Пол Кемп - Царство Тени

Когда Магадон снова заговорил, его ментальный голос звучал глубже, жёстче, как хрип. Не делать? Ты боишься силы, которой я обладаю. Ты предатель и лжец.

Кейл выдержал ментальный шторм в голове и сказал Ривену:

— Мы должны попасть к нему. С ним почти кончено.

— С ним уже давно кончено, — ответил Ривен.

Кейл зло посмотрел на убийцу.

— Он — всего половина человека. Я его не оставлю. Будь он целым…

Кейл заморгал, когда ментальная энергия всё сильнее и сильнее хлынула в его рассудок. Магадон купался в силе, и она просачивалась сквозь их связь в достаточном объёме, чтобы вены на висках Кейла загудели.

— Он не сможет стать целым, если мы не убьём Кессона, — возразил Ривен. — Сначала это, потом поможем Магзу. Иначе ты, я и все собравшиеся здесь умрут. Следом умрёт Сембия. А за ней — всё остальное. Ты знаешь это, Кейл. Ты видел Эфирас.

Кейл знал, что Ривен прав, но он боялся, что они могут опоздать и не сумеют вернуть Магадона с его травмированным рассудком. А тем временем внутри него зияла, разрасталась пустота, открываясь шире, поедая его. Ривен, наверное, чувствовал то же самое. Они должны были убить Кессона или погибнуть сами.

— Там, — Ривен указал через равнину туда, где они увидели, как Ривален и Кессон поднимаются на дрожащих ногах, поворачиваясь друг к другу.

Держись, Магз.

Источник полностью пробуждается, затем полностью пробуждает меня. Дыра внутри меня заполнена, пустота перекрыта. Мой разум увеличился. Моя сила умножилась. Знание питает меня. Я плыву в теплоте сознания Источника, наши разумы едины, наша воля едина.

Но я не полон.

Ярость диким огнём пылает в моём сознании. Она рождена в разуме изверга и затмевает всё остальное содержимое моего мысленного пространства. Этот огонь поглощает слабые баррикады совести, которые пытаются остановить его распространение. Крошечная частичка человека, что ещё осталась во мне, бежит от неё. От пожара моей ярости убегают частицы сожаления, вины, любви, и покидают моё сознание.

Я ненависть.

И я сила.

Мой разум тянется в мир, нащупывает чужие разумы. Некоторые из них несут ответственность за то, что со мной случилось. Моя ненависть не разбирает, где кто.

Лёгким усилием воли я заставляю Саккорс двинуться к Буре Теней.

Кессон произнёс последние слова размыкающего заклятия, и оно разбило сферу антимагии Ривалена. Принц перекатился, пошарил в траве в поисках своего священного символа, нашёл его и сомкнул ладонь на холодном металле. Он поднялся на ноги, зашипел от боли.

Агония затуманила зрение. Усохшая рука неподвижно свисала вдоль тела. Завеса теней вокруг Ривалена смягчила падение, но столкновение всё равно повредило ему. Расколотые рёбра проткнули его лёгкие, наполнили их кровью, наружу пузырями вырывалось влажное дыхание. Одна лодыжка была сломана, и он хромал. В ушах звенело. Тени вертелись вокруг него, пока регенеративная плоть пыталась справиться с худшими травмами.

Кессон напротив него тоже встал на ноги, его тёмный взгляд не отрывался от Ривалена. Из тёмной кожи на запястье торчала кость. Один из белых рогов был сломан посередине. Из носа и рта текла кровь. Его дыхание было частым, затруднённым, глаза затуманены.

Ривален услышал шипение пришедшей в действии магии вероятности, и в одно мгновение все раны Кессона исцелились. Ривален выругался, а Кессон расправил крылья, посмотрел на принца яростным взглядом и произнёс слова силы. Его руки загорелись энергией.

Магическое кольцо на пальце шадовар потеплело, открылась связь. Ривален почувствовал, как через неё сочится гнев. Гнев наполнил разум Ривалена, надавил за глазами, нарушил его концентрацию на контрзаклятьи.

Я знаю, что ты сделал с нашей матерью, сказал Бреннус. Ты убил её на цветочном лугу.

Тени вокруг Ривалена смешались. Точно так же, как и его мысли. Он отступил от Кессона, отступил от обвинений Бреннуса, активируя защитное кольцо, амулет и ожерелье.

Бреннус…

Молчи! отрезал Бреннус. Я не буду слушать твоих оправданий, твоих объяснений! Ты убил мою мать!

Гнев, сочившийся через связь, сменился скорбью. Ривален знал, что Бреннус плачет. У него не было на это времени.

На него наступал Кессон, крылья распахнуты, руки заряжены силой.

Ривален попытался собраться с мыслями, сотворить собственное заклятие, но слова его брата нарушили его концентрацию лучше, чем любые слова или действия Кессона. Ему было сложно привести собственные мысли в порядок. Они метались от одной вероятности к другой. Он не мог ухватить ни одну из них.

Я хочу, чтобы ты умер, сказал Бреннус.

Твоё желание может исполниться, ответил Ривален, поднимаясь в воздух.

Бреннус, казалось, его не слышит.

Но ты мой брат, и это случится не от моей руки. Последовательность заклинаний, которые я дал тебе раньше, убьёт тебя, если ты ею воспользуешься.

Вокруг Ривалена был только воздух, но он всё равно чувстовал себя так, будто вокруг смыкаются стены. Его планы рассыпались у него на глазах, нить его жизни выскальзывала из полотна истории.

Я не стану причиной твоей смерти, но не стану и помогать в обожествлении. Я буду просто вечно тебя ненавидеть.

Эти слова причинили Ривалену отдалённую боль. Бреннус был ему ближе, чем другие члены семьи.

Я не говорил его всевышеству, продолжал Бреннус. И не скажу. Это между нами, Ривален. Это вечно будет между нами.

Ривален понял, что имеет в виду Бреннус. Он потерял брата. Скоро он потеряет жизнь. Он собирался заговорить, когда связь донесла до него вспышку удивления.

Что случилось? спросил он.

Саккорс движется, ответил Бреннус и оборвал связь.

Ривален оглянулся и увидел, как Кессон касается себя правой рукой, завершая заклинание — иллюзию, возможно — которое заставило его тело на миг замерцать. После этого он протянул левую руку к Ривалену и выстрелил лучом оранжевой энергии, от которого Ривален не смог увернуться.

Ривален закричал, когда его тело взорвалось, и рухнул на землю.

Сломанные кости и повреждённые органы заставили Фёрлинастиса зарычать от боли. Кровь текла из него, струилась по великанскому мечу, торчащему из груди. Он умирал, едва осознавая, что вокруг него строятся латандериты.

Неспособный отомстить Кессону Релу, он решил отыграться на его существах.

Бросившись вперёд на толпу великанов, он раздавил двоих своим телом, проткнул ещё одного правым когтем, схватил другого пастью и перекусил напополам. Кровь и плоть разожгли его ярость, и дракон снова зарычал.