Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Мы обещаем тебе помощь, король, — произнёс Скаррестинуор. — Так же я даю тебе слово, что мы уйдём с миром, когда угроза минует. Хотя, я не могу обещать тебе и дальнейший мир — сделай одолжение, подготовься достойно. Но и с тебя я хочу взять слово, человек. Ты не отвернёшься от нас, и не отступишь назад. Независимо от того, что будет ждать твою страну впереди, ты поведёшь своих воинов вперёд, как подобает настоящему королю. И если потребуется, это же слово даст мне твой наследник.

— Ты говоришь так, словно у меня есть выбор, — мрачно произнёс Алан, оправившийся от потрясений. Человек, повидавший полчища демонов и чуть было не погибший в их когтях не мог долго удивляться даже драконам. Даже сотням им подобным. В сущности, какая разница? Люди и без того были напуганы живыми мертвецами, мифическими вампирами и таинственным богом смерти, что грозит всему миру. А помощь драконов могла дать хотя бы призрачную надежду справиться со всеми напастями. — Но вы же осознаёте, что мои враги — не только живые мертвецы и тёмные боги? Оркам на востоке и эльфам на юге нельзя верить, леса так называемого Умитрирдиаса так же грозят моей стране.

— Ты — глупое существо, — грубо гаркнул один из драконов — лысый чернокожий мужчина, чьё мощное тело было усеяно железными кольцами и украшениями, вшитыми в кожу. — Аскелава клялась своему народу, что не развяжет войны, а лесным эльфам твои земли и даром не нужны!

— Долго ли продержится слово эльфа? — отозвался Алан, прямо встречая взгляд дракона.

— Достаточно долго, — произнёс Скаррестинуор, бросив предупреждающий взгляд на своего соплеменника. — Знай, что мы способны не только убивать. С орками можно договориться. Они и сами поймут, что сюда сейчас не стоит соваться. Лучше молись своему Отцу, чтобы они не встали на сторону Низвергнутого.

— Хорошо, — король кивнул, и поднял глаза к небесам. — Я клянусь вам, клянусь от лица всего народа Талании. Воины Создателя пойдут до конца.

Но торжество заключённого договора было нарушено. В небесах вновь загремел драконий пронзительный рык, но он не был приветственным. Короля пронзил жгучий холод, ветер рванул, словно живой, подняв в воздух меховую накидку. На горизонте показались белые фигуры, и они стремительно приближались, как когда-то приближалась чёрная орда Скаррестинуора. Предводитель чёрных драконов с исказившимся от злобы лицом резко повернулся на рык, и прошипел лишь одно слово:

— Соломон…

Они величественно парили выше своих чёрных собратьев, и действовали более слаженно. Но белых всё же было намного меньше. Смертоносным клином они рванули вниз, угрожающий рык стал громче, и казалось, что светлые драконы вот-вот сцепятся с чёрными — этого Алан Таланийский боялся больше всего. Хотя он уже понял, что белые и чёрные вряд ли союзники, всё же задал вопрос:

— Они… С тобой?

— Нет! — рявкнул Скаррестинуор. Его голос прозвучал резко, у Алана даже зазвенело в ушах.

Но светлые не вступили в бой. Слаженным строем они разогнали соперников на своём пути и устремились к балкону. Все они были во много раз меньше сородичей Скаррестинуора, и лишь один из них был столь же огромен, как свой чёрный собрат. Мощное, гибкое тело, покрытое крупной чешуёй, переливалась, словно на солнце. Широкие крылья были подобны клинкам, а тонкий хвост — острому хлысту. Вытянутую голову венчал, подобно шлему, роговой нарост, похожий на толстый рог. По бокам нарост венчали две пары изогнутых назад рогов. Чем-то он был похож на Скаррестинуора, но одно чёткое различие Алан увидел в тот момент, когда Соломон с оглушительным рокотом расправил крылья перед самым балконом, лишь на несколько мгновений замерев. Это глаза. Они были подобны самому ярком сплаву серебра, лазурного камня и изумруда, спокойные, полный мудрости миллиардов лет. И глаза Соломона, казалось, заглянули в самую душу императора. Мерный глас прозвучал в разуме Алана, слившись с собственными мыслями:

«Спокойно, король людей… Мы здесь не для того, чтобы сражаться».

Тут же дракон обратился в человека, но остальные его товарищи остались в воздухе. Крылья ему заменила белоснежная ткань, обволакивающая с виду хрупкое тело. Когда Соломон остановился перед разъярённым Скаррестинуором, Алан увидел, что эти двое почти как две капли воды. Соломон был выше, и мускулатура в человеческой ипостаси была развита слабо, но лица их были абсолютно одинаковы. Голову белого дракона венчали всё те же две пары изогнутых тонких рогов, а лицо обрамляли белоснежные волосы с вплетениями из ткани и медных колец, и опускались они ниже пояса.

— Ты что, — ядовито хохотнул Скаррестинуор, взмахом руки указывая на белых драконов. — Притащил с собой этот молодняк?!

В мудрых глазах Соломона вспыхнул гнев.

— Ты сам уничтожил достойнейших из моего рода, — мягкий голос дракона звучал ровно, но длинные, когтистые пальцы сжались в кулаки. — Устроил травлю!

— Значит не такие-то они и достойнейшие! — отмахнулся Скаррестинуор. — Раз позволили загнать себя как каких-то животных. Но зачем ты явился сейчас? Неужели решил взять реванш прямо здесь?

— Не в этот раз. Ты и сам знаешь, какая задача лежит перед нами, — Соломон окинул печальным взглядом Таланию. Среди облаков пробилось тусклое солнце, снег перестал кружить в воздухе. Гул ветра постепенно стихал.

— «Нами»?! — с издёвкой хохотнул вожак чёрных драконов. Среди его спутников так же раздался смех. — Ты, похоже, не понимаешь… Перед НАМИ, — Скаррестинуор окинул взмахом руки своих драконов. — Лежит эта задача. Не перед тобой и твоим молодняком… Сброд, — с презрением бросил чёрный.

— Мои друзья приведут и других, — холодно произнёс Соломон. — А где красные и синие? Неужели тебе не удастся вновь натравить их на меня? — в голосе Соломона зазвучали новые интонации. Теперь речь его была подобно хлысту, разрезающему ледяной воздух. С виду уравновешенный дракон перешёл в наступление. — Неужели тебе не удастся вновь вызвать меня на бой, и привести с собой орду алых, и спрятаться за их спинами? Неужели синие не будут плести интриг за моей спиной?

— Мы управимся сами, — окаменевшим голосом произнёс Скаррестинуор. — Но ты здесь, и мы будем сражаться. Вместе.

— Как когда-то, — отрешённо согласился белый, будто бы остыв. Взгляд его остановился на императоре, от чего Алану становилось не по себе. Дракон долго молчал, и правителю начинало казаться, что он здесь вовсе лишний, среди величайших существ древности. Но он король, император. И дела касались его. Проклятые драконы молчали, словно ждали чего-то. Именно поэтому Алан недолюбливал этих магов, драконов и прочую магическую братию. Они всё время играли в какие-то свои игры, вели постоянные интриги, простым людям не ясные. То ли дело грифоны… Но те были непомерно горды.