и он, ни слова не вымолвив, повалился навзничь.

— Меч, меч! — радостный подначивающий крик Митто бил по ушам. Меч? — Верно. Бездна, зачем я медлила, чего ждала, почему не желала принять священное знамя мести четырнадцать лет?! Я выдернула меч, по рукоять вогнанный в грудь Гедеона, развернулась к Диосу и застыла. Весь запал ушел, так же быстро и полно, как появился: словно сон под снотворным. Человек, лежащий без сознания у моих ног, был уже побежден — осознанием своей вины. Фантазия подбросила картинку где я загоняла меч, весь в крови и земле, по рукоять в грудь бывшего мужа, и оружие вовсе выпало из руки, зазвенело о камень.

Что-то ужалило под левую лопатку. Я сначала не обратила на это внимания, но боль от места укуса жгучей кислотой растекалась по телу, и скоро я уступила ей, повалилась на слабо шевелящееся тело охотника.

Удивительно, но полностью бессознательное состояние оказалось невоможным после обмена кровью. В освобожденное на время тело хлынул поток эмоций и видений от Нонуса. Знакомая бальная зала дворца Макты. Знакомая фигура, слившаяся с тенью высокого трона…

Нонус шел к тронному залу в тишине, по совершенно пустому дворцу. Залы за его спиной захватывала черная тень кукол, которых он впервые за много лет решился пустить в бой армией, не экономя силу. Верный старик по-прежнему следовал за вампиром, выдерживая боязливую дистанцию в пять шагов. «Кто это, и, черт возьми, какое место отведено ему в планах Нонуса?!» — Я подумала это и почувствовала, как пузырями любопытства вскипела морская гладь. Но… но это было не мое любопытство!

«Семель!» — я вытолкнула чужую прочь старым сильным горьким воспоминанием о могиле у истока Несса и с громким судорожным вздохом пришла в себя в реальности.

Оказалось, пока я валялась без сознания, в подземелье спустился Асседи и остановил битву, точнее, истребление пятерки. С серебряными мечами у горла, с вынужденно гордо вздернутой головой стояли Алоис Митто и Семель Тенер. Пришедший в сознание Вако пытался договориться с Асседи, но боль в голосе вампира от еще не зажившей раны мешала поверить знакомым бархатным ноткам его внушения. Майи видно не было.

«Успела Семель увидеть старика с Нонусом или нет?!» — едва я задала миру этот вопрос, как увидела ответ в глазах Королевы: искорки тревоги и удивления. Семель разглядела через меня неизвестного спутника Нонуса.

— Ари! Гедеон, с Нонусом сейчас Ари! Они во двор… — договорить она не успела: охотники сильнее вдавил ей в горло лезвие меча, и Королева умолкла, струйка крови стекала из пореза на шее в ложбинку между грудей. Но Вако все понял, машинально рванулся, и другой охотник приставил в его пропитанному кровью дорожному кафтану серебряный меч.

— Нонус, они узнали… — вампира уже захлестывало моей тревогой и раскаянием, и он отозвался тут же:

— Ничего. Пятерке не выбраться из церкви живой. Благодарю, Ариста. Ты отлично выполнила свое задание и прошла испытание встречи с бывшим мужем.

Я, не удержавшись, улыбнулась:

— Последнее ты, наверное, давно предвкушал?

— Вот только я полагал, что ты ударишь, и готовился отвести твою руку в сторону, — помедлив, признался Нонус. Эта его фраза была окрашена грустью и недоумением. — А ты вовсе выронила меч, едва я нафантазировал наихудший вариант развития событий со смертью Диоса от твоей руки. Значит, или ты действительно отпустила навсегда ненависть, во что я мало верю, или же твоя боль спрятана глубже, чем я думал. Глубоко-глубоко, куда и тебе самой нет доступа… Это чудовище, с которым ты пока незнакома. Как бы оно не выползло на волю в неподходящий момент! Но с Диосом все было кончено правильно: этот охотник еще понадобится нам живым. -

Сказав это, он вновь исчез, чтобы начать разговор с Мактой. Я опять скользнула в его «здесь и сейчас». Нонус стоял в нескольких шагах от трона. Макта не шевелился, руки закостенели, вцепившись в подлокотники, пустые глаза Первого вампира уставились в одну точку. Алая мантия струилась по ступеням потоком крови, усугубляя впечатление, что на троне восседает мертвец.

«Мертвец и есть. Этим телом управляет Бездна».

— Владыка Карды и… Владычица Терратиморэ! — возгласил Нонус. — Ты помнишь меня? Я первое твое дитя. Не я запер тебя в клетку серебра и солнца, но я дал тебе оболочку из плоти, в которой ты сейчас ходишь среди людей. Твои другие дети — Вако, Митто, Тенер — обманули тебя, раздув бурю народной ненависти. Они хотят уничтожить тебя, а я… я хочу освободить.

Макта не шевельнулся, но странным белым огнем вспыхнули его глаза. Свет, но не солнечный — равнодушное сияние звезд. Может, такова должна была быть воплощенная Бездна, неискаженная ненавистью?

— …Гедеон, зачем вы проникли в церковь Микаэля? Кто подстрекал вас? -

Я рывком вернулась в реальность. Асседи, задавший Вако эти вопросы, выглядел растерянным. Нонус поймал его, как и хотел: на выборе только одной из двух враждующих групп.

Гедеон объяснил про ловушку Нонуса. С каждой его фразой лицо Асседи прояснялось.

— Значит, недоразумение, — повеселевшим голосом подытожил он. — Что ж я рад. Защита этого места заклята так, что пройти под нее может только задумавший недоброе против Атера, и о проникновении на запретную территорию немедленно узнают мои охотники. Но теперь, я надеюсь, вы откажетесь от навязанного Нонусом предприятия и возвратитесь в Карду? Вас ждут на большой пир в старом дворце, друзья.

— Недоразумение? — зазвенел смутно знакомый женский голос. Маленький охотник, метнувший кинжал в Дивелли, в волнении подался к Асседи. Капюшн спал с его головы, и я узнала потемневшие, без солнечного света превратишиеся из огненно-рыжих в медные, кудри Фламмы. — Битву, унесшую жизни восьмерых охотников, битву за основы Терратиморэ вы называете недоразумением и готовы простить и отпустить нарушителей священной границы? И на чей пир вы приглашаете их: человеческий или пир тварей?!