Татьяна Дмитренко - Шаманы (СИ)

— Снег осядет, сожмётся, а через пару десятилетий тут будет новый ледник, — пояснил девочке Гичи-Аум.

Старый хранитель показал им даже святая святых — пещеру со слюдяным потолком, где он круглый год выращивал дикие яблоки, неизвестные шаманке травы и где хранил найденные в горах диковинки. Последних набралось немало и все они были разложены на каменных «полках» так, чтобы было не только удобно разглядеть, но и была возможность подойти к каждой находке. Исхаг внимательно осмотрела всё найденное Древним в горах. Старинные амулеты неизвестного предназначения, выполненные в виде украшений, многочисленные перстни с потускневшими или ярко сверкающими камнями, шкатулки, шаманский посох неведомого рода, но точно орочий. Она обнаружила горки золотых монет давно несуществующих стран, а некоторые из амулетов вообще не имели ничего общего с ныне используемыми и выглядели настолько инородно, что шаманка не стала к ним прикасаться из опасения вызвать непонятное воздействие. Гичи-Аум одобрительно покачал головой, старуха радует его всё больше, умная, осторожная, предусмотрительная. И самое главное… в душах её и девчонки нет Зла.

Исхаг разглядывала орочьи ятаганы, простые и церемониальные, ножны к ним, украшенные черепами ящериц и клыками врагов. Она насчитала восемьдесят весьма длинных ожерелий из… орочьих клыков, верхних правых клыков, и все они были крупными. Стоит отдельно упомянуть, что каждый был виртуозно просверлен неведомым умельцем сверху и снизу, а нить, соединяющая клыки в единое ожерелье, проходила сквозь верхние и нижние отверстия поочерёдно. Так что клыки не выглядели нанизанными как попало или в соответствии с размерами. Старая шаманка поёжилась, ВСЕ клыки были одинакового размера и образовывали прямоугольные звенья, ой-бой, просто ужас! К тому же этих «изделий» тут столько… шаманка снова невольно поёжилась… да, тысяч пять орков лишились клыков ещё живыми. Две сотни лет назад человеческие маги платили огромные деньги в золоте за каждую пару клыков, вырванных у живого орка. Ожерелья были заботливо развешаны по стенам, как и оружие. Ятаганы, сабли, метательные диски, только больших булав около сотни! Малые булавы свалены кучей в дальнем углу пещеры, как и шлемы. Особенно её поразил шаманский пояс с вплавленными в него копчёными ушами… эльфов! Исхаг насчитала двадцать шесть ушей! Значит тринадцать эльфов расстались с жизнью ради такого пояса.

— Это ведь не просто пояс, — орка оглянулась на довольного Древнего.

— Разумеется, — хмыкнул дух, — здесь заключены души тринадцати врагов орочьего племени. Не поверишь, для такого пояса понадобилось пятьдесят полумёртвых и тринадцать живых врагов. Этот пояс носил последний из величайших шаманов прошлого тысячелетия.

Исхаг ужаснулась, в её время шаманы уже не проводят кровавых ритуалов для обретения душ и силы врагов, утеряны не только заклинания, но даже и описания таких ритуалов. Благодарение всем духам! И уж тем более ныне не умеют удерживать в этом мире призраков, не ушедших за Грань бытия. Ей даже слышать о таком не доводилось, разве что в сказках страшные и грозные шаманы могут творить подобное колдовство! Правда, некогда наставник упоминал о возможности призывать души врагов для войны и защиты. Призванные из артефакта волей шамана, души врагов обретали плоть, выполняли повеление хозяина, сражались, или несли охрану, а затем вновь развоплощались. И наставник всегда подчёркивал, что это бабьи сказки!

— Это вовсе не сказки, — проскрипел Гичи-Аум, — ритуал такой привязки мне известен.

