Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

И вот настал решительный момент. Стяги армий реяли в алом свете закатного солнца, свистел шальной ветер. Дроу были полностью готовы к бою, что крайне удивило не только Ашамаэля, но и маршала, а вот войскам Сиралиона требовалось время, чтобы выстроиться в боевые порядки. В первых рядах врага были бесчисленные наездники на гигантских ящерах. Далее тянулись ряды копейщиков, а за стеной щитом строились лучники и арбалетчики. Четвёртым рядом двигалась могучая тяжёлая пехота и Танцующие-с-Тенью — элита дроу, неуловимые воины с парными клинками. А в арьергарде шла простая пехота. Жрица Ллос, покинув свою свиту, вырвалась вперёд верхом на исполинском чёрном ящере. Полуобнажённая тёмная дева надменно наблюдала за попытками сиралионцев создать хоть какое-нибудь построение, и обе стороны понимали, что это бессмысленно — наездники тёмных эльфов настигнут высших эльдар раньше. И тогда Жрица решила призвать эльфийского узурпатора прислушаться к голосу разума.

Стремительно двинулась она к рядам выстраивавшихся гвардейцев, и следом за ней, с грохотом и гулом, следовали наездники. Ящеры их зло скалились и рычали — они рвались в бой. Их белые глаза хищно блестели жаждой крови.

— Высшие эльфы! Сдавайтесь! Ночь — моё время, вам никогда не одержать победы, — голос ведьмы тянулся, словно жуткая, призывная песня.

И тогда вперёд гордо выехал Ашамаэль, бесстрашно встречая полчище врага.

— Никогда! — звенящим от злости голосом ответил он. — Победа или смерть! Антан-Тир! Смерть или слава, в атаку за мной!!! — и к удивлению жрицы, он кинулся вперёд, ведя за собой золотую волну сиралионских гвардейцев. Лицо Жрицы Ллос в ярости и недоумении исказилось, и та попятилась. В смятении замер враг, и эльфы нанесли мощный удар по своему противнику, издавая громкие боевые кличи, которые не только оглушали наездников, но и нервировали ящеров. С обеих сторон с оглушающим свистом поднялся смертоносный рой стрел. В тылу армии высших эльдар послышался топот копыт, а пехота, пользуясь замешательством врага, принялась выстраиваться в ряды, подгоняемая Иирсом Наром и другими полководцами, которые помогали ему в командовании.

— Глупцы! — прогремел голос Верховной Жрицы, и неведомая сила затмила алое солнце; звёзды и луна ещё не успели появиться на небе. — Никто не доживёт до рассвета!

По воле Избранницы Ллос, ночь вступила в свои права раньше времени, нарушив законы природы. А следом за ночью на поле навалилась магическая тьма, ослеплявшая эльфов. Обычно подобный ход жрицы решал исход сражения, но вдруг вспыхнул яркий белый свет, холодным мерцанием разогнав страшный мрак. Кристалл в посохе Ашамаэля, словно новое солнце, озарил поле боя, гоня прочь и страх вместе с тьмой.

— Не бойтесь, эльфы! — прокричал король, находящийся на острие атаки. — Я поведу вас через тьму!

Чернокнижник боролся не только с насылаемой тьмой, но и волной колдовского страха, который насылали жрицы из свиты Верховной Избранницы Ллос.

Ударила конница, с гулом вышедшая из-за спин пехоты, алой стрелой вонзившись во врага с фланга. Эльфы издали громогласный боевой клич и кинулись в атаку. Вопли, крики, отрывистые команды и стоны умирающих. Звон стали. Всё это было так привычно Ашамаэлю, который когда-то служил королю. Наездники на ящерах в смятении отступали, гонимые кавалерией эльфов. Пехота дроу, напротив, наступала. Воинов Сиралиона вёл Иирс Нар, организуя слаженное наступление, и алебардщики мастерски разили врага из-за щитов своих товарищей. Из тыла вели стрельбу лучники и готовились маги, а со стороны тёмных эльфов лился ответный град стрел. Грифоны с пронзительными кличами поднялись в воздух, став грозной силой на земле и в небе.

