Кристианна Капли - Ведьмино Везение (СИ)

Сет не пускал его. Видимо, за двадцать лет все‑таки сумел чему‑то научится, раз магия Доминика не могла подчинить его и сломать сразу.

Наемник зашевелился, застонал, приподнялся на локтях, глядя на колдуна. На его бледном лице запеклись царапины и ссадины, проступили синяки, на лбу блестели крупные капли пота. Выглядел Сет паршиво. Чувствовал себя также. Но всё же нашел силы насмешливо произнести.

— Как‑то слабовато выходит, Доминик. Я полагал, ты намного сильнее. Или Зазеркалье нынче магией не делится? Твоему темному дружку самому не хватает, небось.

«Отдай его мне, Доминик», — раздался над ухом вкрадчивый голос Ира, колдун приметил мелькнувшую в зеркале тень. — «И я обещаю, что он будет корчится долго… Его мозги вкрутую сварятся в тесной и маленькой черепушке».

— Не стоит. Я сам.

Другой только пожал плечами, мол, моё дело предложить. Доминик же поставил пустой бокал на стол, размял кисти — хрустнули суставы. Пора кончать с Сетом. Время дорого. Девчонка уходит от него всё дальше и дальше, а Ир стал слабее чувствовать Дар. Значит, ей помогают. Пытаются спрятать от пытливого ока зеркал.

Доминик закрыл глаза, распрямил ладонь, чувствуя, как сила Ира втекает в него — темно — синяя, с невыносимо горьким привкусом, оседающим на языке — она переливается в отражениях, змеится между осколками граней, струится в мир людей и наполняет его, как вода наполняет пустой сосуд…

Не нужно было размыкать веки, чтобы видеть, как Сет напрягся, готовясь к новому удару, как он стиснул кулаки, как сжал челюсти, как его губы превратились в тонкие обескровленные линии… От горького вкуса у Доминика закружилась голова, но он продолжал тянуть силу, чтобы обрушить её на щит противника, сломать, подавить его, раздавить этой слепящей оглушительной волной, запустить невидимую руку в его разум и вытащить воспоминания…

«Ты сказал, что я слаб, Сет? Ты сейчас горько пожалеешь о своих словах. Не поможет на этот раз твоя хлипкая магия»

Когда в глазах уже помутнело, Доминик нанес удар на скорчившуюся на полу фигуру. Щит Сета сломался сразу, рассыпался блестящими осколками, будто и не было его… Сам Доминик уже не слышал, как тот кричит, не видел, как корчится от ледяного прикосновения силы Зазеркалья — его уже накрыло воспоминаниями наемника. Теми самыми, которые тот так отчаянно защищал.

— Т шшш… Ну, что ты плачешь, а? — маленькая девочка на его руках захлебывалась слезами. — Тшшш, не плачь, Веста. Всё хорошо… Тшшш, — и замолчал растерянный, не зная, что еще сказать ребенку. — Я сказал, не плачь.

И что самое удивительное, она прекратила плакать. Уставилась на него своими большими светлыми глазами и затихла. Сет вздохнул с облегчением — общение с детьми всегда давалось ему с трудом. А уж, что говорить, о такой малышке.

Он осторожно положил её на расстеленное одеяло на кровати и сунул девочке игрушку. Сам сел напротив и задумался.

Вивиан ушла на рассвете, долго прощаясь с дочкой. Боялась, что Доминик найдет её по отражениям. Вряд ли она когда‑нибудь увидит ребенка. А ему, Сету, предстоит найти тех, кто позаботиться о носителе Дара.

Пока Вивиан пряталась у него, Сету удалось кое‑что узнать. Если верить слухам, надо идти на север, к горам. Там есть оставшиеся в живых потомки Хранителей. Они‑то смогут сберечь девочку.

Из раздумий Сета вывел внезапный шум — Веста потеряла интерес к своей погремушке и каким‑то образом умудрилась достать из сумки кинжал. Теперь деловито пробовала на вкус круглое навершие.

— В еста! Бездна тебя побери, что ты делаешь?! — Сет вырвал у нее из рук оружие, засунул его в сумку и убрал с кровати от греха подальше. И подхватил девочку на руки — та снова начала плакать. — Боги, твоя мать с ума сошла, раз решила, что я могу за тобой приглядывать…

Почти, но не то… Доминик запустил «щупальца» глубже, игнорируя жалкое сопротивление Сета. Не мешай, Пёс. Всё равно доберусь до желаемого. Лучше расслабься и попробуй получать удовольствие.

О её внезапной кончине говорил весь двор. Кто‑то упоминал чуму, кто‑то южный пот, а кто‑то утверждал, будто её отравили. Но одно было ясно точно — Вивиан Руа мертва.

Чтобы ни говорили при дворе, он был уверен — во всем виноват колдун. Это из‑за него она мертва. Доминик прикончил свою жену, узнав, что та спрятала ребенка, и обстроил всё так, будто она сгорела от лихорадки.

Её хоронили на Золотых Холмах. Там, где находилось кладбище для дворян. Проводить в последний путь Вивиан собралось много людей, и Сету без труда удалось затеряться в толпе. Ему на руку сыграл и дождь — тот лил вот уже четвертый день подряд, будто небо тоже оплакивало её кончину.

Это было опасно, приходить сюда — колдун считает, что он мертв. Все так считают. Но он не мог не прийти… Необходимо было попрощаться.

Сет натянул капюшон так, чтобы закрыть лицо, и встал у кого‑то за спиной — ему и отсюда было хорошо видно, как несут гроб с её телом. Закрытый. Но Сет знал, что золотистые волосы украшены маленькими красными цветами, а одета она в белое подвенечное платье. В холодных пальцах зажата свеча — та самая, что осветит ей путь в райские кущи, к Единому.

Сет разглядел и отца — потеря сперва приемного сына, а потом и дочери сломили его. Он выглядел намного старше своего возраста, сгорбившись, тяжело и медленно шел, опираясь на руку Доминика. Сет много бы отдал, чтобы поддержать отца в столь тяжелый момент.

Лицо же Доминика было непроницаемым. Одной рукой он придерживал пожилого графа, во второй нес букет оранжевых лилий. Её любимых цветов.

Сет с остервенением подумал, что лучшего момента его прикончить и не сыскать. Вот, он здесь, уязвим, далек от своих зеркал и темного покровителя… Чем не идеальный шанс для мести? Мужчина уже было поддался этому порыву, но вовремя взял себя в руки. Нет, колдуна так не одолеть. Если бы всё было так просто…

Нужно ждать.

Нужно время.

А пока он выполнит обещание, данное Ви, и приглядит за её дочерью.

Доминик резко отшатнулся, словно его кто‑то оттолкнул. Воспоминание Сета ясно стояло перед глазами: дождливый день, кладбище, он сам, идущий за гробом и придерживающий отца Ви, и слова о том, что он виноват в её смерти… Что он убил свою жену…

Вивиан умерла по его вине.

Доминик устало потер лицо. Он не убивал жену, но мог спасти. Просто не успел, опоздал, и южный пот сожрал её раньше, чем он вернулся из дворца.

И такое бывает.

Ирония, что обладая такой властью, силой, которая могла вытащить её с того света, он просто — напросто не успел…

«Не отвлекайся на сентиментальности», — резко оборвал его Ир, который снова появился в зеркале. — «Достань из него то, что нам необходимо. Потом избавься».