Анна Дашевская - Лицо под маской (СИ)

Я мысленно дала себе подзатыльник, пообещала Джан-Марко, что все сделаю, и отключилась.

Гондола остановилась у причала Ка'Виченте, я вышла, поблагодарила Массимо, и тут у меня будто что-то щелкнуло в памяти. Ну, конечно же — рассказ Беатриче, злое лицо Чинции, неизвестный нобиль — любитель молоденьких девочек, вот почему рисунок показался мне знакомым. Такой же герб девушка видела на подушках гондолы, и Пьетро собирался выяснить, кому же он принадлежит. Как все странно сплетается…

Братья Торнабуони появились в Ка'Виченте даже меньше, чем через час. Это время я провела в будуаре за чашкой, кажется, ромашкового чая; не знаю, что именно принесла мне синьора Пальдини. Вполне могла принести цикуты, я бы и ее выпила, не заметив. Несколько успокоил меня Руди: пришел, прыгнул ко мне на колени, потоптался, чувствительно выпуская когти, лег и боднул руку лбом — чеши. Вот сорок минут я и чесала…

Джан-Марко попросил меня открыть сейф, надел на руку какую-то металлизированную перчатку, достал письмо и положил на стол. Пара пассов, шепотом сказанная формула, и маг расслабился, будто пар выпустил.

— Чисто, Нора. Не могу ничего сказать о содержании, но никаких магических ловушек нет. Будете читать?

— Да. Спасибо, Джан-Марко, — я протянула руку, взяла письмо и снова повертела его в пальцах. Почему мне показалось, что от него исходит угроза, чего я так испугалась, будто буки, прячущейся под кроватью? Вскрыла конверт и вытащила длинный листок. Четкий почерк, черные чернила, хорошая дорогая бумага.

«Синьора Хемилтон-Дайер, хорошо относящиеся к вам люди советуют прекратить наведываться в Rimembranza. Ваше любопытство не устраивает заинтересованных лиц»

Я подняла взгляд на Джан-Баттисту и протянула ему письмо:

— Что это, скажи мне? «Держитесь подальше от торфяных болот»? Признаться, я думала, такое вышло из моды уже лет двести назад!

Младший Торнабуони окинул взглядом две строчки и передал письмо брату, а я продолжала бушевать:

— Что, вообще, за манера, так передавать письма? По электронной почте для них недостаточно гламурно получается?

— Милая, электронную почту отследит любой первокурсник. Магический вестник — тем более, — Джан-Баттиста погладил меня по руке. — А здесь ты ничего не можешь рассказать, ты видела лодку и маску. Гондолы и бауты все одинаковы… Кстати, а что за интерес у тебя в старом порту?

Хм, глаза у братьев вспыхнули совершенно одинаковым интересом. Могу поспорить на тупой скальпель против доли в моей клинике, в СМБ работают оба…

— Мне теперь принадлежит Ка'Виченте, если вы в курсе, — ответила я, постаравшись сделать максимально непроницаемое лицо. — Когда-то здесь жил капитан Ансельмо Виченте, последний из этого рода, и я хочу найти информацию о его жизни и смерти. А у него была контора в старом порту…

— Так, может быть, ты там уже все изучила? — рука Джан-Баттисты лаково поглаживала мою ладонь, и очень хотелось расслабиться, замурлыкать и со всем согласиться. Но я вспомнила: тайник, тетрадь, подземный ход… Да я же до смерти буду вспоминать, как повернула назад от порога настоящей, неподдельной тайны!

— Пока нет, — ответила я, отнимая руку. — Но в следующий раз я поеду туда с охранником, Пьетро уже обещал.

— А когда ты собираешься? Давай, я раскидаю все дела и поеду с тобой! — Джан-Баттиста не успокаивался.

Я лихорадочно соображала: придется показать ему свеженайденный подземный ход. Это минус. Но за спиной будет не один, а два сильных мага, плюс весь клан Торнабуони. Это несомненный плюс, и он пока перевешивает. Тетради с дневниками я оттуда забрала, хотя пока и не добралась до того, чтобы их почитать. Во всяком случае, никаких тайн герцогини Лауры я вроде бы не выдам, и ни в какую венецианскую интригу не влезу. Хотя, о чем я говорю — сегодняшнее письмо, переданное столь мелодраматическим способом, доказывает, что как минимум одна интрига меня уже захлестнула. И связана она как раз со старым портом…

— Хорошо. Я планировала отправиться туда с Лавинией Редфилд, она будет у меня во вторник вечером. Так что в среду, если сможешь, присоединяйся.

— М-м, и госпожа Редфилд участвует? — Джан-Баттиста рассеянно смотрел на меня, что-то прикидывая. — Это хорошо, это просто замечательно.

— Да уж, — вмешался в разговор его брат, тщательно складывая письмо. — Пожалуй, если бы мне предстояло смертельно опасное предприятие, то именно ее я бы хотел иметь за спиной. Конечно, ваша поездка в старый порт безопасна, но, раз профессор заинтересовалась… Нора, скажите, я могу взять это письмо?

— Пожалуйста, — пожала я плечами. — Я его прочла, и вряд ли буду перечитывать.

Братья Торнабуони ушли, обновив все защитные заклинания на Ка'Виченте, а я поняла, что спать не хочу абсолютно. Зато ужасно голодна, нервное, должно быть. И еще хочу начать читать дневники Ансельмо.

Стараясь ступать как можно тише, я спустилась на кухню. Время уже почти полночь, было бы жаль разбудить Джузеппину; когда она печет булочки, встает, по-моему, часов в пять утра. Но кухарка, неожиданно для меня, была на своем посту. Правда, все было убрано, плита погашена, кастрюли и сковороды надраены, а женщина, сидя за столом, увлеченно читала какую-то книгу.

Я нерешительно остановилась на пороге: что мешать-то, и так целый день крутится. Наверное, нужно ей помощника взять… Но тут Джузеппина подняла голову и увидела меня.

— Синьора, вы что-то хотели?

— Да, думала, может бутерброд какой-нибудь перехватить… Что-то разнервничалась и проголодалась, — призналась я.

— Да как же можно, на ночь глядя — и бутерброды? Не подросток, небось, всухомятку питаться. Сейчас я вам рыбку… холодную будете? С острым соусом?

— Буду, конечно!

Рыбка была замечательно хороша. После моих уговоров Джузеппина налила бокал вина и себе, и призналась, что читает любовный роман.

— Говорят, эльфы пишут. Такая любовь, синьора, читаешь — и таешь, словно мороженое.

Я посмотрела на обложку: мускулистый мачо держал в объятиях хрупкую блондинку с поволокой в очах. На заднем плане разваливался на куски замок. Эльфы, говорите? Ну-ну… Ладно, не буду разрушать воздушный замок ее мечты.

— Идите спать, Джузеппина! — сказала я строго. — И утром никаких булочек, просто омлет, пожалуйста. Я встану часов в десять, так что рано не вскакивайте.

Кухарка украдкой зевнула и ушла в свою комнату.

Конечно, я не стала, на ночь глядя, читать дневники. Да и спать захотелось после еды совершенно невыносимо… А вот после завтрака, усевшись за стол в кабинете, я раскрыла перед собой первую из трех тетрадей, охватывавшую период между 1783 годом, когда Ансельмо стал капитаном собственного корабля, и концом 1786. Рассуждения о том, какой из грузов надо взять… упоминания пары веселых домов и тамошних обитательниц… сдержанная злость по поводу перехваченного конкурентов выгодного фрахта… опять о девицах…