Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Наконец от рыцарей отделился всадник — очевидно, командир. Он уверенно направил своего бронированного скакуна к воинству. И тогда Ашамаэль понял: пора. Голос чёрного колдуна разлетелся над всем полем, с помощью магии его слышали все:

— Гордые воины Талании! — колдун сделал шаг вперёд, разводя руки в стороны, как бы показывая свою открытость. Ашамаэль с улыбкой заметил, что командир таланийцев замер в смятении. Голос эльфа-колдуна звучал даже приветливо. — Я не враг вам! Наш правитель решил, что будет война, а я лишь выполняю приказ. Хотя мы и вынуждены сражаться, я, Ашамаэль, — на губах эльфа сияла кровожадная улыбка, — даю вам слово чести, что сделаю всё, чтобы эта война закончилась. А чтобы доказать вам своё великодушие, — голос мага стал внезапно тихим и мягким, — я отпускаю пленных… Идите.

Селяне неуверенно переглянулись, но не заставили себя ждать. Уже были видны слёзы радости. Вот люди, сгрудившись толпой, неуверенно двинулись к своим союзникам. Кто-то уже перешёл на бег, когда Ашамаэль, уходя в сторону, махнул рукой Таланису. Прозвучала отрывистая команда, перекричавшая топот и шорох шагов. После характерного скрипа в воздухе засвистели сотни стрел и арбалетных болтов. Стрелы врезались в человеческую плоть, разбрызгивая кровь, сначала была тишина, а потом над полем разлетелся крик страха, недоумения. Потребовалось не так много, чтобы положить всех до одного. Тогда, по команде Кардана, воины Ваалинара издали короткий рычащий боевой клич, сопровождаемый ударами оружия по щитам. Потом клич повторялся, снова и снова. Ашамаэль своими действиями показал, что в бою его воины будут беспощадны, что никому не будет пощады. Тем временем в авангард армии вышли великаны, чей рык мог соперничать с рёвом целой армии.

Разъярённые рыцари предсказуемо кинулись в бой, им навстречу ринулся отряд великанов, а строй пехоты двинулся следом, постепенно окружая клин конных воинов. Впрочем, стоило признать, что атакующая кавалерия Талании — захватывающее зрелище. На выставленных вперёд пиках реют знамёна, копыта взрывают землю, боевой клич гордых воинов слился в сплошной гул. А пока пехота Ашамаэля расправлялась с вражескими рыцарями, конный отряд воинов Ваалинара быстро обходил поле боя, стремясь зайти таланийскому воинству в тыл.

Великаны и рыцари схлестнулись в смертельном бою, вокруг разнёсся дикий рёв, гул ударов и звон стали. Но враг слишком поздно осознал, что демоническое войчко взяло его в полукольцо и сжималось стальной хваткой. Сам же Ашамаэль вместе со своими офицерами наблюдал за боем со стороны. Вот маг увидел, как чёрный клин вошёл в тыл врага — кавалерия сделала своё дело. Но, к удивлению колдуна, смятения не последовало. Рыцари умудрились выжить под шквалом ударов тяжёлых дубин великанов и даже сумели дать отпор пехоте, а таланийские копейщики умело перестроилась, дабы дать отпор вражеской кавалерии. Впрочем, от краха их это не спасло. Рыцари хоть и медленно, но верно гибли под градом ударов со всех сторон, а видя это, вскоре и пехота республики потеряла дух, и строй врага сломился. Кавалерия Ашамаэля не позволила армии отступить в целости, поэтому с поля боя ушло меньше половины таланийцев, а те, кто выжил, были изранены и подавлены. Они увидели, с чем имеют дело. С армией бездушных воинов, чьи желания ограничиваются лишь желанием подчиняться командиру, желанием крушить и убивать. Ашамаэль добился своего — люди в панике бежали с поля боя. Кто-то из них вернётся с вестями к королю, немногие, возможно, дезертируют и разнесут вести по всей стране — Алан Таланийский не сможет при всём желании утаить тот ужас, что происходил здесь, от простых людей.

