Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Встаньте! — Соломон воздел руки, и раздался треск, словно ломалось стекло. Кристалл покрылся трещинами и разделился на части по количеству правителей. Первый, самый маленький кусок, достался архимагу Аркейду.

— Я дарую тебе самую малую часть Источника, архимаг, ибо и без того велика мощь твоя и твоих братьев. Используй его мудро.

Второй, один из самых крупных осколков плавно проплыл к Алану Таланийскому.

— На тебя весь мир возлагает огромные надежды. И я так же надеюсь, что ты не подведёшь, Алан. Помни, что ты не командир и не король, а тем более не полководец для этих людей. Ты лидер. Твой священный долг — привести их к победе, как бы тяжело тебе ни было.

Третий, почти равный по величине второму, камень перешёл к Аскелаве.

— Не меньшая угроза таится и перед землями Сиралиона. Веди свой народ, наместница. Возможно, ты восстановишь былое величие своих предков.

Четвёртый кусок, чуть меньше, достался правителю гномов.

— Тофур, хотя многие сейчас недооценивают важность гномов, я вижу, что твоё будущее полно славы и величия. Пожалуй, миру не суждено увидеть более стойких смертных, чем гномы…

Пятый кусок замер перед Ракрасом-Ас-Хейлаасом.

— Даже я знаю о твоём народе очень мало. Но не забывай, что на море могущество Низвергнутого столь же велико, как и на земле.

Шестой осколок устремился к северной королеве.

— Я не завидую твоему уделу. Тебе предстоит сражаться в самом сердце мрака, но я уверен, ты выстоишь.

Седьмая часть всё уменьшающегося камня попала в руки чернокожего правителя пустынных земель.

— На западе тьма поднимает голову. Не позволь им ударить твоим братьям в спину.

Восьмая часть, досталась заморскому владыке.

— Возможно, тебе кажется, что удел твой самый бесславный. Но поверь мне, Дартазаэль ударит всюду. Весь мир нуждается в твоём флоте.

И наконец, после продолжительной паузы, девятый осколок был отдан Даанриту.

— Я не буду говорить, что не доверяю тебе. Быть может, суждено нанести последний удар суждено именно тому, кто ближе всего к Тьме. Время покажет…

Дальше случилось то, что никто из окружающих не ожидал — правители один за другим исчезали в сине-лазурных вспышках, переносясь, очевидно, домой. Скоро на площади остался только Алан Таланийский. И Даанрит со своей свитой, ибо был незваным гостем. Сияние развеялось, и оба уже были вполне реальны и чётко видимы. Повисла немая пауза, с ехидной ухмылкой появился Скаррестинуор.

— Всё-таки ты идиот, братец. Доверить такую мощь… им? А этот недоэльф? Ты посмотри на него, он же может даже не добраться до места, которое теперь называет домом! Кстати, где же ты обосновался, приспешник Ашамаэля?

— Это не твоё дело, дракон, — Морн-Тир уже поместили светящийся осколок в мешок. — Знай, мир ещё услышит о нас.

С этими словами Морн-Тир покинули Таланию. А сами же страны приготовились к мощному рывку, который приведёт их к ещё большему процветанию. Или гибели…

А пока мир готовился к войне, в тот миг, когда Дартан почти нанёс поражение серафиму-хранителю, на небесах, у престола Создателя, события тоже набирали оборот. Отец был совсем плох. Его тело напоминало иссохший скелет, белая ткань начинала тлеть и спадать с немощного тела. Глаза бога поддёрнула белая пелена. Но послышались тихие шаги, и Альмис вошла в чертоги. По правую руку отца стоял поникший Вестальд, дожидавшийся последних часов Создателя. Он вопросительно поднял глаза на покровительницу эльфов.

— В Бездне идёт бой, — без предисловий произнесла богиня. — Скоро последняя печать рухнет.

— Мы будем готовы дать отпор, — сурово отозвался серафим. — Наши ряды вновь восполняются. И, кажется, твои хранители тоже рвутся в бой.

— Верно… — отрешённо согласилась Альмис, устремляя взгляд куда-то вдаль. — Но у меня есть решению лучше, однако для этого мне потребуется твоя помощь и помощь твоего собрата, который должен вот-вот вернуться сюда.

— Что ты имеешь ввиду? — Вестальд напрягся.

— Власть Отца сейчас важнее, чем моя. Я собираюсь отдать ему часть своей силы и исцелить, — Альмис была спокойна и непоколебима.

— Но… Как же ты? А эльфы?

— Они в надёжных руках. Я позаботилась об этом, — Альмис оглянулась через плечо. — Кажется, наш друг прибыл.

И действительно, послышался лязг тяжёлых лат, по ступеням чертогов поднялся серафим со стальными крыльями за плечами. В руках он держал шлем, лицо его было измождено и покрыто кровью. Но когда он увидел Создателя, руки его ослабли. Шлем со звоном покатился по белому полу. Взгляд расширившихся глаз с трудом оторвался от бога и теперь метался с Альмис на Вестальда.

— Я понимаю твои эмоции, — богиня предостерегающе подняла руку. — С твоего ухода много что изменилось.

— Но… Как? — лишь проронил хранитель. — Вестальд?.. Как ты допустил такое?

Великий серафим лишь виновато опустил глаза.

— Вестальд здесь не причём, — строго произнесла Альмис. — Мы все виноваты. А теперь, чтобы вернуть всё на свои места, нам придётся нарушить завет Отца. Вы двое поможете мне передать ему часть своей силы.

Альмис медленно подошла к хранителю, её рука машинально потянулась к железным крыльям.

— Что они с тобой сотворили?.. — серафим зло отпрянул, края протезов лязгнули по камню.

— В первый же день я потерял левое крыло.

— Несчастный… Позволь я…

— Нет! Я исполнял свой долг, и я проиграл. Вернёмся к Отцу.

Богиня поджала губы, но всё же согласилась. Молча она вернулась к престолу Создателя и положила тонкие руки на иссохшие плечи. Всех четверых соединил бушующий поток золотого сияния, в безмолвном крике Альмис запрокинула голову, и из её глаз и рта хлынул яркий свет. И с каждой секундой Создатель набирал силу. И вот пелена смерти покинула очи его, а Альмис без сил рухнула на колени.

— Отец… — в один голос произнесли хранитель и Вестальд.

Создатель вернулся в чуть было не рухнувший мир, и его жрецы вновь обрели былую мощь. Их сила стала как никогда велика, но и маги, обретшие огромную популярность, тоже не уступили. Короли принесли в свои королевства дар Соломона и весь мир окутала сеть из мощных магических потоков. Казалось, Дартазаэль ближайшие столетия даже не посмеет сунуться в воспрянувший мир.