Пол Кемп - Царство Тени

— Всё в порядке, — сказал ему Абеляр. — Всё в порядке.

— В порядке? — переспросил Регг.

Абеляр кивнул, Регг поставил его на землю и отпустил. Абеляр повернулся, чтобы увидеть целое войско шадовар, которое шагнуло сквозь тени и сомкнулось перед своим командиром сверкающей стальной дугой. Лысый шадовар встал на ноги, и прямо на глазах Абеляра его нос перестал кровоточить, а сломанные кости встали на место. Шадовар громко высморкался, исторгнув комок крови и соплей.

— Попытаетесь пересечь Оползень — и погибнете все до единого.

Тени окутали командира и его солдат, и шадовар исчезли во тьме.

По всему отряду звучали проклятия. Позади них молния разорвала небо.

— Да проклянут всё боги, — выругался Абеляр.

— Что здесь, во имя Девяти Адов, происходит? — спросил Регг.

— Что ты имеешь в виду под «передумать»? — спросил Кейл Ривалена.

Принц Шадовар подошёл к ним, но остановился за пределами досягаемости их клинков.

— Измеренческие путы, — сказал он, кивнув на окружавшее Кейла мерцание. — Кессон Рел пытался помешать вашему побегу.

— У него не вышло, — сказал Ривен.

— Разве? Почему тогда вы всё ещё в Буре?

На это Ривен ничего не ответил.

— Ты хотел что-то сказать, — напомнил Кейл. — Насчёт того, что мы передумаем.

— Да. Прямо сейчас Саккорс и войско Шадовар преградило путь сембийским беженцам, которые спасались от Бури Теней.

— Что? — спросил Кейл. Тени вокруг него почернели. Тени вокруг Ривалена в ответ закружились.

— Им не позволят пересечь Оползень и направиться в Дэрлун. Вместо этого они будут пойманы между рекой и приближающейся Бурей.

— Ты лжёшь, — сказал Кейл.

— Нет. Я покажу тебе.

Ривен шагнул вперёд и заговорил низким голосом:

— В том караване дети.

— Решение у вас под носом, — ответил Ривален, не отступая перед убийцей. — Помогите мне уничтожить Кессона Рела. Когда он умрёт, погибнет и Буря Теней.

Кейл и Ривен переглянулись.

— Дай им пройти, и мы поможем тебе, — сказал Кейл. — Даю тебе слово.

— Твоё слово ничего не значит для меня, жрец. И пока мы спорим и торгуемся, Буря Теней продолжает приближаться к беженцам. Их смерти будут на твоей совести.

Тени вокруг Кейла закипели. Клинок Пряжи кровоточил тьмой.

— Ты ублюдок.

— Я пытаюсь спасти Сембию. Ваша неуступчивость не оставляет мне выхода.

— Тогда в знак своих добрых намерений убери с меня это, — Кейл указал на мерцание заклинания Кессона.

Ривален задумался.

— Что ж, хорошо.

Ривен встал рядом с Кейлом. С его сабель текли тени.

— Попробуешь сотворить что-нибудь кроме контрмагии, и я стану куда менее дружелюбным.

Ривален улыбнулся и взял в руку священный символ из платины и аметиста. Он прочитал слова контрзаклинания, с его вытянутой руки ударили тени и столкнулись с магией Кессона Рела.

Кейл почувствовал, как воздух вокруг него пронзают разряды силы двух заклинателей. Его окутали зелёные искры, загорелись, вспыхнули.

Ривен напрягся, и Кейл поднял руку, чтобы предотвратить нападение убийцы на Ривалена.

— Я в порядке, — сообщил он.

На лице Ривалена отразилось напряжение, затем — удивление.

Его контрзаклинание окончилось. Искры магической битвы угасли. Заклинание Кессона — нет.

— Ты не можешь снять его, — утвердительно сказал Кейл.

— Нет.

Ривен ухмыльнулся. Ривален зло глянул на него, его тени бурлили.

— Со временем оно пройдёт, — сказал Ривален, хмуря брови.

— Как долго?

— Час. Не дольше. Когда оно рассеется, проверь моё заявление. Я встречусь с тобой этой полночью на берегу озера Веладон. Тогда и сможем начать.

У Кейла не было особого выбора, но это не умерило его гнев.

— Когда Кессон будет мёртв, останемся ты и я, Ривален. Насчёт этого я тоже даю тебе слово.

Ривален улыбнулся, показав клыки.

— Как я уже сказал, жрец, твои слова ничего для меня не значат.

Укол боли где-то под черепом, позади глаз, заставил Кейла моргнуть. Выступили слёзы. В его сознание стала сочиться ненависть.

Убей его, Кейл, сказал Магадон. Он стоит у корней всего происходящего.

Он предлагает способ убить Кессона Рела.

Он лжёт, как мой отец.

Магз…

Убей его!

Магадон снова попытался захватить власть над телом Кейла, взять под контроль его руку с мечом и броситься на Ривалена. Кейл подумал о саэрбцах и сумел устоять.

К его облегчению, принца шейдов поглотили тени, притушили блеск его золотых глаз, и Ривален исчез.

Магадон прекратил пытаться взять над ним контроль.

Больше так не делай, Магадон. Никогда.

Ты тоже лжец. Все вы лжецы. В Бездну тебя, сказал Магадон, и связь оборвалась.

Ривен по лицу Кейла понял, что тот ведёт мысленный диалог.

— Ты в порядке? — спросил убийца.

— Магадон, — отозвался Кейл, и мрак вокруг него вскипел.

Ривен глядел на него какое-то мгновение, потом зашагал по мёртвой траве.

— Шадовар не говорит нам всего, Кейл.

— Согласен, но он хочет убить Кессона. Для того, чтобы просто нас подставить, это чересчур. Согласен?

— Согласен.

— Когда мы сделаем это, когда мы спасём Магза, тогда и будем справляться с последствиями.

Похоже, Ривен был согласен с этим предложением. Он прекратил шагать.

— То, что он явился сюда в одиночку, кое-что говорит о Ривалене.

— Действительно, — согласился Кейл. Это говорило о том, что Ривален их не боится.

Полчаса они провели, скорчившись под дождём, спиной к спине, вглядываясь во тьму в поисках существ, что рыскали в Буре Теней. Кейлу казалось, что мерцание магии Кессона превратило его в маяк для чудовищ, но ему с Ривеном никто так и не встретился. Через какое-то время сияние моргнуло и угасло.

— Заклятье закончилось, — сказал Кейл, поднимаясь на ноги.

— Давай двигаться, — ответил Ривен.

Кейл превратил тени в линзу, сотворил малое прорицание, нашёл Абеляра и заставил тени перенести их к нему.

Неважно, сплю или бодрствую — я постоянно грежу об Источнике. Кейл предал меня, так что Источник должен стать инструментом моей мести, моим спасением. Вспоминая ощущение от его силы в моём сознании, прикосновение его древнего интеллекта, я чувствую, как в разуме возникает дыра голода, пустота, которая хочет быть заполнена.

Я обнаруживаю, что стою у дыры, зияющего, неровного отверстия в мысленном ландшафте моего ментального царства. Из дыры поднимается вонь разложения. Я ползу вперёд, заглядываю в дыру, надеясь измерить глубину своего падения.

По бокам отверстия чертят свой путь вены толщиной с моё запястье, пульсируют, как гнездо гадюк. Дыра уходит в глубину, насколько хватает глаз, и её дно, как и я сам, теряется во мраке.