Четыре командира, среди которых Ашамаэль резко выделялся своими белыми одеждами, шли по полю боя мимо куч трупов, в которых довольно редко мелькали солдаты Ваалинара. Но стоило отдать должное, воины Талании сражались храбро, забрав с собой больше, чем ожидал колдун. Впрочем, это не важно. Главное, зерно страха заронено в людские сердца.

— Что делать с мертвецами, командир? Сжечь? — спросил Кардан, двигаясь по правую руку тёмного чародея. Деревня, которая пылала за спинами воинов, уже давно потухла, оставив после себя обгоревший скелет.

— Своих — сжечь, — кивнул Ашамаэль. — Солдат республики насадить на колья или пики и вывесить в деревне. Также подвесить их в сгоревшем лесу — некоторые деревья ещё способны выдержать вес трупов.

— Ты не уважаешь павших врагов, — прорычал великан, шедший позади. — Даже Повелитель Ваалинар придерживается боевых обычаев… Врагов тоже нужно похоронить.

— Нет, — холодно отрезал эльф. — Я хочу оставить кровавый знак. Пусть все видят, что ждёт моих врагов. Ах да, тех, кому места не хватит, оставьте лежать в поле — пусть гниют, распространяя вокруг смрад и тление.

— Слушаюсь, командир, — кивнул Кардан и собрался было уйти, но Ашамаэль остановил его.

— То же самое касается и всех последующих битв. А теперь строй армию, выходим по моей команде.

Вскоре Ашамаэль остался в одиночестве, а где-то впереди выстраивалась колонна тёмных воинов, следом за ними останавливались обозы. Чёрный маг читал заклинание, которое станет завершающим в первом ходе этой войны. Со стороны, для возможных королевских шпионов, это будет выглядеть так: пришедшая с границ армия сепаратистов разбила войско Талании и просто исчезло в никуда. Ашамаэль читал мощное иллюзионное заклинание, которое незримой дланью накроет всё войско, скрыв от чужих глаз. Стоит ли говорить, сколько сил это отберёт у мага и сколько уйдёт на поддержку чар. Впрочем, эльф надеялся, что он сумеет дойти до одной из ключевых крепостей уже на следующий день. С каждым магическим словом перед внутренним взором ярко вспыхивали строки заклинаний, и с каждой буквой энергия словно высасывалась из чародея невидимым паразитом.

Скоро заклинание было закончено, и широкие колонны солдат просто растворились в воздухе. Плечи гордого чародея устало поникли, голова опустилась — заклинание действительно было сильно.

«Подумать только… Многие маги сказали бы, что такое невозможно! Слабые, жалкие существа…» — На тонких побледневших губах Ашамаэля проступила самодовольная усмешка, и маг направился туда, где только что исчезла его армия. Вскоре и белый силуэт эльфа растворился подобно призрачному туману. Слышался крик воронья — падальщики собирались на запах мертвечины.

Файран с удивлением обнаружил, что его рана, оставленная братом в тёмном храме, почти исчезла, словно под действием магии. Но никакой магии не было. Он давно покинул то ужасное место, но в душе не было покоя. Странный голос стал тише, но продолжал неотступно преследовать воина. Со временем всё реже, чаще всего во сне. Ко всему этому прибавлялись другие мысли, что терзали паладина. Файран корил себя за то, что не сумел остановить Падаана. Падаана… Теперь он зовёт себя Ашамаэлем. Убийца родичей. Но даже после всего этого Файран не мог убить его, не мог разозлиться на родного старшего брата, который так ненавидел его. Он умудрился простить своего старшего брата… Но он — Тьма, его душу заволокла чёрная пелена, он заслуживает смерти за свои деяния. Но меч не поднимался на Падаана.