Евгений Решетов - Последний языческий бог (СИ)

- Что скажете, святой отец? По-моему он говорит правду.

- Возможно, но есть несколько непонятных вещей. Демоны не могут лгать о своем имени. Если он назвался Галаном, значит, его и правда зовут Галан, а не как иначе. А высшего демона с таким именем нет! Согил? Такой демон существует. Но это был точно не он, не похоже это на него.

- Почему вы решили, что этот демон обязательно высший?

- Только высший демон способен на самостоятельные поступки. Да и его сила, это сила высшего демона!

- А что еще вам показалось странным? - спросил сэр Глори.

- Переселение души. Не может демон в одиночку переселить душу из одного тела в другое, тут еще нужна щепотка божественной силы.

- Ого, - выдохнул паладин. - Да, получается, что в рассказе языческого мага нестыковка. Надо снова подвергнуть его пыткам.

- Не трогай его без крайней необходимости. Сдается мне, что он сам многого не знает.

Впереди показалась камера Ардора. Святой отец повернулся лицом к паладину и строго произнес:

- О том, что рассказал язычник, не слова, особенно Борисену.

- Я вас понял, святой отец.

Малан удовлетворённо кивнул и направился в камеру. Проникнув в ее каменное чрево, он сразу спросил магистра Эсрапила:

- Есть результаты?

- Я особенно отчетливо вижу одну картину. Его разум каждый раз возвращается к ней снова и снова. Небольшой остров с летающими над ним книгами, маленькое, щуплое существо с огромной головой и бьющееся в сознание, словно пульс словосочетание: “Цена - моя душа”.

- Его нужно немедленно убить, - выпалил побледневший Малан.

Борисен мгновенно среагировал на слова святого отца, подскочил к телу Ардора, закрыл его руками и заверещал:

- Я не дам вам этого сделать! Это не вам решать, а Совету!

Малан бессильно заскрежетал зубами и пулей выскочил из камеры.

Паладин изумленно воззрел на Борисена. Тот, обнажив зубы в крысиной ухмылке, прошипел:

- Все вон отсюда. Крак во избежание эксцессов отдай ключ от камеры мне.

Через минуту три закутанные в сутаны фигуры покидали темницу, а четвертая, скрытая доспехами, гадала, как святой отец выберется отсюда без факела?

Глава 9

Малан ворвался в свою келью и рассерженной осой начал метаться по ней. Маленькое помещение не позволяло в должной мере, развернутся гневу святого отца. Еще больше площадь метаний сокращали: простой деревянный стол, пара стульев и скрипучая кровать с соломенным тюфяком.

Наконец он немного успокоился. Зажег огарок свечи, стоящий на столе, упал на колени перед висящим на стене полуметровым золотым распятием, и начал молится. Он то повышал голос, то переходил на еле слышимый шёпот. До стороннего слушателя, если бы в келье был таковой, доносились бы лишь обрывки фраз.

- Боже, молю тебя, наставь меня на путь истинный… кто он?… зачем он явился в наш мир?… ведь ничего не делается без ведома твоего…

Затем последовали несколько минут неразборчивого шепота и громкое: “Аминь”.

Святой отец встал с колен, выглянул в длинный коридор, освещенный факелами, прикрепленными к стене, и крикнул:

- Послушник!

Из соседней кельи выскочил мальчишка лет двенадцати, подбежал к Малану и выдохнул:

- Да, святой отец.

- Пойди, приведи ко мне паладина Глори и магистра Эсрапила.

Мальчишка молча унесся по коридору, путаясь в полах слишком длинной для него сутаны.

Малан вернулся в келью и принялся ждать. Спустя какое-то время в дверь аккуратно постучали.

- Входи, Эсрапил.

Святой отец не ошибся. В помещение и, правда, проник магистр.

- Вы меня звали, святой отец? - произнес он.

- Глупо было бы, если бы я тебя не позвал, - проговорил Малан и указал Эсрапилу на стул.

Тот воспользовался предложением святого отца и примостился на скрипнувший стул. Малан сел за стол напротив него и, взглянув в глаза, произнес:

- Рассказывай все, что видел в разуме этого язычника Антона. Ничего не таи. Борисена - этого прихлебателя Яроша, здесь нет.

Магистр погладил подбородок и степенно начал говорить:

- Понаблюдав за умственными метаниями этого существа, я пришел к выводу, что он точно видит воспоминания, а не просто фантазии больного разума.

- Почему ты так думаешь?

- Все слишком детально. Каждая мелочь соответствует реальности. Я понял это, когда узнал одно из мест, которое вспоминал язычник.

- Что же это за место? - жадно спросил святой отец.

- Монастырь Сан-Себастьян.

- Как? Он не мог его видеть! - воскликнул Малан, перебирая в уме детали рассказа Эртифекса. - Этого не может быть!

- Я клянусь, что он вспоминал его. И даже скажу более. Он помнит Лобен! Не такой, как сейчас, а былой, когда электричество освещало его улицы!

- Этого не может быть, - вскочив на ноги, повторил святой отец и заметался по келье. - О самом существовании, когда-то во множестве присутствующем в мире, электричестве, знают немногие, а уж видеть освещенный лампами накаливания Лобен… это безумие!

Ноги Малана подкосились и он упал на кровать.

Магистр Эсрапил с каким-то садистским наслаждением добил святого отца:

- Он вспоминал воздушные бои на дирижаблях, христианское восстание в Анхероне и…

Маг сделал театральную паузу, в которой послышался сдавленный хрип Малана:

- И?

- Королеву Лиру! Не ту безобразную старуху, что рисуют наши художники, дабы отвратить добрых христиан от языческих героев, а настоящую! Блестящую магиню! Красавицу с дивными чертами лица, демонизированную фанатиками…

- Прекрати, - взмолился святой отец. - Не богохульствуй!

Магистр резко закрыл рот, понимая, что перешёл грань. Он никогда не был ревностным христианином и всегда склонялся воспринимать мир с разных точек зрения. Его пытливый ум копался в древних рукописях и манускриптах, выцеживая среди множества проповеднической лжи, капли правды. В отличие от рядовых христиан уверенных, что до восстания Данглиния, в мире творился хаос, анархия, всевозможные бесчинства и прочее, он знал, что все было не так. Мир цвел пышным цветом магии, обладающих ею не жгли на кострах, не притесняли и насильственно не обращали в паладинов.

Эсрапил посмотрел на приходящего в себя Малана и покаянно произнес:

- Простите, святой отец, грешен я.

- Прощаю, но впредь, чтобы я не слышал от тебя подобных речей.

Магистр смиренно опустил голову.

- Так к каким еще выводам ты пришел? - проговорил Малан, пересаживаясь с кровати на стул.

- Это существо родилось не менее пяти сотен лет назад, но это думаю, вы и сами поняли из моих слов.

Святой отец, потряс головой, словно отгоняя дьявольское наваждение и тихо прошептал:

- Ничего не понимаю. Как такое возможно?

- Не знаю, - пожал плечами Эсрапил, но вдруг его глаза прояснились, и он поспешно добавил: - Может, дело в сделке с демоном?