Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

Он все равно решил, что завтра утром расскажет о них Лларимару. Может, тот сумеет использовать сны, чтобы помочь другим продвинуть идею о мире с Идрисом. Если бы старик Деделин не прислал свою старшую дочь, дебатов при дворе было бы не избежать. Начались бы очередные разговоры о войне. Сегодняшнее прибытие принцессы должно было их погасить, но Гимн знал, что сторонникам войны так просто рот не заткнуть.

– И все же, – произнес Лларимар, словно разговаривая сам с собой, – они хоть кого-то прислали. Это определенно добрый знак. Прямой отказ наверняка привел бы к войне.

– Кем бы ни был Наверняк, сомневаюсь, что мы из-за него должны воевать, – лениво отозвался Гимн, разглядывая виноградину. – Война, по моему божественному мнению, еще хуже политики.

– Говорят, что это одно и то же, ваша милость.

– Ерунда. Война куда хуже. По крайней мере, на политических заседаниях подают отличные закуски.

Как и обычно, Лларимар обошел вниманием остроумное замечание своего бога. Это задело бы Гимна, если бы он не знал, что в глубине террасы еще три младших жреца записывают его слова, выискивая в них мудрость и глубокий смысл.

– Каков будет следующий шаг идрисских мятежников, как по-вашему? – спросил Лларимар.

– Вот в чем фокус, Тушкан. – Гимн откинулся на спинку кресла, закрыв глаза и ощущая на лице тепло солнца. – Идрисцы не считают себя мятежниками. Они вовсе не затаились в своих горах в ожидании того дня, когда триумфально вернутся в Халландрен. Это больше не их дом.

– Их горы едва ли можно назвать королевством.

– Они достаточно обширные, чтобы контролировать территорию с богатыми минеральными месторождениями, четыре жизненно важных перевала, ведущих на север, и королевскую кровь истинной династии Халландрена. Мы им не нужны, друг мой.

– А что насчет разговоров об идрисских подстрекателях в столице, поднимающих народ против Двора Богов?

– Всего лишь слухи, – ответил Гимн. – Хотя, когда я окажусь неправ и толпы бедняков возьмут штурмом мой дворец и сожгут меня на костре, я им обязательно скажу, что ты не ошибся. Ты будешь смеяться последним. Ну... или кричать последним – потому что тебя, скорее всего, сожгут вместе со мной.

Лларимар вздохнул. Гимн открыл глаза и обнаружил, что жрец задумчиво смотрит на него. Лларимар не стал упрекать его за легкомыслие, а просто наклонился за митрой и водрузил ее обратно на голову. Он был жрецом, Гимн Света – богом. Мотивы бога не ставили под сомнение, его никогда не порицали. Если Гимн отдавал приказ, все поступали в точности по его слову.

Иногда эта мысль ужасала Гимна.

Но не сегодня. Сегодня он чувствовал раздражение. Приезд королевы каким-то образом заставил его заговорить о политике – а ведь до этого день был таким прекрасным.

– Еще вина, – распорядился Гимн, протягивая кубок.

– Вы не сможете опьянеть, ваша милость, – заметил Лларимар. – Ваше тело наделено иммунитетом ко всем отравляющим веществам.

– Знаю, – отозвался Гимн, пока слуга наполнял кубок. – Но уж поверь, я очень хорошо умею притворяться.

Не успела Сири выйти из экипажа, как ее роем окружили служанки в синих с серебром одеждах и увлекли за собой. Она с испугом оглянулась на своих солдат. Те шагнули к ней, но Треледис предупреждающе поднял руку.

– Дальше Сосуд проследует одна, – объявил жрец.

На Сири накатил страх. Вот и все.

– Возвращайтесь в Идрис, – велела она солдатам.

– Но, госпожа… – начал командир.

– Нет, – перебила Сири. – Вы больше ничего не можете для меня сделать. Прошу, возвращайтесь и сообщите отцу, что я доехала благополучно.

Командир неуверенно оглянулся на солдат. Сири так и не увидела, подчинились ли они, потому что служанки увели ее за угол, в длинный черный коридор. Она изо всех сил старалась не показывать страх. Она прибыла во дворец, чтобы выйти замуж, и собиралась произвести на короля-бога благоприятное впечатление. Но на самом деле ее охватил самый настоящий ужас. Ну почему она не удрала? Почему не сумела каким-нибудь образом этого избежать? Почему бы им просто не оставить ее в покое?

Теперь уже не сбежишь. Служанки вели ее вглубь черного дворца, и прошлая жизнь исчезала позади.

Теперь она осталась одна.

На стенах висели лампы с цветными стеклами. Сири провели по изгибам и поворотам темных переходов. Она попыталась запомнить дорогу, но вскоре безнадежно запуталась. Служанки разного возраста окружили ее подобно почетному караулу. Все носили синие шапочки на распущенных, откинутых за спину волосах и стояли, потупив взгляды. Их мерцающие синие одеяния отличались свободным покроем. При виде низких вырезов Сири покраснела. В Идрисе женщины полностью прикрывали даже шеи.

Темный коридор наконец привел в большую комнату, и Сири задержалась на пороге. Черные каменные стены покрывал темно-бордовый шелк. Собственно, здесь все было бордовым: ковры, мебель, облицованные керамикой ванны в центре комнаты.

Служанки начали снимать с Сири одежду. Подскочив, она стала отбиваться от их рук, и женщины на мгновение застыли от удивления. Затем они принялись за дело с удвоенным рвением, и Сири поняла, что ей остается лишь терпеть стиснув зубы. Она подняла руки, позволяя служанкам стянуть платье и нижнее белье, и ощутила, как ее волосы краснеют от смущения. По крайней мере, в комнате было тепло.

Но ее все равно передернуло. Ей пришлось стоять обнаженной, пока не подошли другие служанки с измерительными лентами. Они всю ее ощупали и истыкали, снимая всевозможные мерки: талии, груди, плеч, бедер. Закончив, женщины отступили, и в комнате воцарилась тишина. От ванны в центре комнаты поднимался пар, и несколько служанок указали на нее.

«Похоже, теперь мне дозволено искупаться», – с облегчением подумала Сири, поднимаясь по керамическим ступеням. Осторожно шагнув в большую ванну, она ощутила приятное тепло воды и погрузилась в нее, позволяя себе немного расслабиться.

Позади раздался всплеск, и Сири обернулась. Несколько служанок в коричневых платьях забрались в ванну прямо в одежде, с мочалками и мылом в руках. Сири вздохнула, сдаваясь их заботе, и женщины принялись энергично тереть ее тело и волосы. Сири закрыла глаза, стараясь держаться со всем возможным достоинством.

Купание дало ей время на размышления, но ничего хорошего они не принесли – она могла думать только о том, что с ней случилось. Тревога тут же вернулась.

«Безжизненные оказались не такими страшными, как в историях, – подумала она, стараясь успокоиться. – А краски города гораздо симпатичнее, чем я думала. Может… может, и король-бог не такой ужасный, как говорят».

– А, хорошо, – прозвучал голос. – Мы укладываемся в график. Отлично.