Орка досадливо двинула плечом, уж не думает ли хозяин долины, что она станет этому обучаться? Шаманы не воюют и никого не убивают просто ради того, чтобы убивать. Им не запрещено владеть оружием… но замечено, что воинственные шаманы мало на что способны в беседе с духами. Имеющий духов-защитников почти неуязвим, ну и зачем шаману ятаган? От мух отмахиваться в орочьем шатре? Поэтому на замечание Гичи-Аума орка ответила красноречивым молчанием. А Отец Долины понимающе хмыкнул, молодец старуха!

— А не желаешь ли надеть этот пояс?

Старая шаманка взглянула на него в упор:

— Зачем? Вернуть их души за Грань я всё равно не смогу. Сейчас эти эльфы в тишине и покое. Зачем мне пробуждать их небытие? Пусть думают, что ушли за Грань и покоятся с миром.

— Ошибаешься, все тринадцать мучаются не первое десятилетие, Ты сама можешь отпустить их за Грань. Орочьей шаманке такое вполне по силам, а я помогу справиться. Ритуал несложный.

Шаманка поморщилась, опять ритуал!

— Собственно, это и ритуалом не назовёшь, — поправил свою речь Гичи-Аум, — достаточно надеть пояс, сказать слова призыва, а затем, медленно произнося по одному слову каждое биение сердца, сказать всего девять слов.

— Каждому из призванных сказать? — уточнила шаманка.

— Конечно, но необходимо соблюдать старшинство призванных… наоборот. То есть первым уходит последний из призванных покойным шаманом, затем второй и так до самого конца.

— Ты советуешь это мне? — орка всё ещё сомневалась, — надеюсь, это не опасно для тех, кто рядом с шаманом?

— Ничего не знаю об опасности, всё может быть, — задумчиво ответил Древний, — но, понимаешь, они там… живут уже две тысячи лет.

— Две тысячи?! — шаманка даже присела на камень от изумления.

— Да я бы и сам их отпустил, но я не шаман. Я ведь не к твоему милосердию взываю. Там сидят эльфы, понимаешь? Твой ребёнок тоже наполовину эльф. Может так быть, что её присутствие облегчит сородичам уход за Грань?

— Трудно сказать, — шаманка задумалась, рассеянно наблюдая за попытками Исхагор поймать своего младшего духа, — мне ровно ничего не известно об эльфийских ритуалах.

— Но может быть и так, что эти эльфы помогут тебе с малышкой.

— В каком смысле?!

— Расскажут что-либо полезное о рационе для девочки или направлениях обучения. Ты же идёшь практически ощупью. Некоторые из орочьих практик опасны для полукровок, а ты осведомлена какие именно из них опасны? Ты же не хочешь погубить ребёнка единственно потому, что отказалась воспользоваться предоставленным шансом?

Старая шаманка задумчиво покивала, Отец Долины прав. Значит, что? Берём этот пояс, возвращаемся в шатёр и… А вот спешить не будем, надо всё обдумать, порыться в записях, собственной памяти, а затем обстоятельно обсудить ритуал с Древним. Решено! Берём!

Гичи-Аум одобрительно хмыкнул и незамедлительно переправил Исхаг с дочерью к дому.

Весь остаток дня шаманка косилась на свою находку, не решаясь рассмотреть поближе. И что удивительно, маленькая Исхагор, любопытная, как несколько Фахаджей сразу, тоже обходила пояс по большой дуге. Орка просто извелась от беспокойства, когда заметила, что и духи, привязанные к девочке, облетают то место, на котором возлежало страшное изделие сумасшедшего орочьего шамана. После вечерней еды в шатёр припожаловали волки в полном составе и привели свою воспитанницу. Едва шагнув через порог, Корноухий взвыл так, что у Исхаг поднялся мех на загривке. Все трое волков припали к полу, расставив передние лапы, глаза горят, из горла рвётся клокочущий рык, дрожь сотрясает тела, ой-бой! Шаманка негодующе взвыла и впервые за их долгое знакомство Корноухий огрызнулся так, что Исхаг оторопела. Две его подруги поджали хвосты и метнулись за спину шаманки. Орка угрожающе медленно приподнялась с хозяйского места, неуловимо быстро шагнула к волку и вздёрнула его в воздух двумя руками.