Впрочем, дроу не уступали, неся гвардии и пехоте ощутимые потери, ибо длинные копья из-за щитов разили, словно змеиные жала не хуже алебард.

— В атаку, Антан-Тир! В атаку! Ни шагу назад! — подгонял Ашамаэль, разя врага смертоносной магией льда, но не решаясь пока применять заклинания массовые, бьющие по площади. Чернокнижник вместе с гвардией пытался прорваться к верховной жрице, которая отходила вместе с наездниками под натиском кавалерии. В какой-то момент свет посоха померк и империя Мортис со странным кличем перешла в наступление, чуть было не смяв гвардию вместе с Ашамаэлем. Но в дело вступили маги, вернув баланс сил на поле боя. Вместо стрел поднялся град молний и огненных шаров. По тёмным эльфам ударил шквал заклинаний, заставив их на какое-то мгновение отступить. И холодный белый свет вновь вспыхнул с прежней силой, воодушевляя эльфийских воинов.

Обе стороны несли тяжёлые потери, но безумный король продолжал гнать своих воинов в бой, алча добраться до Жрицы, которая уже отступала за ряды своих солдат, и достиг определённых успехов: в стройные чёрные ряды постепенно проникал золотой клин. Падший эльф вскинул руку, и с небес ударили молнии, смяв противника впереди. Конница продолжала безумный танец с наездниками на ящерах, грифоны, хотя и несли потери от стрел врага и чар жриц, оставались хозяевами неба, доставляя немало хлопот врагу. Камнями они падали с небес, нанося сокрушительные удары, а пронзительные их кличи оглушали тёмных эльфов, заставляя приходить в ужас от ожидания внезапного удара. Но тут поле боя пересёк огромный огненный шар и взорвался в рядах пехотинцев. Лицо короля исказилось гневом, и взор его яростно сверкающих глаз устремился на Верховную Жрицу, которая уже готовила новое коварное заклинание. Эльфийка ответила на взгляд короля, и губы её изогнулись в ехидной улыбке. А время клонилось за полночь, но победитель так и не определялся, сражающиеся армии всё ещё чётко разделялись на чёрное и белое, где на стыке схватки золотым клином бились Антан-Тир и Ашамаэль. Там же без конца звучали взрывы и сверкали молнии, но ничей строй не был сломлен. Король понимал, что даже эльфы не смогут сражаться вечно и нужно отступить — прервать битву. Дух Альмис всё ещё сопутствовал душам высших эльдар, но мораль светлых воинов могла вот-вот пасть. И тогда Ашамаэль громогласно скомандовал:

— Эльфы Сиралиона! Отступаем! — и под яростный клич дроу, усиливших напор, пехота и кавалерия начали отходить. Их своими могучими спинами прикрывали героические гвардейцы, град заклинаний и стрел.

— Эльфы бегу-ут! — завопила жрица, вновь выходящая на острие атаки, чтобы лично возглавить погоню за — как она думала — бегущими эльдар. Глас тёмной девы звоном раздался над полем битвы. — Вперёд, за трусливыми слабаками! Убивайте всех!

В сгущающейся тьме вновь сверкнул свет глаз Ашамаэля — король резко развернулся в седле и взмахнул окровавленной рукой. С пальцев его сорвался чёрный, клубящийся угольным дымом шар и с грохотом устремился в жрицу. Хотя Избранница Ллос и смогла отразить заклинание, на лице её отобразился испуг, а ящер под ней в ужасе заметался, грозя скинуть Жрицу с себя. Улыбка с лика Избранницы быстро сползла, и вновь лицо её охладело. Но Ашамаэль понимал, что выбора, похоже, у него нет: придётся сражаться, ведь даже если Жрица погибнет, свора тёмных эльфов продолжит бой.