Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Попытаюсь… — тихо бросил паладин, невольно приняв вызывающую позу.

— А ну повтори, червь! — рявкнул падший, вновь развернувшись к брату. Хотя на лице короля было больше раздражения, чем злости.

— Я сделаю всё, чтобы твои планы не воплотились в жизнь, — жёстко произнёс Файран. Какое-то время братья стояли и смотрели друг на друга в полном молчании. Лицо колдуна медленно каменело, обретая холодное, безразличное выражение.

— Вы двое, — громко, но уже спокойно, позвал чернокнижник, обращаясь к минотаврам у дверей зала. — Выведите прочь этого выскочку и не впускайте его сюда даже под угрозой смерти.

Шейлин стояла рядом с троном, наблюдая, как паладин вырвал свою руку из лап минотавров и попытался выйти своими ногами. Но звери были упорнее, хотя и вторая, и третья попытка успехом не увенчалась. Минотавры, помимо упорства, славились ещё и вспыльчивостью, посему очередная попытка произошла объединенными силами. Воин нанёс удар в пасть одной из тварей, минотавр взревел, второй же нанёс удар, пока Файран не опомнился. Завязалась короткая потасовка, которая быстро перешла в избиение паладина, и вскоре избитое тело Файона вынесли из тронного зала. Шейлин бросила негодующий взгляд на Ашамаэля, который даже не смотрел на происходящее прямо у него перед глазами — он вновь был занят бумагами.

Шальной ветер, с каждым днём становившийся всё холоднее, трепал чёрный плащ. Король стоял на широкой резной арке, опираясь на чёрный посох. А внизу, в широком проходе в тени двух высоких стен, маршировали эльфийские армии, переливаясь золотыми и серебряными цветами. Эхом отражался гром эльфийского марша от стен, и, кажется, всё вокруг замерло в предчувствии бури. Грозные легионы Сиралиона были готовы к бою. Их были тысячи, десятки тысяч. Здесь было собрано практически всё боеспособное население Сиралиона, а поэтому стоило покончить с войной как можно быстрее, дабы эльфы могли вернуться к своим семьям и восстановить великий род высших эльдар. Воины маршировали по широкому проходу, который являлся выходом из королевской цитадели — крепости Амаралан-Анорда, чьи пики и башни вздымались на несколько тысяч метров над землёй. На алебастровых стенах трепетали стяги Ашамаэля, придавая некогда ясной и светлой цитадели устрашающий вид.

Обычно выход новобранцев в свет был праздничным событием. Сыпались лепестки роз, играла музыка, а улицы были полны, как никогда. Сейчас же марш легионов проходил в мрачной обстановке. Вечернее небо уже темнело, но из-за тёмных туч пробивалось тёмно-золотое солнце, освещая серебряные вершины Амаралан-Анорда. Весь город погрузился в странные тёмные тона, ветер усиливался, порой ускоряясь до штормовых порывов, а где-то далеко на горизонте слышались раскаты грома. Белые волосы короля, удерживаемые чёрным венцом, развевались за спиной.

Но кульминации свой марш достиг, когда последними вышли Морн-Тир, а золото сменилось угольной чернотой. И с громом марша и приближающейся грозы смешался хор мрачных голосов, поющих гимн Чёрных Гвардейцев. Сторонников короля было немного — всего пара тысяч, и лишь меньше половины соответствовали требованиям в военной подготовке, которые задал Ашамаэль. Но все они были верны, как один. Их оружие, их броня, всё было идеально, но сегодня стараниями падшего эльфа эти воины достигнут совершенства. Вёл Морн-Тир сам Даанрит, возглавивший новую королевскую гвардию, которая за короткие месяцы стала грозой всего Амаралан-Анорда. Гимн гвардии достиг своей кульминации, послышался боевой клич тысяч сильных голосов, и всех окружающих оглушил звон стали ударов мечей о щиты — телохранители Ашамаэля маршировали с обнажённым оружием, в отличие от своих товарищей, что означало их агрессивный настрой.

Армия тянулась на обширный плац перед вратами цитадели. Лишь через час светлые воины Сиралиона вышли на плац, и по отрывистой команде развернулась лицом к воротам. Следом вышли чёрные гвардейцы, встав в первых рядах и так же развернувшись туда, где вскоре появится король. Ашамаэль прошёл по золотым мостам и вышел на смотровую площадку, с которой просматривался весь плац, а войско, в свою очередь, видело своего короля, овеваемого сильными ветрами. Камень в венце сиял своим обычным серым светом. Медленно за площадью начали собираться горожане, а входы на плац оцепила стража. В воздухе повисли гул и ропот множества голосов. Но эти эльфы не были всей армией, были ещё и другие легионы, размещённые в пограничных городах для защиты. Конечно же, они были во много раз меньше этого. Но была ещё часть армии Ашамаэля, которая долгое время оставалась в тени, и остаётся по сей день. Маги-отступники, те, кто покинул башню магов и присоединился к тёмному королю. Падший обещал им власть, могущество, силу… Но сторонники-маги были лишь пушечным мясом для исполнения грандиозного плана, для которого и требовался тёмный фолиант Дартазаэля, что маг вернул не так давно из глубин Ирдии. Посему и в свет они не выходили.

— Воины высших эльдар! — вскрикнул король-чародей, широко разводя руками и обращаясь к своему воинству, а так же, к собравшимся за плацем. — Сегодня мы выступаем на порог новой войны! Достаточно мы пребывали в страхе перед своим злобным соседом, ожидая от него удара в спину. Но война эта не ради тщеславия или обогащения! Нет! Вы оставляете свои семьи ради мести, ради восстановления справедливости. Мы отомстим за своих сыновей и отцов, дедов и прадедов, павших в войнах с дроу! Пусть наши предки улыбаются нам с небес, ведь они не забыты! Мы вернём то, что украли предатели из разграбленных сокровищниц, мы уничтожим каждого! Больше никогда они не будут осквернять своим грязным существование этот мир. Я приведу вас к величию и процветанию, которому позавидовали бы Предки! Наши дети станут преемниками великой страны, а не углей и развалин! — голос короля волнами разносился над городом, и, казалось, сам ветер притих перед властью великого колдуна. — Вы станете вершителями судьбы Амаралан-Анорда и всего Сиралиона, вашей родины! Вашей отчизны! — голос колдуна становился всё более резким, переходящим на срывающийся крик. Но неожиданно Ашамаэль замолк, протянув молчание, он вновь заговорил, но голос на сей раз его был спокойным, шелестящим, и ветер разносил его над плацем вместе с магическими потоками. Еле уловимыми даже для самого Ашамаэля, но достаточно сильными, чтобы внушить нужные мысли. А поскольку даже Иирс Нар находился в рядах легиона, то повиновение падшему было обеспечено. Голос короля тихо вещал, шелестя в лёгком, холодном ветру:

— Кто-то из вас станет героем, и имя его будет славиться в веках. А кто-то умрёт… Но никто не будет забыт. Никогда. Имя каждого эльфа будет увековечено в тысяче эпох и будет помниться до скончания времён. Помните, эльдар, ни одна смерть не должна стать напрасной, ибо все мы сражаемся за нашу отчизну. Слава Сиралиону. Слава королю! — даже последние слова были произнесены довольно тихо, но войско ответило громом и хором голосов. Ровно три раза ударилась тысяча пик о камень, зазвенела сталь о сталь, и разорвала небеса тысяча голосов. В ту же секунду небеса потемнели, грянул гром, и на землю обрушился проливной дождь, но солнце продолжало выглядывать из-за тёмных туч, завершая мистическую картину мрачного Амаралан-Анорда.