Брендон Сандерсон - Сокрушитель Войн

Веревка взывала к ней, как и все вещи, словно знала, что может ожить. Вивенна не могла ощущать приближающихся безжизненных, но, как ни странно, вроде бы чувствовала веревку. Могла представить, как та оборачивается вокруг ног жутких созданий и опутывает их.

«Это ваше дыхание, – говорил Дент. – Оно инструмент. Почти бесценный и очень могущественный».

Вивенна взглянула на безжизненных, в их человеческие глаза с нечеловеческим выражением. Сердце заколотилось так сильно, как будто пыталось вырваться из груди. Она смотрела, как они подходят.

И видела свою смерть в лишенных эмоций глазах.

Со слезами Вивенна рухнула на колени и дрожащими руками схватила веревку. Она знала принцип действия, наставники ее учили. Надо коснуться сброшенной юбки, чтобы вытянуть из нее цвет.

– Оживи, – умоляла она веревку.

Ничего не произошло.

Вивенна знала о пробуждении в общих чертах, но этого явно было недостаточно. Из глаз потекли слезы, застилая мир.

– Пожалуйста, – упрашивала она. – Пожалуйста. Спаси меня.

До нее добежал первый безжизненный – тот, который отрезал ей выход из переулка. Вивенна согнулась, припадая к грязной земле.

Существо перепрыгнуло через нее.

Вивенна с изумлением увидела, что оно обрушило оружие на подоспевших других. Сморгнув слезы, Вивенна наконец узнала его.

Не Дент. Не Тонк Фа. Создание с такой же серой кожей, как и у нападавших, потому она сразу не поняла, кто это.

Чурбан.

Умелым ударом широкого меча он снес голову первому противнику. Из шеи обезглавленного брызнуло что-то прозрачное, он отшатнулся и рухнул на землю. Похоже, он умер, как и любой человек на его месте.

Чурбан парировал выпад другого стражника. Позади него в переулке появилось еще двое. Они ринулись в атаку, а Чурбан отступил назад, решительно загородив Вивенну и выставил перед собой меч, с которого капала прозрачная жидкость.

Оставшийся безжизненный подождал подхода двух других. Вивенна только дрожала – она слишком устала и оцепенела, чтобы бежать. Она уловила какое-то почти человеческое выражение в глазах Чурбана, когда он вознес меч против троих противников. Это был первый проблеск чувств, который она увидела у безжизненного, хотя ей могло просто показаться.

Решительность.

Трое безжизненных атаковали. Дома, в Идрисе, она невежественно считала, что они похожи на скелеты или разлагающиеся трупы. Представляла, что они нападают беспорядочно – без мастерства, но с неумолимой и темной силой.

Она ошибалась. Существа двигались с таким же умением и мастерством, как и люди. Только они были безмолвны. Ни криков, ни ворчания. В полном молчании Чурбан отбил атаку одного и двинул локтем в лицо другому безжизненному. Вивенна редко видела такую плавность движений, его мастерство было таким же, как и краткий миг головокружительной скорости, которую проявил Дент в ресторане.

Чурбан взмахнул клинком и поразил третьего безжизненного в ногу. Однако один из оставшихся вогнал меч ему в живот. Из раны во все стороны хлынула прозрачная жидкость, забрызгав Вивенну. Чурбан даже не вскрикнул и точным ударом отделил от тела голову напавшего стражника.

Мертвый безжизненный рухнул на землю, оставив меч в животе Чурбана. Из ноги другого стражника текла прозрачная кровь. Сделав несколько шагов, он упал навзничь. Чурбан стремительно переключился на последнего стоящего на ногах безжизненного, который не отступил, а принял защитную стойку.

Это не помогло. Чурбан моментально расправился с последним противником – сделав несколько выпадов, он неожиданным приемом крутанул свое оружие и отсек держащую меч руку противника. Затем дал под дых и повалил на землю. Последним точным движением он вогнал клинок в шею павшего безжизненного, пресекая его попытку подползти к Вивенне с кинжалом в уцелевшей руке.

В переулке воцарилась тишина. Чурбан повернулся к Вивенне, и она увидела лишенные выражения глаза, квадратную челюсть и угловатое лицо на толстой мускулистой шее. Он затряс головой, будто пытаясь прояснить зрение. Из его живота лилось пугающее количество прозрачной жидкости. Чурбан оперся рукой о стену и упал на колени.

Нерешительно протянув руку, Вивенна ощутила, какая холодная у него кожа.

Выход из переулка заслонила тень. Вивенна с испугом вскинула голову, еще не оправившись от потрясения.

– Цвета! – выкрикнул Тонк Фа, подбегая к ней. Его куртка была мокрой от прозрачной жидкости. – Дент! Она тут!

Наемник опустился рядом с Вивенной.

– Вы в порядке?

Она тупо кивнула, едва осознавая, что юбка по-прежнему у нее в руках, а значит, ноги открыты почти до колен. Сейчас Вивенну не беспокоило ни это, ни то, что волосы побелели как снег. Она уставилась на Чурбана, стоявшего перед ней на коленях с опущенной головой, как будто он молился у невидимого алтаря. Меч выпал из его дрожащих пальцев, звякнув по булыжникам. Безжизненный смотрел перед собой остекленевшими глазами.

Тонк Фа проследил за взглядом Вивенны, устремленным на Чурбана.

– Да уж, – сказал он, – Золотцу это не понравится. Пойдемте, надо убираться отсюда.

Он всегда уходил до пробуждения Сири.

Она лежала на широкой, роскошной кровати, а сквозь окно струился утренний свет. Дневное солнце уже нагрело воздух, и даже под одной простыней было слишком жарко. Сири отбросила ее, но осталась лежать, глядя в потолок.

По солнцу она определила, что уже почти полдень. Они с Сезеброном обычно разговаривали за полночь. Возможно, это как раз хорошо: все увидят, что она с каждым утром встает все позднее, и отнесут это на счет других занятий.

Сири потянулась. Поначалу общение с королем-богом казалось ей странным, но со временем становилось все более естественным. Она находила очаровательным то, что с такой неуверенной и неумелой манерой письма он выражает настолько интересные мысли. Сири предполагала, что у него был бы добрый голос, если бы он говорил. Она даже не ожидала, что Сезеброн окажется таким нежным.

Сири улыбнулась, зарываясь в подушку и лениво думая о том, что было бы неплохо, если бы он оставался до ее пробуждения. Она была счастлива, и как раз этого она никак не ожидала от Халландрена. Правда, Сири скучала по горам, и ее раздражало то, что она не может покинуть Двор Богов, особенно в нынешней политической ситуации.

А еще здесь было много других вещей. Чудесных вещей. Яркие цвета, артисты, да и вообще ошеломляющее впечатление от Т'Tелира. И еще – возможность каждую ночь говорить с Сезеброном. Импульсивность в ее семье считалась постыдной и неловкой, но король-бог находил ее очаровательной и даже притягательной.

Сири снова улыбнулась, позволяя себе помечтать, но реальная жизнь настойчиво напомнила о себе. Сезеброну угрожает опасность, реальная, серьезная опасность. Он отказывается верить, что его жрецы могут причинить ему зло или представлять угрозу. Та же невинность, которая делала его таким привлекательным, становилась ужасной помехой.