Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Рост Асималии был стремителен, ибо кроме самой пустыни, больше не было у неё здесь соперников. Когда-то разбойники Раша могли стать значительной угрозой, но после гибели их главаря прямо в султанском дворце, кочевники и бандиты вновь разрознились. Огромные богатства подзвёздного царства позволили новому султану закупить столько материалов, сколько потребуется. А рабочей силой стали бывшие кочевники, самоназванные Дети Ветра и дикари с равнин за песками. Проще говоря, асималийская империя начала превращаться в рабскую империю. Жестокую и беспощадную.

Джатрад оторвал глаза от свитка, который держал в руках. Во дворце среди вельмож ходил страшный слух, что султан увлекается тёмной магией, иначе как же ещё он мог добиться столь оглушительных успехов. Тем не менее, юноша, по меркам более опытных правителей, никогда не показывал свои записи и книги, лишь доверенные советники знали, что же там таится. Но те держали язык за зубами, ибо были беспрекословно верны своему юному султану. Пристальный взгляд карих глаз скользнул по сутулому, высокому старику, мнущемуся на пороге.

— Я слушаю, — холодно произнёс Джатрад.

— Госпожа вернулась во дворец… Вы просили доложить, — старик раболепно склонился перед султаном.

— Да, верно, — молодой человек кивнул. — Можешь идти.

Тонкие, длинные пальцы, обтянутые чёрными перчатками пробежались по резной шкатулке. Резким движением Джатрад закинул свой свиток в неё и быстрым шагом направился прочь из своих покоев. Молодой правитель не признавал тронов и корон, пёстрых королевских одеяний. Аскетичный султан почти не бывал в своём знаменитом тронном зале, о котором ходило столько прекрасных легенд. В одежде же он предпочитал чёрные цвета и ткань военного покроя. Несколько смазливое, но широкое лицо обрамляли чёрные вьющиеся волосы, спускающиеся до плеч. Как только султан вышел из своих покоев, за спиной тут же громыхнули золотые двери, которые правитель так не любил, но всё никак не находил времени приказать сменить это «убогое подобие красоты» — так отзывался Джатрад о большинстве того, что наполняло дорогие дворцы Асималии. По обе руки султана зашагали королевские гвардейцы, облачённые в пышные золотые латы с плюмажами и шёлковыми тканями.

Долгий переход по роскошным коридорам в итоге привёл султана в тронный зал, где в окружении таких же гвардейцев его ждала сестра. Аираайна действительно была далеко не такой красавицей, какой рисовал её отец, к тому же, она была старше своего брата на десяток лет. Высокая, худая, как спичка, но не лишённая хоть каких-то форм. Единственное, чем она была похожа на брата, так это пристальным взглядом коричневых глаз. Лицо её было таким же смазливым, но каким-то неказистым.

— Ты хотел меня видеть, брат? — сухо произнесла женщина. Хотя Айираайна и была капризна, Джатрад быстро понял, как совладать с этой трусливой девчонкой.

— Да, — кивнул султан. — Я хотел сказать, что я принял решение. Султанат отжил своё, многие вельможи здесь лишь проедают казну. Завтра я объявлю себя императором. Раз какой-то таланиец смог, то и здесь я не встречу весомого сопротивления. О, не смотри на меня так, я знаю, что в первую очередь ты думаешь о себе. Тебе я оставлю место советника в моей свите, — Джатрад был холоден и беспристрастен. Действительно, его решение было отчасти спровоцировано дерзким поступком Алана Таланийского, вести о котором разлетелись по всему миру. Джатраду же даже не придётся никого казнить и сжигать, ибо в его руках и так был весь военный аппарат Асималии. Аираайна же сильно изменилась в лице, и на нём отразилось глупое удивление. — Ох, только не говори мне, что ты ничего не поняла…

— Да ты всегда держал меня за идиотку! — взвизгнула женщина, взмахнув руками. Хотя, она действительно очень мало понимала. Слава Создателю, власть ей не досталась. — Что это ты задумал, Джатрад?! Решил всю власть к рукам прибрать?! Думаешь, хитро убил моего мужа, и теперь тебе всё можно?!

— Прекрати этот визг, — поморщился султан. Уж что верно, то верно, у сестры была только одна сильная сторона — её чёртов голос, от стёкла дрожали. — Мы уже говорили с тобой об этом, я не имею отношения к смерти этого… человека, твоего мужа. Он сам виноват. Тяга к золоту и роскоши развращает и губит человека, тебе ли это не знать, сестрица. Я же хочу привести нашу с тобой страну к процветанию.

— Ты хочешь войны!

— С кем?! С дикарями? — хохотнул Джатрад. — Не смеши меня. Они станут частью новой империи. Нашей империи, сестра.

— Ты же… — голос Аираайны стал тихим и испуганным. — Ты же не бросишь меня в темницу, стоит твоей власти возрасти? Не предашь меня?..

— Конечно же нет, — султан обнял женщину за плечи и заглянул ей в глаза. — Ты моя сестра, и я поклялся именем Создателя и отца, что буду править с тобой рука об руку. Но мы же оба понимаем, что ты ничего не смыслишь в управлении государством, — голос Джатрада стал более жёстким. — Я же пытался доверить тебе один из городов, и ты помнишь, что случилось… Но тебя ждёт роль второго человека в огромной, процветающей стране. Наши торговые контракты позволят беспрепятственно расширяться здесь, пока там, на севере и востоке, таланийцы гибнут в войнах и распрях, отдавай нам своё золото. Так что ты выберешь? Быть рядом с владыкой всех времён, или же править жалким огрызком пустыни, погрязшем в праздности?

— Да… Хорошо, — голос женщины звучал так, будто она не верила брату. Да, сомнений быть не могло, она не верила. Ни единому слову. Зря ли? — Я поддержу твои притязания. Когда ты… ты сделаешь, что задумал?

— Прямо сейчас, — лицо Джатрада озарила улыбка триумфатора. — Они скоро соберутся, точнее, уже должны собраться.

Султан намеревался задержаться перед собранием, чтобы заставить визирей гадать, зачем же правителю понадобилось собирать сразу их всех, отрывать их от дел в своих городах и торговых сделок. О, они будут возмущены тем, что султан отберёт у них практически всё… Но так уж была устроена Асималия, что военная мощь в руки визирям не доверялась, они имели право нанимать наёмников только для торговли. А объявить бойкот они не посмеют, ибо бежать им некуда — за высокими лесами и равнинами их ждали дикари и демоны. Существовало лишь меньше десятка безопасных путей, соединяющих пустыни с остальным миром.

— Идём, сестра моя, — произнёс султан. — Ты будешь рядом со мной в час триумфа.

И вместе они покинули тронный зал, направляясь в приёмные залы правителя пустынь. Ещё одно место, которое Джатрад ненавидел. Дюжина залов, соединённая витражными стенами и арками, утопала в экзотической зелени и вычурном золоте. Журчали фонтаны, а сам зал был столь огромен, что здесь можно было разместить армию. Но единственная армия, которая здесь размещалась, это армия визирей. Бездарно занимая огромное количество места, они погрязали в роскоши, блуде и пресыщенности. Среди журчания воды звучала музыка, в пёстрой толпе танцевали полуголые танцовщицы. Стеклянные потолки пропускали полуденное солнце, заливая и без того до боли яркий дворец сиянием. Но средь злата и шёлковых тканей на сей раз витало лёгкое напряжение, ибо султан, конечно, собрал всех, но сам так и не явился. Самые запоздалые, разжиревшие визири уже давно прибыли, недоумённо озираясь.